Читать книгу "Разорванный август - Чингиз Абдуллаев"

При подлинно демократическом выборе во главе государства или штата, компании или республики вполне может оказаться человек, далекий от идеалов нравственности или благопристойности. Но это будет безусловный лидер, который умеет заражать людей своей энергетикой, убеждая их в своей исключительной миссии. Таким был и Борис Ельцин, который в девяносто третьем году окажется способным на решительный поступок, пусть даже неправедный и антиконституционный. Он расстреляет собственный парламент из танков, доказав, что может переломить самую сложную ситуацию в свою пользу. А западные страны поддержат его, в очередной раз доказав, что в этом мире нет ничего постоянного, даже права человека или права парламента, кроме реальных геополитических интересов. В столкновениях союзной и российской властей нужно было поддерживать последних, чтобы разрушить Союз. В столкновениях Ельцина с парламентом нужно было в угоду своим интересам обречь парламент на заклание, что и было сделано.

Подобная ситуация сложилась и в партии, когда во главе многомиллионной армии коммунистов оказались лидеры, неспособные на руководство подобной армией. Они отказались от всякой борьбы, спокойно наблюдая, как разрушают и очерняют все, к чему они имели отношение. За исключением Шенина и еще нескольких человек, все остальные партийные руководители занимали выжидательно-нейтральную позицию. Партийные секретари превратились в обычных чиновников. Кто-то ушел в бизнес, кто-то остался в политике, третьи пытались создать новую партию. Но ни один секретарь парткома или райкома, горкома или обкома не поднял своих коммунистов на «последний и решительный бой». И это стало окончательным крахом самой партии и крушением той модели цивилизации, которую создал в двадцатом веке Советский Союз. События августовских дней, так или иначе, повлияли на все мировое левое движение, превращая коммунистические партии многих стран в маргинальные группировки. Была не просто дискредитирована коммунистическая идея, она была отброшена и предана анафеме почти во всех странах Европы и Африки.

К вечеру число людей вокруг Белого дома снова начало расти. Несколько танков попытались совершить маневры на Калининском проспекте. Уже позже, в своих показаниях сотрудникам прокуратуры, водитель БМП за номером 536 расскажет, что толпа молодых людей окружила их танк и начала забрасывать его камнями и палками. Затем на машину набросили тент, и, когда члены экипажа попытались открыть люки, в них снова полетели камни и горящие факелы. На водителе вспыхнула одежда, но вылезти из машины они не могли. На люках стояли люди. Водитель начал кружить на месте, пытаясь сбить пламя и увести машину. В этот момент раздались крики, проклятия, начали сильнее стучать по машине. Оказывается, совершая подобные маневры, боевая машина пехоты задавила одного из стоявших рядом людей, а затем, пытаясь спастись от огня, сержант сумел выбраться из горящей машины и начал стрелять поверх голов собравшихся, чтобы отогнать их от БМП. Случайно погибли еще двое. Итого оказалось трое погибших – Владимир Усов, Дмитрий Комарь, Илья Кричевский. Все трое станут посмертно Героями Советского Союза, но истинные причины смерти не сообщат людям даже во время их похорон.

Двадцатого вечером Ельцин и его окружение перешли в бункер. Там было жарко и душно. По предложению Коржакова заминировали одну из лестниц, ведущую в бункер. Всю ночь ждали штурма, еще не понимая, что на самом деле никакого штурма не будет. Собравшиеся вместе члены ГКЧП решили отводить танки из города, чтобы избежать дальнейших провокаций и человеческих жертв. Более того, было принято решение отправиться к Горбачеву и уговорить его вернуться в Москву, чтобы стабилизировать ситуацию. И четверо членов ГКЧП полетели в Форос – Бакланов, Крючков, Тизяков, Язов. В Москве остались в своих кабинетах уже ничего не решающий Янаев и морально раздавленный Пуго.

Но это было уже на следующий день. Двадцатого числа, когда вечером БМП случайно задавила одного из митингующих, а потом сержант, также случайно, застрелил двоих молодых парней, пролилась первая кровь, и все сразу поняли, насколько серьезными могут быть дальнейшие последствия, Язов приказал танкам немедленно уходить в казармы, а члены ГКЧП, собравшиеся на последнее заседание, приняли решение снова обратиться к Горбачеву и вернуть войска в казармы. Не выдержав напряжения во время обсуждения, первый секретарь московского горкома партии Юрий Прокофьев закричал: «Тогда дайте мне пистолет, и я застрелюсь».

Пистолета ему не дали. И войска продолжали выходить. В эту ночь многие ждали большой крови. Но обеим противоборствующим сторонам хватило мудрости и мужества понять, что второй гражданской войны их страна просто не вынесет. Поэтому по приказу маршала Язова войска начали возвращаться в места своих постоянных дислокаций.

На следующий день открылась сессия Верховного Совета РСФСР. Депутаты гневно осуждали введение чрезвычайного положения, требовали немедленного созыва Верховного Совета СССР и съезда народных депутатов СССР. Некоторая растерянность царила в администрации президента. Болдин никого к себе не вызывал и ни с кем не разговаривал. Никто не знал, чем все это завершится. Шепотом рассказывали, что за Горбачевым послали самолет. В некоторых местах снова появились его портреты. Потом стали говорить о двух и даже о трех самолетах.

Двадцатого августа Эльдар возвращался домой поздно вечером. Он видел уходившие танки и понимал, что самопровозглашенный Комитет проиграл свое противостояние. В Москве их явно не поддержали. Вечером по программе «Время» шли уже несколько иные репортажи. А на следующий день сообщили, что есть трое погибших, и всех стали призывать остановиться. Когда Эльдару рассказали о том, что к Горбачеву полетели члены ГКЧП, он только грустно усмехнулся. Трагедия превращалась в фарс, а попытка переворота напоминала дешевый водевиль, если бы не трое погибших парней.

Он не мог даже предположить, какие невероятные изменения начнутся сразу за этими днями противостояния. Двадцать первого августа, поздно вечером, в Москву вернулся президент СССР Михаил Сергеевич Горбачев. Но это была уже другая страна и другие обстоятельства. Начался мучительный период полураспада, когда агония будет продолжаться еще около четырех месяцев и завершится распадом той самой цивилизации, которой суждено было сыграть такую важную роль в истории человечества.