Читать книгу "Только в моих объятиях - Джо Гудмэн"

— Одеяло, — пояснил Райдер, ткнув в собственную грудь. Мэри опустила взгляд и обнаружила, что обнажена до пояса.

— Ох… спасибо. — Ничуть не смутившись, она поддернула одеяло повыше и вернулась к изучению верхней карты.

Райдер обескураженно покачал головой. Мэри постаралась наклониться пониже, чтобы он не смог заметить лукавую улыбку, осветившую ее лицо.

— Насколько я понимаю, эти карты должны помочь разгадать тайну золота, похищенного в каньоне Колтера, — заметила она. — Ты можешь показать его мне?

— Ты хочешь сказать, что я сам его спрятал или что у меня есть по этому поводу какие-то соображения?

— Конечно, я имела в виду твои соображения, — торопливо заверила его Мэри. — Ни за что не поверю, что ты участвовал в резне!

— Но ведь я был там.

— Знаю. Слышала. Мне говорил об этом зять.

— Понятно. Что еще тебе удалось разнюхать?

— Не так уж много. Времени не хватило. Ты похитил меня почти сразу же после того, как я оказалась в форту.

— Значит, ты не слыхала про мисс Гамильтон?

— Нет, я впервые слышу это имя, — с запинкой произнесла Мэри. От неясного предчувствия по ее спине побежали мурашки. Настороженно прищурившись, она откинула со лба влажные пряди и спросила:

— А кто она такая? Твоя невеста?

Райдер напряженно следил за Мэри, ловя каждый ее жест.

— Анна Лей Гамильтон. — Нет он был не в силах хранить невозмутимость при звуках этого имени. — Дочка сенатора Уоррена Гамильтона. Женщина, которая твердит, что во время набега чихуахуа на отряд я пытался ее изнасиловать.

Глава 10

На лице Мэри отразилось не потрясение, а простое любопытство.

— Зачем ей это понадобилось? — открыто спросила она, глядя Райдеру в глаза.

В глазах у разведчика невозможно было прочесть, что именно он подумал.

— Разве ты не хочешь узнать, говорит ли Анна Лей правду? Разве тебе не интересно, удалось мне ее изнасиловать или нет?

— Да с какой стати? — недоуменно нахмурилась Мэри. — Не представляю, чтобы ты вообще мог такое замыслить!

— Значит, тебе суждено остаться в гордом одиночестве, — бесцветным голосом заявил он. — Так как история мисс Гамильтон пользовалась чрезвычайным успехом в форту.

— Я в этом не сомневаюсь. — Мэри нетерпеливо сдула упрямую прядь, упавшую на ее лоб. — Однако предпочитаю полагаться на свой собственный опыт общения с тобою, а он говорит, что ты не способен вести себя бесчестно. — Она поспешно потупила взгляд, делая вид, что снова заинтересовалась картой:

— Ведь я не забыла ту ночь, которую провели вместе у заводи в долине Хадсона. Ты обнимал и утешал меня, и, хотя твое тело не могло остаться равнодушным, это произошло против твоей воли.

— Это не произошло против воли, — возразил он. — Я хотел тебя тогда, хотел всей душой и телом. И до этого, утром, тоже.

Мэри окатила волна жара, тонкие пальчики растерянно замерли на краю карты. Зажмурившись, она высказала то, о чем старательно молчала прежде:

— Но ты сдержался. Ты сдержался утром, когда я стала бы сопротивляться тебе, и ночью, когда смог бы получить от меня все, что угодно.

Райдер и сам не заметил, как начал гладить влажные рыжие завитки. Он понимал, что услышанное сейчас — не признание, а скорее исповедь.

— Ох, Мэри, — невольно вырвалось у него с болью. Нежно, но решительно он поднял ее с колен и заставил усесться рядом, крепко прижимая к себе, не обращая внимания на то, что под ними оказались свернувшиеся в трубку карты.

Она опустила ему на плечо головку, едва удерживая подступившие к глазам слезы:

— Это не стало причиной того, что я отказалась от обетов, данных Церкви. Я уже давно не находила себе места… мучилась от нерешительности… и пришла бы к тому же решению, даже если бы не повстречалась с тобою.

Он перебирал ее волосы, уткнувшись ей в макушку и всей кожей ощущая, как по ее телу прокатываются волны страдания.

Мэри говорила еле внятно, с трудом проталкивая слова сквозь комок, застрявший в горле:

— Иногда… иногда мне начинало казаться, что Господь нарочно ниспослал тебя мне в тот день, чтобы помочь решиться. Ведь я шла против Его воли… старалась делать вид, что не понимаю Его предначертаний, ведь иначе… — Голос ее пресекся, и Райдер почувствовал, как по его груди потекли горячие слезы. Он не шелохнулся — просто сидел и слушал, не размыкая объятий. — … Иначе мне пришлось бы разочаровать маму… — Бедняжка зажмурилась до боли, но слезы неудержимо просачивались сквозь стиснутые веки. Не в силах подавить рыдания, она припала к Райдеру, и тот позволил ей выплакаться.

Потом он убрал на место карты, заставил Мэри улечься и лег рядом, привычно обняв девушку за талию. Чтобы она быстрее согрелась, Райдер накинул ей на плечи лишнее одеяло и промокнул ее влажные глаза его уголком. Мэри смущенно улыбнулась дрожащими губами.

— Не знаю, как это случилось, — прошептала она. — Слова просились наружу сами собой.

— Знаю.

— Мы ведь говорили про тебя… Мне не следовало…

— Тс-с-с, — перебил он. — Все хорошо. Это на пользу.

Мэри облегченно закрыла глаза. Райдер был прав. На сердце у нее полегчало, мысли прояснились. Его живое тепло согревало спину, а рука покоилась на талии — там, где ей и полагалось быть. Она забылась прежде, чем осознала, что засыпает.

Райдер проснулся от приснившегося кошмара и уселся на кровати. Он ужасно озяб, лоб был покрыт холодным потом. От ощущения надвигающейся угрозы его бросало то в жар, то в холод. Он не мог толком вспомнить, что за сон заставил его проснуться, зато испытанные при этом чувства — боли, ужаса и утраты — не отпустили его до сих пор. Он подумал, что ему пригрезилось нечто забытое, оставшееся в прошлом.

Мэри спала все так же, не шелохнувшись. Лишь легкая припухлость век да тени под глазами напоминали о недавних слезах. Она дышала легко и ровно, а снова ставшее безмятежным лицо показалось Райдеру невыразимо прекрасным. Он с трудом заставил себя отвести от него взор.

Тревога и страх не давали разведчику покоя, а полученное у Наича воспитание не позволяло не обращать внимания на то, что подсказывает интуиция. Райдер уселся, свесив ноги с края кровати, прибавил света в единственной гревшей лампе и огляделся. В пещере все оставалось на своих местах, и тем не менее он физически ощущал смертельную опасность.

Он встал и повесил лампу на крюк. Хотя не в его обычае было бояться темноты, он не поленился зажечь все имевшиеся в пещере лампы. Теперь тень на стенах пещеры появлялась лишь тогда, когда он переставлял с места на место одну вещь за другой, стараясь обнаружить источник тревоги.

В конце концов он решил признаться себе, что испугался от глупости, поддавшись холодным щупальцам полузабытых детских страхов. Покосившись через плечо на Мэри, он подумал, что не стоит ее будить, хотя ему самому пришло время начинать новый день. Сейчас он оденется и…