Читать книгу "Не мамкай! - Маша Трауб"

Самостоятельное одевание предполагает умение завязывать шнурки. Я, например, владею сокровенным знанием – завязываю через петельку. А мой муж завязывает шнурки так, как делают дети в младшей группе детского сада – две петельки и узелок. Получаются огромные «уши». В нашем детском саду действовало правило: те, кто не научится завязывать шнурки по-взрослому, в старшую группу не перейдут, в школу не поступят, и все – жизнь под откос. Кто не сложил вещи в шкафчике аккуратным квадратиком – кандидат в «лесную школу». «Лесной школой» назывался любой интернат для детей с особенностями развития. Умственно отсталыми. Отчего-то тест на завязывание шнурков считался в советское время определяющим.

Когда мой муж ходил в детский сад, от детей не требовалось владеть примитивными навыками завязывания, складывания вещей квадратиком и умения заправлять постель за тридцать секунд. У мужа было счастливое детство. Но когда я вижу, как он завязывает узелок на ботинках, мне хочется оторвать ему руки.

Лучший способ научить ребенка завязывать шнурки – отдать его в спортивную секцию. И купить кроссовки не на липучках, а на шнуровке. Заодно показать разные способы завязывания. Дети в спорте учатся быстро. Или зашнуруется как положено, или упадет лицом в асфальт на утренней пробежке.

Домашние обязанности шестилетнего ребенка (первый класс)

Самостоятельно подбирать себе одежду по погоде или для определенного случая.

Никогда не забуду фразу Васиного одноклассника Макса. Когда я спрашивала у родителей и детей, будет ли физра на лыжах, тот философски замечал: «По погоде надо смотреть и одеваться соответствующе». Максу было на тот момент семь лет. А я вот до сих пор не в состоянии одеться по погоде. Даже если сверяюсь с картой осадков, температурой по часам и прочими прогнозами. Мне всегда холодно. Симе всегда жарко – она пошла в отца. Если я умоляю ее надеть куртку, дочь смотрит на меня с ужасом. Они с папой ходят в шортах, я кутаюсь в кардиган. Сима летом спит под простыней, и я не могу ее даже пледом прикрыть. Вася не разрешает вытащить одеяло, даже если прогноз обещает стабильные тридцать градусов жары. Я тоже, даже летом, сплю под теплым одеялом.

Когда моя приятельница Лина разрешила своей дочке самой выбирать одежду для школы, художественной студии и прогулок, все закончилось плачевно. В школу красавица Вика заявилась в кофте «вырви глаз», которую ей подарила бабушка. В бабушкином подарке было прекрасно решительно все – сверкающие пайетки, неоновые звезды, бахрома по подолу в два ряда. Конечно, Вика тут же попалась на глаза директору школы, которая ослепла от такой неземной красоты и строго велела больше не появляться в школе в дискотечном наряде. Вика страдала. На рисование она пришла в плюшевой пижаме-кенгуруми, с рогом на капюшоне, причем надетой поверх кофты с единорогом и легинсов тоже с единорогом. Конечно же, наряд тоже был подарен бабушкой.

Учительница рисования ослепла от количества единорогов на отдельно взятой маленькой девочке и попросила Вику больше в таком виде не появляться. С точки зрения цвета и композиции – перебор. К тому же учительница заметила, что вообще не очень любит единорогов. Вика страдала.

На прогулку девочка вышла в кофте, густо усыпанной разноцветными помпончиками. Конечно же, тоже подарок бабушки. Первый помпон оторвал в лифте йоркшир Люсик и наотрез отказывался выплевывать добычу. Вика страдала из-за того, что лишилась украшения, а хозяйка Люсика оттого, что предстоит внеплановый визит в ветеринарку. Второй помпон оторвался сам при съезде с горки. Третий стал добычей маленькой девочки, которую Вика решила покачать на качелях. Четвертый исчез не пойми где. Домой девочка вернулась в кофте, на которой оставшиеся помпоны имели жалкий вид. В домовой чат хозяйка Люсика отправила сообщение с настоятельной просьбой к родителям детей – не одевать их в ужасные кофты с дикими украшениями, которые могут навредить домашним питомцам. Собаке пришлось помпон доставать из желудка, и она все еще в ветклинике после операции. И хотя хозяйка не будет называть конкретную девочку из конкретной квартиры, но усилиями консьержки все прекрасно поняли, о ком речь.

Эксперименты с поиском собственного стиля потерпели крах. Бабушке категорически запретили дарить внучке одежду, даже носки.

Так что я бы не оставляла этот выбор на шестилетнего ребенка.

Нести ответственность за свои мелкие раны.

Если честно, не понимаю, что это значит. Сорвать подорожник, послюнявить и прилепить к разбитой коленке? Дети, на мой взгляд, не должны нести ответственность за собственное здоровье. До восемнадцати лет – точно. Для этого есть родители. Я учила своих детей сразу рассказывать мне о любых царапинах, травмах и синяках.

Не знаю уж почему, но дети в этом вопросе «чудят», не желая признаваться в том, что получили травму. Когда мой десятилетний сын сломал руку во время игры в футбол, то молчал весь вечер. И только утром я заметила, что рука уже не помещается в рукав рубашки.

– Почему ты мне сразу не сказал? – спросила я.

– Не знаю. Думал, само пройдет.

В травмпункте интересовались, почему я не увидела, что у ребенка перелом. Мне нечего было ответить.

Когда мой пасынок в возрасте лет шестнадцати катался на велосипеде и влетел лицом в асфальт, он позвонил не отцу, а мне. Точнее, не он сам, а его друг. И я соскребала парня с асфальта, возила по травмпунктам и больницам, махала над ним собственным паспортом, потому что уже не могла дуть на замазанные зеленкой раны.

– Кем вы ему приходитесь? – спрашивали меня в каждом медучреждении.

– Родной мачехой, – отвечала я.

– А родители где? – уточняли медсестры и врачи.

– Отец в данный момент, видимо, кормит грудью нашу с ним дочь, – отвечала я.

Все впадали в ступор и больше родственные связи не уточняли.

Вот, кстати, почему он тогда позвонил именно мне? Думал, что отец его отругает? Что вообще творится в голове у этих детей?

С дочкой еще хуже. Она спортсменка – все ноги в синяках. В ее лексиконе есть фразы «Все мышцы забиты», «Спину потянула». Но я прекрасно помню, как ее подружка по команде не сказала ни тренерам, ни маме, ни бабушке, что спина болит сильнее обычного. Молчала, терпела боль. Почему? Ведь тренеры сто раз переспросят, у кого что болит, кто как себя чувствует. Если нехорошо, можно работать в свою силу. Девочки это прекрасно знают, но все равно скрывают.

К счастью, я добилась того, что и сын, и дочь по любому поводу бегут ко мне. Даже с царапиной. Сын знает, что я не отпущу его ни в одну поездку, если он не соберет примитивную аптечку. А дочь уже сама кладет в косметичку, с которой ездит на соревнования, пластыри и перекись водорода.

Маленькие дети – вообще катастрофа. Могут носиться и влететь виском в стол. Поплакать и бежать дальше. Я же реанимацию уже готова вызывать.

Мы ждали детей после тренировки. Полуторагодовалый Сева играл в паровозик, смотрел, как мимо проезжают машины, и вдруг побежал. Конечно, упал и заплакал.