Читать книгу "Призрак черного озера - Наталья Александрова"

— И что же вы хотите узнать от меня?

— Сам не знаю, — признался Матвей. — Меня интересует все, связанное с наполеоновским кладом. Может быть, какая-то деталь поможет нам продвинуться в поисках…

— Ну, большая часть материалов по отряду фон Армиста находится у меня на работе…

— Что?! — удивленно переспросил Матвей. — По какому отряду? Я не ослышался?

— Я говорю о французском отряде, которому поручили избавиться от трофеев Наполеона…

— Нет, вы его назвали… вы произнесли какое-то имя…

— Я назвал его отрядом фон Армиста, по имени офицера, который им руководил…

— Фон Армист?! — воскликнул Матвей. — Но это не может быть простым совпадением!

— О чем вы говорите? О каком совпадении? — Профессор посмотрел на Матвея поверх очков.

И тогда Матвей рассказал ему о том, что во время войны в его родных местах занимался какими-то поисками немецкий офицер с такой же фамилией — штурмбаннфюрер Отто фон Армист. Рассказал, что перед поспешным отступлением немецких войск этот офицер с подчиненными затопил в озере ящики с ценностями, потом их подняли со дна озера аквалангисты, и в одном из них, по-видимому, находилась «шкатулка царя Соломона».

— Где же она? Где шкатулка? — возбужденно спросил профессор. — Покажите мне ее, я очень хочу ее увидеть!

— Я тоже хотел бы ее увидеть, — вздохнул Матвей. — К сожалению, это невозможно. Шкатулка пропала, и случилось еще много неприятного. Не буду вам рассказывать, чтобы не портить настроение. Собственно, потому я и попросил Веру устроить встречу с вами, что надеялся пролить дополнительный свет на эту темную историю. И вижу, не зря искал нашей встречи. Уже то, что наполеоновскими солдатами командовал фон Армист, наверняка имеет большое значение. Кстати, я и не знал, что в армии Наполеона служили немцы. Я думал, что он привел в Россию только французов…

— Ну как же, в его Великой армии имелись представители самых разных народов, недаром нашествие Наполеона называли в России «нашествием двунадесяти языков». Это были и войска подчиненных Наполеону стран, и добровольческие отряды. По разным источникам, иностранные солдаты составляли от тридцати до пятидесяти процентов французской армии. Большую силу представлял польский корпус Понятовского. Вообще поляки считались отличными солдатами, так же как итальянцы и швейцарцы, немцы же ценились меньше, хотя и среди них имелись отличные бойцы… впрочем, я отвлекся. Итак, офицер фон Армист… Входил в свиту императора. Ему приказали отделиться от основных сил с небольшим отрядом, чтобы в тайном месте захоронить императорские трофеи. Граф де Сегюр написал в своих мемуарах, что они затопили сокровища императора в Семлевском озере, неподалеку от Смоленска, и многие кладоискатели пытались их там отыскать…

— Я об этом читал, — нетерпеливо проговорил Матвей. — Я знаю, что там ничего не нашли.

— И не могли найти! — сообщил профессор. — Никак не могли! Скажите, откуда граф де Сегюр знал, где именно отряд Армиста затопил сокровища?

Матвей молчал, да профессор и не ждал от него ответа, его вопрос был чисто риторическим, и он сам на него ответил:

— Де Сегюр никак не мог этого знать, потому что отряд фон Армиста не вернулся! Кто-то считает, что его полностью уничтожили партизаны, но тогда куда девались сокровища?

— Их могли просто растащить по домам окрестные мужики, — предположил Матвей.

— Кое-что, конечно, могли, — кивнул профессор. — Но что вы скажете о таких огромных предметах, как золоченый крест с кремлевской колокольни? Он-то вряд ли мог остаться незамеченным на крестьянском дворе! Да и вообще, когда достоянием партизан или грабителей становятся такие огромные ценности, что-то из них со временем непременно всплывает, их пытаются продать или обменять. А из тех наполеоновских трофеев не всплыл до сих пор ни один предмет! Ни один, если не считать вот этой прелестной вещицы… — и Карл Фридрихович покосился на лапку от шкатулки. — Так что я считаю, — продолжил он после небольшой паузы, — я считаю, что они все же утопили трофеи императора, только не в Семлевском озере, а в каком-то другом… а сами потом погибли в стычках с партизанами или просто заблудились в бескрайних русских лесах и погибли от холода и голода. А может быть, кто-то из них и уцелел, но не вернулся к французам, а поселился навсегда в России. Знаете, после нашествия Наполеона в наших городах и деревнях появилось очень много отставших от армии французских солдат и офицеров. Именно от них пошло известное слово «шаромыжник».

— Как это? — недоверчиво переспросил Матвей.

— Очень просто! — Профессор улыбнулся. — Голодные, замерзшие французы, обращаясь к русским за подаянием, непременно начинали свою просьбу словами «шер ами», то есть «дорогой друг». Вот их и прозвали по созвучию шаромыжниками… впрочем, мы с вами снова отвлеклись. Так вы говорите, что во время Великой Отечественной войны в тех местах хозяйничал офицер по фамилии фон Армист?

— Да, и говорят, что он что-то упорно искал по деревням и будто бы нашел какую-то шкатулку…

— Наверняка он искал следы своего предка, точнее — дальнего родственника, Франца фон Армиста из свиты Наполеона, того самого, который должен был захоронить трофеи.

— И судя по всему, он что-то нашел… — договорил за профессора Матвей. — Скорее всего, ту самую шкатулку…

— Значит, фон Армист затопил не все сокровища… — проговорил Карл Фридрихович, — по крайней мере, шкатулку он оставил. Вот что, я должен посмотреть у себя на работе, там есть подробный перечень трофеев императора, а также поименный список всех участников отряда фон Армиста.

— Это было бы здорово! — оживился Матвей. — Я могу вас прямо сейчас отвезти туда на своей машине…

— Ну нет, только не сегодня! — остудил его пыл профессор. — Сейчас институт уже закрыт, да и у меня на вечер другие планы…

Матвей взглянул на часы:

— Извините, конечно, уже поздно, я увлекся и совершенно забыл о времени…

— А вот завтра — милости прошу, приходите ко мне на Исаакиевскую… кстати, она тоже хотела зайти ко мне завтра…

— Она? — переспросила Вера. — Кто она?

— Ну, та корреспондентка, о которой я говорил вам по телефону. Между прочим, ее тоже интересовал отряд Армиста.

— Что за корреспондентка? — заинтересовался Матвей. — Из какой газеты?

— Что-то она такое называла, даже показала мне служебное удостоверение… — профессор наморщил лоб, потер переносицу, стараясь освежить память. — Это не газета, а журнал, из этих, знаете, нынешних, бульварных… то ли «Тайные страхи», то ли «Страшные тайны»… ах да — «Тайные знания»! Такая, знаете, странная девушка…

— И что в ней такого странного? — спросила Вера.

Профессор снова задумался, потом смущенно усмехнулся и проговорил:

— Можете себе представить — не помню! Совершенно не помню, какая она была! Не могу вспомнить ни ее лица, ни как она была одета… очень странно! Неужели это уже склероз?