Читать книгу "Эдгар Аллан По и Перуанское Сокровище - Карен Ли Стрит"

– У августинцев? – уточнил Дюпен.

Дэйви немного поразмыслил над этим словом и утвердительно кивнул.

– Да, точно. Они там, в Куско, людей в католическую веру обращали.

– Ну, а что же насчет тебя, Дэйви? Мы установили, что в заброшенном городе ты на самом деле не был. Судя по тому, что ты наблюдал, ты тоже остался в Куско. У кого же? У августинцев, вместе с профессором Ренелле? – спросил я.

Но Дэйви покачал головой.

– Нет, я жил у тетушки Иеремии. Хотел было тоже отправиться в заброшенный город, да Иеремия сказал: это уж очень опасно. А еще он просил проследить за профессором Ренелле, вот я и проследил.

Гордый тем, что сумел выполнить поручение друга, мальчишка снова заулыбался.

– И что же профессор делал в Куско? – спросил я.

– Поначалу ничего, уж очень он был хвор. Но перуанская леди, знакомая тетушки Иеремии, принесла ему какого-то особого чаю, и через неделю ему сделалось лучше. Тогда профессору захотелось отправиться в заброшенный город следом за остальными, только вести его туда никто не согласился, а в одиночку отправиться в горы он не осмелился. Когда вернутся Иеремия с остальными, тоже никто не знал. Тогда подождал он несколько дней, поорал, пошумел, да и решил возвращаться домой, в Филадельфию.

– Полагаю, такому исходу он был вовсе не рад, – сказал я.

– Да, страсть, как злился! Сказал: надеется, что все они там, в горах, и сгинут. – Улыбка на губах мальчишки явственно дрогнула. – А как профессор-то отбыл, святые отцы из миссии двинули прямиком в кабак и подняли по паре-тройке кружек во славу Господа, что в милости своей склонил «этого злыдня» вернуться назад в то пекло, откуда он появился.

Дюпен негромко фыркнул от смеха.

– А как же профессор Ренелле добрался до Филадельфии? На том же судне, на котором вы прибыли в Лиму?

– Нет, сэр, не на «Санта-Терезе». Этот корабль дожидался возвращения экспедиции. Профессор Ренелле вернулся назад сам по себе, но на каком судне – не знаю.

– Если б Ренелле уплыл на «Санта-Терезе», то не смог бы заявить, будто участвовал в экспедиции, и о выторгованной им доле образцов и прочих находок, добытых экспедицией, ему тоже пришлось бы забыть, – предположил Дюпен.

– А солгав, будто участвовал, он сохранил право на свою долю?

– Да, – кивнул Дюпен. – Хотя, подозреваю, осознал все это только в споре с капитаном «Санта-Терезы», настаивая на своем праве отбыть из Лимы на ней.

– Судя по всему, что мы слышали и о чем можем догадываться, профессор Ренелле производит впечатление человека скверного нрава, привыкшего во всем поступать по-своему, – рассудил я. – Спасибо тебе за помощь, Дэйви. Ты – замечательный малый. Мы сделаем все, чтоб гибель Иеремии не осталась безнаказанной.

Хлопнув мальчишку по плечу, я повернулся к величественной миссис Русалке.

– И вам огромное спасибо, мэм. Ваша помощь просто бесценна.

– Рада служить, – царственно кивнула она.

Дюпен поднялся и склонил голову перед дамой.

– Мадам, это мы очень рады знакомству. Всего вам доброго.

С этим мы развернулись, собираясь уйти, но тут за спиной снова раздался голос Дэйви:

– А вы не знаете, та леди из Англии получила книжку с рисунками Иеремии?

– Получила, Дэйви, и была очень рада, – заверил я.

– Иеремия был бы доволен, – улыбнулся мальчишка.

О том, что мисс Лоддиджс похищена тем, кто, по всей вероятности, и виновен в гибели Иеремии Мэтьюза, я предпочел умолчать.

Глава тридцать пятая

Небо над нами сверкало лазурью, точно воды каких-то экзотических морей. На фоне сего покойного простора темнели дома Филадельфии. Мы с Дюпеном и Сисси шли вдоль Седьмой улицы, безмолвно любуясь чистейшей красотой того фантастического часа, что наступает сразу же после заката, когда вуаль меж небом и землей особенно тонка. Вдруг Сисси вздрогнула, а с нею вздрогнул и я: из-за горизонта, прорезав яркую синь, вырвалась черная туча. Вначале я принял ее за стаю ночных птиц, но вскоре, приметив странность метаний и кружения крылатых созданий, понял: это – колония летучих мышей.

– По-моему, Eptesicus fuscus, – сказал Дюпен, словно бы отвечая на мой невысказанный вопрос. – Большие бурые кожаны.

Сисси с отвращением фыркнула, однако Дюпена это лишь позабавило.

– Весьма полезные создания, – пояснил он. – Летучие мыши поедают насекомых, уничтожающих урожай.

– Боюсь, я их воспринимаю только как птиц с зубами, – пробормотала Сисси.

– Ну, на самом-то деле летучие мыши – не птицы, а млекопитающие… – начал Дюпен, сворачивая следом за мною на Честнат-стрит.

– И это меня ничуть не успокаивает, – возразила жена. – Прошу вас, давайте подумаем о более приятных вещах. Вот, например, сейчас мы приближаемся к самым примечательным зданиям в Филадельфии. Полагаю, вы с Эдди не нашли времени полюбоваться ими во время первого визита в зал Философского общества?

– Вы совершенно правы, – с легкой улыбкой подтвердил Дюпен.

Не прошло и пары минут, как Сисси остановилась и указала на величавое прямоугольное кирпичное здание с высокой часовой башней и здание поменьше, с арочными окнами и куполом сверху.

– Индепенденс-холл и Сити-холл. Конечно, свет газовых фонарей сообщает окрестностям определенный романтический флер, однако днем эти места выглядят много приятнее, – пояснила жена, очевидно, забыв, как я рассказывал ей о пристрастии Дюпена к ночным прогулкам по родному городу.

– Надеюсь, когда мисс Лоддиджс окажется в безопасности, у меня еще будет время осмотреть ваш город глазами туриста, – сказал Дюпен.

– Тогда давайте сделаем все, чтоб заручиться приглашением в резиденцию профессора Ренелле.

Я попытался продолжить путь к залу Философского общества, однако Дюпен вскинул ладонь, останавливая меня.

– Могу ли я предложить вам с женой пройти первыми, а я последую за вами отдельно? По-моему, нам лучше сделать вид, будто мы незнакомы. Я укроюсь в задних рядах, а по окончании лекции встретимся у вас дома.

– Да, превосходно. А я постараюсь договориться с профессором Ренелле о встрече.

– Чем раньше, тем лучше.

Достав из кармана трубку, Дюпен раскурил ее и отвернулся, словно затем, чтоб осмотреть великолепные здания впереди. В ту же минуту последние капли лазури небес растворились в угольной черноте ночи.

Свернув за угол, на Пятую улицу, мы с Сисси обнаружили себя в толпе, собравшейся у входа в зал Философского общества. Настроение вокруг царило самое оживленное, до ушей моих то и дело доносились ремарки о невероятной храбрости профессора Ренелле, сравнимой лишь с мощью его интеллекта и глубиной познаний во всем, что касается путешествий по Южной Америке.