Читать книгу "Не один дома. Естественная история нашего жилища от бактерий до многоножек, тараканов и пауков - Роб Данн"

Но Ярослав Флегр знал об этом кое-что еще. Он знал, что форма паразитов, заражению которыми подвержены люди, включая беременных женщин, та же самая, которой заражаются крысы и мыши. Это означало, по крайней мере теоретически, что если токсоплазма устраивается в клетках мозга, то последствия для людей могут быть такими же, как и для инфицированных грызунов. Оказавшись в мозге человека, паразит мог, опять же теоретически, манипулировать его поведением. Но это выглядело неправдоподобно. Если мозг грызунов очень мал и миниатюрный протист потенциально способен им управлять, то мозг человека велик. Развитие лобных долей, отвечающих за наше сознание, — это как раз то, что делает нас людьми, способными творить и изобретать, от колеса до компьютеров и сырных палочек. Мы обладаем сложным мышлением и можем планировать наперед свои действия. Мы, люди, не просто послушные орудия собственных биохимических процессов. Мы слишком умны и слишком сознательны, чтобы подчиняться приказам микроскопических тварей. Примерно так думают люди, но только не Ярослав Флегр.

ЧТО КАСАЕТСЯ ТАКОГО ПАРАЗИТА, как Toxoplasma gondii, трудно понять, как выяснить его влияние на человека. Проблема в том, что обычно мы изучаем воздействие патогенных организмов или препаратов против них на лабораторных мышах и крысах, используя последних в качестве модельных организмов. Мы делаем это, чтобы не ставить опыты на людях. Rodentia (грызуны) — отряд млекопитающих, к которому принадлежат эти виды, состоит в довольно близком родстве с нашим собственным отрядом, приматами. Вследствие этого клетки, физиология и даже иммунная система грызунов и приматов схожи настолько, что если какое-то химическое вещество оказывает определенный эффект на мышей и крыс, то с большой вероятностью можно ожидать, что оно будет оказывать похожее влияние и на нас. Интересно, что в пылу дискуссий о пользе и вреде кошек и собак для здоровья человека, почти не обсуждаются домовые мыши, серые крысы и мухи дрозофилы. Все эти животные, которым люди, сами того не желая, помогли расселиться по всей планете, сыграли важнейшую роль в понимании биологии нашего вида. Мы изучаем их, чтобы понять самих себя; они — наше зеркало. В случае с Toxoplasma gondii особую проблему создавало как раз то, что мы уже знали: воздействие паразита на поведение мышей (неважно, имеет ли он какое-нибудь адаптивное значение для самой токсоплазмы). Мыши становились более активными. Было трудно представить, что с людьми произойдет то же самое. Но что делать дальше? Можно попытаться лечить людей, у которых выявлено латентное заражение Toxoplasma gondii (другими словами, людей, у которых есть признаки иммунного ответа на этого паразита), но проблема в том, что никто не знает, как уничтожить брадизоиты, поселившиеся внутри клеток, или даже как отличить больных от тех, чья иммунная система успела уничтожить токсоплазму прежде, чем та обосновалась в организме (но при этом есть признаки борьбы). Другой проблемой было то, что у Флегра не было денег на проведение исследований. Он располагал собственной зарплатой и временем, но не более того. Поэтому он решил применить старый добрый подход: сравнивать зараженных людей с неинфицированными. Хотя установить корреляцию — не значит определить причину, такая работа может стать шагом в нужном направлении, своего рода окном в неизвестное, хотя и довольно мутным.

Сравнительные исследования, предпринятые Флегром, были делом нелегким, хотя и малозатратным. С помощью анкет и опросных листов он хотел изучить особенности поведения большого числа людей, в первую очередь, насколько осторожными они были, а также насколько часто они сталкивались с последствиями рискованных действий (например, попадали в автоаварии). Словно средневековый торговец, он ходил от двери к двери, навязывая свои безумные идеи и предлагая делать анализы крови. Правда, Флегр ходил не по пражским улицам, а по коридорам собственного факультета. Как он пишет в своей статье, участниками его эксперимента в основном были преподаватели или студенты факультета естествознания Карлова университета. Каждому из участников, среди которых было 195 мужчин и 143 женщины, он предлагал заполнить 16-факторный личностный опросник, разработанный еще в 1940-х гг. Рэймондом Кеттеллом. Этот опросник широко применяется по всему миру для оценки 16 факторов, характеризующих личность человека, включая доброжелательность, открытость, уверенность и склонность к доминированию. За исключением Флегра и еще одного сотрудника (а они оба тоже участвовали в исследовании), никто не знал, инфицирован ли он Toxoplasma gondii. Вдобавок к опроснику каждому участнику проводили кожную пробу на присутствие токсоплазмы. Человеку делалась инъекция антигена Toxoplasma gondii и, если в течение 48 часов наблюдался иммунный ответ в виде небольшого воспаления на месте инъекции, считалось, что в тот или иной момент своей жизни испытуемый был инфицирован токсоплазмой[252]. Положительный результат теста не означал, что человек в настоящее время болен или даже что паразит внедрялся в его клетки. Просто человек мог когда-то проглотить достаточное количество Toxoplasma gondii, чтобы иммунная система дала соответствующий ответ. Исследования проводились в течение 14 месяцев, в 1992 и 1993 гг. Университетские коллеги Флегра дивились его чудачествам, но тем не менее охотно принимали участие в проекте (раскрывая тем самым немало подробностей своей личной жизни).

Анализируя данные, Флегр видел, что мужчины, зараженные, как и он сам, токсоплазмой, отличались от остальных. Они были более склонны брать на себя риски (и имели более высокие значения фактора «социальная смелость» в тесте), чаще нарушали установленные правила и принимали быстрые, хотя порой и опасные, решения. Различия в личностных типах у инфицированных и неинфицированных участников были выявлены для обоих полов. Чем больше Флегр размышлял над полученными данными, тем больше ему казалось, что они могут объяснить некоторые важные особенности нашего общества. Поскольку участниками обследования были коллеги Флегра, соответственно результаты характеризовали окружающий его мир. Например, 29 профессоров его факультета имели негативные тесты на токсоплазмоз. Именно эти люди проявляли лидерские качества. Они принимали неспешные и взвешенные решения. Десять человек из этой группы занимали административные должности, от заведующих кафедрами до декана. А вот среди инфицированных преподавателей лишь один профессор занимал пост заведующего кафедрой[253]. Дальнейшие исследования выявили похожие закономерности. Например, Флегр обнаружил, что зараженные токсоплазмой люди в два с половиной раза чаще попадают в автоаварии (результаты повторились в двух независимых исследованиях в Турции, а также в Мексике и России)[254].