Читать книгу "Вопрос и ответ - Патрик Несс"

А еще — как соорудить и заложить бомбу.

— Откуда вы все это знаете? — спросила я как-то раз за ужином. Все тело ныло от бесконечной беготни, плавания и ношения тяжестей. — Вы же целительницы. Откуда вам знать, как…

— Управлять армией? — перебила меня госпожа Койл. — Ты забываешь о войне со спэклами.

— У нас была собственная дивизия, — добавила госпожа Форт, нюхая бульон.

Увидев, как прилежно я учусь, целительницы начали со мной разговаривать.

— Нас не очень-то любили, — хихикнула сидевшая напротив госпожа Лоусон.

— Не все генералы правильно вели войну, — сказала мне госпожа Койл. — Мы решили, что подпольная деятельность будет эффективней.

— А поскольку Шума у нас не было, — добавляет госпожа Надари, — мы могли запросто проникать куда угодно.

— Но мужчины, заправлявшие городом и армией, считали, что это — не ответ, — снова хихикая, говорит госпожа Лоусон.

— Отсюда и наше название, — вставляет госпожа Койл.

— А когда сформировали новое правительство и заново отстроили город, тогда… Ну, мы решили, что все важные запасы лучше хранить под рукой.

— Взрывчатка в шахтах! — догадываюсь я. — Вы запаслись ею давным-давно.

— Как оказалось, не напрасно. Никола Койл всегда обладала даром предвидения.

Услышав это имя, Никола, я изумленно моргаю: раньше мне как-то не приходило в голову, что у госпожи Койл может быть имя.

— Да уж, — говорит она. — Мужчины созданы для войны. Благоразумная женщина об этом не забывает.

На объекте никого нет, как мы и задумывали. Мишень совсем маленькая, зато символичная — это колодец неподалеку от фермерских земель к востоку от города. Колодец и отходящая от него система водоснабжения питают водой лишь одно поле, а не здания. Но если город будет и дальше позволять мэру заточать фермеров в тюрьмы, пытать и убивать, тогда городу станет нечего есть.

Хорошо и то, что отсюда далеко до центра, то есть Тодда я не увижу.

Пока я решила с этим не спорить. Пока.

Мы срезали путь через поле и, затаив дыхание, крадемся мимо спящего фермерского дома. Наверху все еще горит свет, но это наверняка для вида.

Госпожа Койл делает жест рукой, и я, обогнав ее, ныряю под чистое белье, развешанное на веревках. Там я случайно спотыкаюсь о детскую игрушку и чудом остаюсь на ногах.

Бомбу нужно нести очень осторожно, любая встряска может привести к…

Но нет.

Я облегченно выдыхаю и бегу дальше.

Даже в те недели, когда мы скрывались в лесу и вообще не подходили к городу, проводя все время в тренировках, несколько сбежавших от мэра людей сумели нас разыскать — чудом, не иначе.

— Что про нас говорят?! — спросила госпожа Койл.

— Что вы убили всех спэклов, — ответила женщина, прижимая к разбитому носу примочку.

— Погодите, — встряла я. — Так что же получается, все спэклы мертвы?

Она кивнула.

— А вину свалили на нас, — добавила госпожа Койл.

— Но зачем?!

Госпожа Койл встала и посмотрела через озеро в сторону города:

— Чтобы настроить против нас мирных жителей. Чтобы те считали нас злодеями.

— Да, именно так он и говорит, — кивнула женщина. Я нашла ее во время лесной пробежки. Она споткнулась и упала на каменистом берегу, но разбила, к счастью, только нос. — Он чуть ли не каждый день проводит митинги. И люди его слушают.

— Еще бы, — ответила госпожа Койл.

Я вскинула голову:

— Вы ведь ничего такого не делали? Не убивали их?

Ее глаза вспыхнули так, что ими можно было зажечь спичку.

— Ты за кого нас принимаешь, дитя?!

Я выдержала ее взгляд:

— Откуда мне знать? Хватило же вам духу взорвать казармы и убить солдат.

Госпожа Койл только покачала головой — хороший ответ, ничего не скажешь.

— За вами точно не было слежки? — спросила она женщину.

— Я три дня блуждала по лесу, — ответила та. — Но все равно вас не нашла. Это она нашла меня.

— Да, — пристально глядя на меня, сказала госпожа Койл. — Виола это умеет.

Когда мы подходим к колодцу, выясняется, что не все так просто.

— Дом слишком близко! — шепчу я.

— Ничего подобного, — шепчет в ответ госпожа Койл, обходя меня сзади и расстегивая мой рюкзак.

— Точно? Бомбы, которыми вы подорвали башню, были…

— Бомбы бывают разные. — Она поправляет содержимое моего рюкзака, затем разворачивает меня к себе: — Готова?

Я еще раз осматриваю дом, внутри которого наверняка спят женщины, мужчины, дети. Я никогда не стану убивать людей. Только если другого выхода не будет. И если ради Тодда и Коринн я должна взорвать бомбу… что ж.

— Вы уверены? — спрашиваю я.

— Виола, ты либо доверяешь мне, либо нет. — Она склоняет голову. — Ну, что ты выбираешь?

Ветер немного усилился и теперь доносит до нас Шум спящего Нью-Прентисстауна. Один сплошной храпящий РЁВ почти умиротворенный, как будто ничего страшного не происходит.

Тодд где-то там.

(нет, он не умер, пусть она говорит что хочет, он не умер)

— За дело, — говорю я, снимая рюкзак.

Освобождение узников ничего не дало Ли. Среди них не оказалось его сестры и матери — ни среди живых, ни среди погибших. Возможно, они остались в том единственном блоке, ворота которого «Ответу» не удалось взорвать.

Но…

— Даже если они умерли, — сказал Ли однажды вечером, когда мы сидели на берегу озера и бросали в воду камешки, — я хочу это знать.

Я покачала головой:

— Когда не знаешь, то хотя бы надеешься.

— От моего знания или незнания они не оживут. — Он сел поближе. — Мне кажется, они умерли. Я чувствую.

— Ли…

— Я его убью. — Он сказал это без угрозы в голосе, а как мужчина, который дает клятву. — Только бы удалось подобраться. Клянусь, я его убью!

На небо взошли луны, отчего на поверхности озера появились наши силуэты. Я бросила еще один камешек и любовалась кругами, расходящимися по воде от отражения желтой луны. В деревьях за нашими спинами тихо гудел лагерь. Время от времени из этого гудения пробивался чей-нибудь Шум, в том числе и Шум Ли, которому госпожа Койл не сочла нужным выдавать лекарство.

— Это совсем не так, как ожидаешь, — тихо сказала я.

— Ты про убийство?

Я кивнула.

— Даже если человек заслуживал смерти, даже если бы он запросто тебя убил, если б смог, все равно это ужасно.