Читать книгу "На всей скорости - Екатерина Романова"

— И где гарантии, что после того, как вы получите папку, не убьете Ирвина?

— Нет гарантий.

Нервно усмехнулась и обняла папку.

— Это неправильный ответ. Совсем неправильный.

— Значит, нужно тебя стимулировать? Хорошо.

Полетел на пол колпачок, игла вошла в трубку одной из капельниц. Еще немного…

— Я вам не верю.

Стиснув зубы, Батурин медленно нажал на поршень и в этот момент я закричала:

— На помощь!!!

Между Испанией и Россией огромная разница. Если в России вызвать полицию, она вряд ли приедет. Необходимо очень хорошо попросить, а лучше предъявить доказательства, что тебя убивают. В Испании все работает иначе. Достаточно сказать, что существует угроза и через пять минут мужчины с пистолетами примчатся на выручку.

Все произошло мгновенно. Двери распахнулись и комнату заполнили сотрудники полиции. Батурина поймали с поличным. Не сомневаюсь, что в шприце, который он держал в руках, яд. Смертельный или нет — предстоит экспертизе выяснить, но как минимум шантаж, угрозу убийством ему вменят. Надеюсь, за это время Андрей Михайлович и Вадим Арнольдович смогут раздобыть достаточно информации, чтобы засадить этого подонка на долгие-долгие годы.

Не удержалась и, когда Батурина проводили мимо меня, показала ему папку в раскрытом виде.

— Мразь! Если ты думаешь, что это конец — сильно ошибаешься! Я знаю твое слабое место, — кричал он из коридора. — Ты у меня на крючке!!!

Да. Папка оказалась пуста. У меня на руках не было ничего, кроме копии записи того разговора в машине, который, без других доказательств не сыграет значимой роли в суде.

Полиция взяла у меня объяснения и уехала, посоветовав проявлять бдительность и осторожность. Все оказалось проще, чем я думала. Омер не подвел, голос дрожал не так сильно, чтобы выдать мой блеф, а Ирвин…Ирвин сыграл свою роль. Мой любимый, мой муж, мой родной человек сделал все, что мог в своем состоянии, чтобы освободить мир от такого злодея, как Батурин. Желая того или нет, Ирвин помог Майеру освободиться от коварного врага.

— Дочка, как ты? — в палату вошла Сильвия, обняла меня за плечи, поцеловала сына в лоб.

— Плохо, сеньора Крамер. Очень плохо. Думаю, пришло время отпустить Ирвина.

— Когда?

— Попрощайтесь с сыном. Я позову врача, чтобы отключили аппараты. Сейчас или никогда. Боюсь, что с каждой секундой моя решимость расстаться с ним тает…

Врачи приняли мое решение с облегчением и сделали все быстро.

Не могу сказать, что решение далось мне легко. Разве может быть легко в такой ситуации? Разве можно отпустить того, кого любишь? Разве это не рвет сердце на части? Не уничтожает душу? Когда аппараты замолчали, какая-то часть меня умерла вместе с Ирвином. Я упала на колени и, закрыв лицо ладонями, рыдала. Оплакивала прошлое, оплакивала ушедшее счастье, потерянного мужа, мою дочь, которой не хватило всего нескольких недель, чтобы родиться на этот свет. Врачи боролись за ее жизнь. Они несколько часов бились, но…

Так распорядилась судьба и кто я такая, чтобы перечить ей? Мы всего лишь пешки на шахматной доске. Куклы, которых дергает за ниточки кто-то там, наверху. И, возможно, забирая у нас самое ценное, самое дорогое, этот кукловод пытается что-то сказать. Возможно, он берет такую жестокую цену за наше будущее счастье? Не знаю. Я не знаю, что он хотел мне сказать. Я так этого и не поняла. Но как верно сказала Сильвия — мое сердце по-прежнему бьется, легкие наполняются кислородом, а желудок сжимается от голода.

Они ушли, но я осталась. И лишь мне выбирать, каким будет путь: полным скорби и отрешения от мира или полным любви и детского смеха.

Ирвина увезли в морг. Мы долго обнимались с Сильвией, пытаясь пережить случившееся. Но как ни странно, я испытала облегчение. С моей груди словно убрали тяжелый камень, который давил на нее, не давая дышать. Я поступила правильно. Но последствия правильного выбора порой ранят куда сильней, чем последствия ошибок…

Сильвия уехала в агентство, чтобы заняться похоронами, а я, воспользовавшись возможностью, записалась на полное гинекологическое обследование. Мой доктор, вопреки правилам, приняла меня без записи. Взяла необходимые анализы, сделала узи-исследование. По ее словам, очевидных причин для бесплодия нет. Время и лечение сделали свое дело. Организм восстановился. Но более подробную картину покажут анализы.

Настроение немного улучшилось. Впервые за все время я задумалась о себе. Задумалась о будущем. О том, чего хочу от жизни. Карьерные достижения — это замечательно. Вот только карьера не согреет мою постель и не обнимет маленькими пухлыми ручками, карьера не скажет «люблю» и не сделает сюрприз. Рано или поздно карьера откажется от меня, отправит на пенсию, предаст забвению. И только любимые люди не предадут, не оставят и не бросят.

Отправила Лере смс-ку с просьбой о встрече. В следующей смс скинула адрес. Еще одной — деньги на билет до Севильи. Мне предстоит проститься с прошлой жизнью. Это сложнее, чем может показаться, и в такие моменты поддержка дорогих людей важна как никогда.

Похороны назначили послезавтра. Мы выбрали красивый венок, надгробие с фотографией, место рядом с нашей дочерью. Машина, кафе для поминок… Агентство организовало все. Вот только проводить мужа в последний путь оказалось не так просто.

Я смотрела на себя в зеркало и не могла сдвинуться с места. Черная шляпка с вуалькой, черное платье, черные перчатки, бархатные туфли… Черный — не мой цвет и с этого дня я никогда его больше не надену.

— Дочка, ты готова? — вздохнула Сильвия, глядя на меня через зеркало.

— Не уверена, что смогу это сделать. У меня не хватит сил. Я не смогу, нет…

— Понимаю, дорогая. Понимаю. Прощаться всегда тяжело. Но думай сейчас не о том, что ты теряешь. Думай о том, что приобретаешь.

Скрипнула половица и в мою комнату вошел…

— Андрей Михайлович?

Сильвия грустно улыбнулась и, погладив меня по плечу, вышла из комнаты, шепнув что-то Майеру на ухо.

— Что вы здесь делаете?

— Пришел поддержать тебя.

Черный костюм, черный галстук… Не самый популярный для Испании цвет. Босс, то есть бывший босс приехал не по вызову полиции, он приехал на похороны. Но решила уточнить.

— Вас вызвала испанская полиция для допроса?

— Я был у них позавчера. Сразу после ареста Батурина.

— Но… Не понимаю.

Андрей сделал несколько шагов ко мне, но остановился.

— Чего ты не понимаешь, Лиза? Что я едва с ума не сошел, прочитав твою записку? Что чуть не поседел, когда ты не отвечала на сообщения? Что мысленно похоронил тебя как минимум три сотни раз и столько же простился с собственной жизнью? Этого не понимаешь?

Сама не заметила, как Андрей оказался рядом и стиснул меня руками за плечи.