Читать книгу "Мэтт Грэнвилл, Везучий Неудачник - Лилия Ильюшина"

– Вот, Визл, мне кажется, должно быть так.

Боб поставил еще один снежок, и я с удовольствием потянул его через пустодревник: вымотался так, что руки дрожали. Все-таки вывести заклинание в устойчивую форму – это очень-очень сложно.

Визл задумчиво двигал челюстью туда-сюда.

– А если я не в «Сироту» хочу, а в другой трактир? Или вообще – в любой трактир?

– Тогда, наверное, вот так, – подправил я заклинание. Сейчас, в готовом, править было гораздо проще.

– Спасибо, Мэтью! Есть у меня одна идея. – Он накрыл банку темной тканью и спрятал под стойку. – Что у тебя с чудом? Решил, что будешь делать?

– Так, пока еще думаю. Знать бы, чего тут не хватает.

– Да уж, в Карпетауне столько чудес, что никого не удивишь. Тут бы, наоборот, что-нибудь простое. Когда долго здесь живешь, через какое-то время устаешь от того, что над головой летают Столицы, а перед тем как сесть на стул, надо хорошо подумать – вдруг это какая-нибудь необычная иносущность.

Вот тут я был с ним полностью согласен. Что еще можно предложить городу, в котором и так есть все?

– А с чудесами, Мэтью, я бы так поступил: подумал, чего мне самому не хватает. И чтоб польза была! Вот что важно! Поверь, хорошая щетка для чистки обуви для меня большее чудо, чем очередная радуга в небе или поющий мост.

За стойку зашел Боб и принялся глотать золотые. Потом снял передник и довольно потряс живот – тот весело звенел. Свинья-копилка помахал мне рукой и потопал к выходу.

– Пошел проведать твой магограф. Мне кажется, они подружились, – сообщил мне Визл, вытаскивая перчатки из кольчужника.

Теперь, когда Боб ушел, Визл почти не задерживался возле стойки: ему нужно было принимать и разносить заказы, поддерживать разговор за десятью столиками сразу и еще умудряться выслушивать постоянных посетителей. Когда трактирщик очередной раз пробегал мимо, он сунул мне в руки «Справочник ботанических редкостей». Я засунул его в рюкзак, к мирно спящей Жабе.

Попрощавшись, я потянулся домой. Мне нравилась идея, что чудо должно было полезным, но бытовая магия? Кто и когда ее ценил? Все знают, что лучше за одну ночь соорудить хрустальный дворец и висячие сады в придачу, чем хотя бы неделю выполнять домашнюю работу.

Когда я вернулся домой, все уже спали. Я выпустил Жабу и прошел в кухню. Там в темноте пылали синие цифры. Пожалуй, надо с этим как-то разбираться. Если уж единственный план Визла – это спрятаться в Подполье, дело плохо. Я поискал свои штаны и достал нашивки, снятые с поваренка. На пол посыпалась какая-то труха. Точно, это трава, которую мне подарил Финнр. Интересно, где же это он бродит, ни в Подполье его не видели, ни в «Сироте». Наверное, ищет очередные кошмарные растения. Как он эту называл, зелье преподобия? Я небрежно пролистал справочник. Ага, вот оно:

Преподобник (редчайш.), трава, позволяет на время принимать вид другого человека. Эффект множественный: действует на весь облик, включая одежду. Способ применения: с едой, важно учитывать разницу в весе тех, кто принимает зелье. При правильном использовании происходит превращение в того, кто съел больше. Побочные действия: при равных порциях травы изменений не происходит. Испытаний на иносущностях не проводилось.

Дальше шло полстраницы длинных описаний и исторических примеров. Но кому нужны эти заплесневелые факты. Я захлопнул книгу и положил на стул рядом с папиной газетой, всю страницу которой занимало огромное объявление: «Награда лучшему повару». У меня созрел план настолько гениальный, что я устрашился сам себя.

Это будет, конечно, безумно и невероятно, но после новости о романе Чарли Пранка и Аманды Дэверелл в мире не осталось ничего невозможного. Я поднялся к себе и растянулся на мшистой лежанке. Приглашение соскользнуло с руки и устроилось рядом. Последнее время оно стало совсем сонным и ленивым: с утра обернется вокруг предплечья, вечером переползет на подушку, и все. Но для моего Гениального Плана это неважно. Звездная роль в нем принадлежит моей великолепной, упитанной Икучей Жабе!

С утра я чувствовал себя абсолютно, невероятно уверенным. Даже Джеймс подозрительно косился, так весело я насвистывал. Ближе к обеду я заявил, что мне нужно проверить одну идею, так что прошу не беспокоить. Жаба, умница, по привычке поплелась за мной. Я дошел до магазинчика, в котором купил клей, коробку и комплект одежды поваренка. Щедрой рукой бросил чаевые в банку с мелочью. Через час-два любая «Болтливая собака» будет знать, что Мэтью Грэнвилл – честный человек, который должен только сам себе!

Жаба лезть в коробку отказывалась, но кое-как я ее запихал, потом приклеил нашивки и двинул в царство адова пламени и раскаленных сковородок, по-простому – в ресторан «Боль Толстосума». Найти его оказалось легче легкого: это было помпезное здание, похожее на многоярусную корону. На каждом зубце высилась гигантская копия самых важных поварских наград, пустым был только самый верхний шпиль. Парадный подъезд, которым шествовали важные джентльмены под руку с длинноногими девицами, а также пожилые леди с поджатыми губами и прижатыми к груди мохнатыми собачками, я, разумеется, обогнул. Для таких, как я, – только черный ход.

Две статуи преградили мне дорогу.

– Кто, куда, зачем? – пророкотала одна, вторая прикоснулась ладонью к нашивкам и одобрительно кивнула.

– Помощник. К самой Забеин. Редкий ингредиент, – указал я на Жабу, снимая крышку.

Статуи посторонились, и я вошел в здание. Там творилась невообразимая неразбериха. Хуже толкучки при отправлении поезда. Тащили мешки с мукой и корзины с зеленью, судомойки не успевали принимать грязную посуду. Я пробрался к лестнице и побежал наверх, стараясь не столкнуться с поварами, которые правили левитировавшими перегруженными подносами. Но суета суетой, а нашивки у меня проверяли на каждом этаже. Ни одна муха без спросу к котлетам не проскочит. В кулинарном деле безопасность превыше всего!

Я проскользнул мимо шикарно обставленного зала, в котором сооружали помост для соревнования поваров. Публика уже занимала места, официанты сбивались с ног. В соседней огромной кухне маленький человечек в высоком колпаке отрывисто командовал двенадцатью парами ножей, которые синхронно стучали по разделочным доскам. Другой важный повар заходился в крике:

– Почему никто не щекочет огнепятки? Я для чего положил перо бесхвостой карапульки, чтобы огнепятки совсем обленились и заплыли жиром? И соус! Соус из молока бешеных пчел помешивают ровно три раза по часовой и шесть с четвертью против часовой! Бездельники! Тупицы! Мы опозоримся! Всех уволю!

Попадаться ему под руку совершенно не хотелось, и я обратился к командиру ножей и разделочных досок:

– Мне приказано доставить редчайший ингредиент для Забеин. Лично в руки.

Он шевельнул бровью, и я приоткрыл коробку. Жаба немедленно икнула и вытаращилась на повара.

– Недоразумная ЛяГуХань из мира Грязная Лужа. Ее слизь придает соусам нежнейшую структуру, а при добавлении в суп – незабываемый аромат, – соловьем разливался я. – Уникальный экземпляр! Последняя в Окружье! Заказ от Финнра!