Читать книгу "Цусимские хроники. Апперкот - Сергей Протасов"

Оказавшись под таким интенсивным обстрелом, только начавший продвигаться к востоку «Жемчуг» метался среди всплесков близких накрытий. Хотя видимых повреждений он пока не имел, даже со стороны это выглядело страшновато. Из-за активного маневрирования стреляли с него редко, чисто символически.

Зато «Аврора» страдала незначительно и имела возможность бить точно и часто. Скоро дистанция до цели сократилась до тринадцати кабельтовых. В это время крейсер первого ранга проходил мимо пострадавших истребителей, готовясь к развороту через левый борт на новый боевой галс.

Теперь уже было отчетливо видно, что оба подранка хотя и стояли все еще без хода, но на воде держались уверенно. Третий вообще выглядел совершенно целым и маневрировал южнее, обеспечивая прикрытие со стороны канала Харио, где просматривалось несколько судов. В ответ на запрос с «Безупречного» передали ратьером, что на поврежденных кораблях надеются восстановить работоспособность главных механизмов своими силами уже в ближайшее время и в помощи не нуждаются.

С «Авроры» пожелали удачи и заложили крутой разворот через левый борт, ложась на курс, выводящий прямо к входному каналу в Сасебскую бухту. Сразу после завершения маневра возобновили интенсивный обстрел батареи, рассчитывая быстро привести ее к молчанию огнем в упор. Так как дистанция сократилась всего до семи кабельтовых, а опытные, тренированные расчеты выдавали предельно возможную прицельную скорострельность, шансы на это имелись хорошие.

Однако, несмотря на то что на склоне горы Кокуза густо рвались наши снаряды, а небо посерело от дыма сгоревшего пороха из шрапнелей, буквально засыпавших японские позиции пачками круглых стальных пуль, пушки с мыса Кушукизаки не прекращали стрелять, хотя и несколько снизили темп.

Это было что-то новое, казавшееся совершенно невероятным. Из расползавшегося на вершине небольшой горки клубящегося грязно-серого облака, над которым порой взлетали крупные куски разломанных в щепу деревьев, японцы продолжали отвечать. Причем прицельно. В корабль капитана первого ранга Егорьева попало уже три снаряда. Пока везло, и ущерб был незначительным.

Но когда пушки на берегу все же стали замолкать одна за другой, японцы в качестве компенсации решили все же уделить должное внимание наиболее опасному из противников, целиком перенаведя оставшиеся в строю скорострелки на большой русский крейсер.

В этот момент от мыса Иорисаки на ведущие бой с фортами корабли неожиданно вышли в атаку два больших двухтрубных японских истребителя. Укрываясь под самым берегом в клочьях тянущегося от входного канала дыма, они смогли подобраться незамеченными, занять удобную позицию и, теперь дав самый полный ход, неслись вперед, не обращая внимания на быстро усиливающийся встречный огонь. Каждый из них гарантированно получил по нескольку попаданий, но это не помешало успешно отстреляться торпедами с двух-трех кабельтовых и на полном ходу скрыться в канале, ведущем в гавань Сасебо.

Из-за внезапности всего произошедшего и стесненности в маневре в довольно небольшом заливе, бронепалубники не имели шансов уклониться от выпущенных мин. Верткий «Жемчуг», заложив крутую циркуляцию вправо, резко прилег на борт и почти успел развернуться кормой к приближавшимся с северо-запада двум белопенным следам. Из-за этого маневра первая из нацеленных в него торпед прошла вдоль левого борта, постепенно обогнав и пропав из вида.

Но попадания второй избежать не удалось. В 08:42 корму «скорохода» подбросило мощным взрывом, сразу после чего машина на среднем валу пошла вразнос, а на правом возникла сильная вибрация. Обе машины немедленно остановили, сбросив образовавшийся излишек пара в холодильники и за борт. Руль, судя по «вставшему колом» штурвалу, заклинило намертво в крайнем правом положении.

Все это привело крейсер в неуправляемую циркуляцию. Чтобы не выскочить на берег под японскими фортами у входного канала, по приказу из боевой рубки левую машину тоже остановили, оказавшись совсем без хода под носом у батарей, едва выкатившись из облака собственного пара. Появился и начал нарастать крен на правый борт и дифферент на корму.

Вдобавок тяжелый японский фугас с жутким грохотом рванул на палубе между фок-мачтой и мостиком. Несколько осколков через вентиляционную шахту попало в первую кочегарку, повредив один из котлов и ранив троих человек. Кроме дыма от сгоревшего пороха, являвшегося, судя по всему, начинкой снаряда, отсек быстро заполнился еще и паром. Это вынудило на время вывести наверх всю вахту носового котельного отделения.

Едкий дым проник и в погреб, вызвав некоторое замешательство у его прислуги, не сразу понявшей, откуда он взялся. На палубе разбило и раскидало две беседки со 120-миллиметровыми патронами. Рассыпавшийся порох сразу вспыхнул, вызвав сильный пожар. Норию заклинило. Горящие ленты кордида из распоротых гильз полетели вниз по снарядному элеватору, но там уже были готовы к этому и сразу начали действовать. Когда в боевой рубке собирались отдать приказ затопить носовые погреба, оттуда доложили, что внизу пожар потушен, люки к элеватору задраены и угрозы взрыва нет.

Неуправляемый горящий и парящий быстроходный разведчик, «гроза миноносцев», но никак не «сокрушитель крепостей», по инерции еще какое-то время продолжал описывать циркуляцию, а с его палубы в носу в море летели снопы огня от разлетавшегося пороха и рвущихся от жара снарядов. В 08:47 он окончательно остановился в семи кабельтовых к северо-востоку от мыса Кушукизаки, все так же плотно осыпаемый японскими фугасами. Но это довольно быстро прекратилось, к удивлению многих. Хотя форты от входа в Сасебо все так же размеренно били залпами, «Жемчуг» получил передышку. Новых попаданий не было.

Вероятно, поняв, что самостоятельно от них он уже не уйдет, японцы целиком переключились на «Аврору», чтобы как можно скорее привести и ее в состояние неподвижной беспомощной мишени. Несмотря на торпедное попадание, гораздо более крупный и живучий бронепалубный крейсер первого ранга, истекая паром, продолжал маневрировать и яростно отбиваться на оба борта. Его пушки мало что могли сделать против основательных капитальных сооружений, выявленных восточнее входа в гавань Сасебо, но для японцев он все еще оставался источником реальной опасности в тылу их передовых оборонительных сооружений, теперь уже практически единственным, поэтому постепенно оттянул на себя огонь всех японских укреплений внутри Сасебского залива.

Это позволило экипажу «Жемчуга» вплотную заняться своими пробоинами. Но пластырь не прилегал. Мешали кронштейны валов и гребные винты. Даже когда для его подводки спустили оба вельбота, ничего добиться не удалось. Нырявшие под корму матросы сообщили, что пробоины как таковой нет вообще. Полностью уничтожено перо руля, в которое, вероятно, и пришлось попадание. Средний винт сорван и потерян, а с обоих бортов от ахтерштевня имеются довольно широкие и длинные продольные щели, образованные разошедшимися заклепочными швами обшивки.

«Аврора» получила свою торпеду спустя всего минуту после «Жемчуга». Будучи гораздо менее маневренной из-за больших размеров, а главное – из-за своих конструктивных особенностей[11], она к тому же шла малым ходом и поэтому совершенно не имела шансов уцелеть. Руль сразу положили право на борт, стараясь встать на курс, параллельный приближающимся торпедам, но не успели. Попадание пришлось в левый борт, чуть впереди грот-мачты, на полтора метра ниже ватерлинии.