Читать книгу "Отряд-4. Битва за небеса - Алексей Евтушенко"

– Остальное товарищу лейтенанту и Свему, если захочет, конечно, – сказал Валерка, когда бутылка, завершив круг, вернулась к нему, и ввернул пробку на место. – А то знаем мы, куда он коньяк девает… Но как я вовремя, а? Глаз – алмаз.

– Да молодец, молодец, – промолвила Нэла. – Ещё б чуть поменьше бахвальства, так совсем хоть в пир, хоть в мир, хоть в добрые люди.

– Не, без бахвальства нам никак нельзя, – пояснил ростовчанин. – У меня без него кураж пропадает. А без куража разведчику и вовсе гибель и полный… полная гибель, в общем.

Он похлопал себя по карманам:

– Эх, сигареты на столе остались – там, в звездолёте. В кают-компании. Сейчас бы закурить, и совсем хорошо. Может, есть у кого? Курт, я знаю, ты обычно пачку во внутреннем кармане держишь.

Курт Шнайдер присел, натянул на рыжую голову куртку, сунул в рот сразу две сигареты, которые достал из внутреннего кармана, ловко прикурил от зажигалки, и протянул кулак с горящей сигаретой внутри Валерке:

– Держи.

– Спасибо, друг.

– И мне оставь покурить, – попросил Малышев.

– Ага…

– Да, – промолвил Мартин. – Хреново без Пирамиды, а? Ни тебе синтезаторов, ни тепла и комфорта. Всё-таки быстро человек к хорошему привыкает.

– Даже слишком быстро, – сказал Влад. – Ничего, я давно хотел бросить курить. Вот и повод.

– Ага, – усмехнулась Марта, не размыкая объятий с Мартиным. – А есть ты тоже решил бросить?

– Мы дышим, – сказал Влад. – Значит, в здешней атмосфере присутствует кислород. Если кислород, должна быть и белковая жизнь. То есть, еда.

– Аналитик, – с уважением заметил Марте Мартин. – Видала, как мгновенно правильные выводы сделал?

– А то! – восхитилась Марта.

– Не пойму, чего вы такие весёлые, – буркнул Карсс и присел на корточки. – По-моему, всё хуже некуда. Корабля нет, еды нет, снаряжения нет, ничего нет. Дождь этот… И где мы вообще? Самое главное – ничего не понятно. Как мы тут оказались?!

– Спокуха, Карсс, – посоветовал Стихарь. – Ты просто не привык. Разбёремся, не впервой.

– К чему я не привык? Я вот сижу, мокну и думаю, не сошёл ли я с ума на самом деле, и всё это, – он повёл рукой, – мне только кажется в горячечном бреду? Падали в чёрную дыру, а где оказались?

– Ну-ну, – сказал Майер. – Это нам тоже знакомо. Правильно тебе, советник, Валера сказал: ты просто ещё не привык. А мы так давно живём. Ты не поверишь, но нас даже убивали, а потом воскрешали. И ничего.

– Сумасшедший дом, – проворчал Карсс и с силой потёр лицо обеими ладонями. – Точнее, сумасшедший мир.

– Ага, – согласился Дитц. – Зато не скучно.

– Кажется, товарищ лейтенант со Свемом возвращаются, – сказал Малышев.

– Я ничего не слышу, – повернул голову Мартин.

– Они, они, – подтвердила Нэла.

Через полминуты из дождя вынырнули две фигуры.

– Ну, как вы тут? – осведомился Велга.

Ему немедленно протянули бутылку и заверили, что всё нормально. Только холодновато и мокровато.

– Ага, – удовлетворённо заметил лейтенант, отхлёбывая. – Теперь вижу, что и правда всё нормально. Где нашли?

Стихарь показал, где.

– Ясно. Мы тоже кое-что нашли, – Велга протянул бутылку Свему. – Будешь?

– Нет, – покачал головой охотник. – Не хочу. Хватит с меня.

– Что вы нашли? – спросила Нэла.

– Где укрыться от дождя. Там, за этим живым холмом, какое-то заброшенное здание.

– А холм?

– Непонятно, – сказал Александр. – Совсем близко мы подходить не стали. Он и правда, вроде как живой. Но как это может быть, и кто это или что это… – Лейтенант обескуражено покачал головой. – Мне в голову пришла одна безумная мысль…

– О том, что это наш Клёнья, только теперь в таком вот виде? – спросил Дитц. – Я тоже об этом недавно подумал.

– Мысль чертовски интересная, – сказала Марта. – Но может, мы её потом обсудим, когда сверху лить не будет?

К зданию вела дорога, вымощенная грубым булыжным камнем, и больше всего оно напоминало дворец средней руки. Весьма средней.

Два крыла, три этажа и парадный вход в виде портика с шестью колоннами, поставленными словно с ног на голову (в своей верхней части они были заметно шире, чем в нижней). Хельмут Дитц вслух удивился данному обстоятельству, но Влад Борисов уверил его, что подобные колонны встречаются и на Земле. Например, в древних сооружениях острова Крит, где когда-то процветала и угасла знаменитая минойская цивилизация.

Располагался дворец недалеко от пресловутого живого холма – буквально в семи-восьми минутах ходьбы (метров семьсот, как определил с немецкой точностью Руди Майер). Песок под ногами здесь сменился каменистой почвой, покрытой редкими пучками жидковатой травы и невысокими деревьями неизвестной породы с туго, по спирали, перекрученными стволами.

К всеобщему облегчению оказалось, что здание действительно способно укрыть отряд от совсем уже надоевшего и доставшего чуть не до самых костей, дождя.

– Нехилый домик. – Нэла переступила порог (двери отсутствовали) и оглядела обширный, гулкий и высоченный – во все три этажа – холл. – Это чья-то богатая загородная резиденция. Ну, то есть, была богатая и вообще… была, – она втянула ноздрями воздух и нахмурилась. – Странно…

– Что? – спросил Дитц.

– Не пойму, – сказала фея. – Такое впечатление, что я то ли когда-то здесь бывала, то ли где-то всё это уже видела… И запах этот… вроде бы знакомый, а вспомнить не могу. Хотя следует признать, что память у нас, фей, не особо. Мы больше помним ощущения, а не точные образы.

– Запах? – переспросил Дитц и повел своим длинным породистым носом. – Я ничего особенного не чувствую. Свем, а ты? У тебя чутьё лучше нашего.

– Тут много чем пахнет, – уклончиво ответил Свем. – Камни, тряпки, дерево, – он принюхался, – ещё какой-то металл. Железо. Там. – Он показал рукой на дверной проём слева. – Но ни людей, ни зверей поблизости нет. Хотя это большой дом.

– Железо, говоришь? – заинтересовался Валерка. – Сейчас проверим. Курт, – позвал он Шнайдера. – Пошли, глянем?

– Пойдём.

Они вдвоём пересекли холл, заглянули в дверной проём, на который указывал Свем и почти тут же позвали остальных.

В зале с высокими французскими окнами – ни кусочка стекла в разломанных деревянных рамах и лужи воды у стен на полу, выложенном разноцветными каменными плитами – в пяти шагах от входа лежало оружие. То самое, которое им подарил на прощанье князь Дравен Твёрдый: мечи-акинаки с поясами и две сабли. С поясами же.

А сверху всю эту аккуратную кучу венчал боевой лук Свема Одиночки, его охотничье копьё и колчан со стрелами.