Читать книгу "Мститель. Офицерский долг (сборник) - Валерий Шмаев"

Пока я пикировался с «Погранцом», к нам, стоящим чуть в стороне от основной суеты, подтянулся Виталик, и я продолжил, обращаясь уже ко всем:

– Вот что, товарищи командиры! Всем кто сегодня участвовал в операциях, выдать «Вальтеры» как личное оружие. «Третий», нашей группе ты. «Старшина», снайперам не надо, у них есть, но у тебя там шоколада полно. Выдели девчонкам и вообще, посмотри, может, чем вкусненьким порадуешь. Подбери им какой-нибудь ликер или вина вкусного пару бутылок. Ты свое хозяйство лучше знаешь. Сегодня можно. Пусть у девчонок будет маленький праздник. Все же первая боевая операция, и счет персональный открыли. «Гному» из группы «Погранца», помимо «Вальтера», от командования отряда «Люггер». «Погранец», наградишь сам при всех, чтобы пацану приятно было. Все. Всем отдыхать. «Старикам» подъем в девять, курсанты спят до упора. Завтра у них выходной.

Виталик

В самые первые минуты попадания в этот мир мне даже тяжело было дышать. Все было как во сне или тяжелом тумане, только потом я увидел, что почти полпачки сигарет за это время выкурил. Егерь у меня даже руками перед лицом покрутил, пока я в себя не пришел. Он же за мной и бычки убрал и даже пепел в песок затер.

Егерь вообще очень странный. В обычной повседневной жизни нормальный молодой мужик, но переклинивает его постоянно. За шесть лет, что с ним работаю, я всякого насмотрелся. В домашней или рабочей обстановке он реально нормальный, а как какое происшествие, так все время вперед лезет, но это только поначалу удивляло, потом привык.

С Егерем интересно оказалось. И работать, и ездить, и отдыхать. Я вот никогда моря не видел, только по телевизору. Ну не довелось, в деревне же вырос. Школа, потом колония за хулиганку, женитьба, работа без продыху и редкий стакан по праздникам. Затем развод, сплошной праздник, много стаканов и пустых бутылок и бесконечная стройка. Какое море, к чертям собачьим? Где море, а где Белоруссия. Да и я уже не мальчик, четвертый десяток как-никак заканчивается. Егерь узнал, хмыкнул удивленно, взглянул с интересом, как на диковинку какую, и… за весну, лето и осень мы побывали с ним на трех морях. На Балтийском, на Азовском и на Черном. Постоянно бывали на Рыбинском водохранилище, Чудском и Ладожском озерах, в Карелии и у нас в Витебской области.

Так и ездили вместе шесть лет. По месту в основном к его приятелю в воинскую часть. Я так и не понял, что это за часть, но серьезная. Это без дураков. И стрельбище у них свое, и тир подземный, и учебно-тренировочная база. Егерь в основном там рукопашку бойцам преподавал, ну и мне заодно, да стреляли часто с бойцами. Армии у меня не было, но Егерь мне частным порядком армию организовал. В общем, с пользой время проводили. Да и так много ездили. По работе, на рыбалку, на охоту, ко мне домой по бабам, но по бабам – пока он не женился на двух девчонках сразу.

Попадалово наше я сразу осознал. Попали так попали. В самую жопень, в сорок первый год то есть, а Егерь еще и добавил своими выходками. Знал я, что он не от мира сего, но не до такой же степени. Увести у немцев мотоцикл, оседлать его и в нашем камуфляже переться по дороге среди немецких войск – это сообразить же надо. В деревне Егерь одного немца чуть не задавил, он еле отпрыгнуть успел. Как же тот немец орал! На всю деревню. Я чуть не обмочился, а Егерю, как он говорит, фиолетово, только газу прибавил.

Ладно бы только ехали, так ведь влезал он во все, но это как ком снежный нарастало, прям одно за другим. Часовые, фельджандармы, охранники пленных, водители на дороге, немцы ночные, потом Сарья и Росица. Такое только Егерь мог наворотить. После фельджандармов его как подменили. Немцев и полицаев Егерь резал, как куклы какие. Вообще без эмоций, я глаза его видел и все ждал, когда же у него башню снесет. Перечить ему – да упаси боже. У меня и в мыслях такого не было. Пленными он командовал так, что они у него бегом бегали, даже лейтенант этот энкавэдэшный, чуть ли не печатая шаг, перед ним рассекал.

Недели не прошло, а у нас уже отряд целый образовался, а за спиной Егеря кладбище целое, но ему на это кладбище откровенно все равно. У него оно не первое. Вот после Сарьи Егерь окончательно башней уехал. Я его в той деревне еле в себя привел. Полицаев Егерь пытал так, что их крики в соседней деревне, наверное, слышны были, а ему хоть бы что. С него кровь ручьем течет, даже следы кровавые на дороге оставляет, глаза безумные, в руке штык окровавленный. Все, кто с нами был, даже посмотреть на него боялись, а Вера просто подошла, за руку его взяла и к колодцу отвела. Вроде отошел, но это внешне. Я его таким только пьяным видел, но тогда его в дугу пьяного шесть здоровых мужиков вязали, а в Сарье одна Вера справилась, ну и я помогал. Как ребенка, его отмывали. Он отошел не сразу, ведра после шестого, и будто переключателем кто щелкнул. Раз. И нормальный.

Не знаю, правильно это или нет, но после Сарьи я его иногда боюсь. Мальчишек и девчонок наших он учит такому и так систему подготовки ставит, что вырастут из них через год такие же егерята. Пока это вижу только я. Тренировок особых нет, лишь физическая подготовка, но это именно пока. График тренировок у него расписан на полгода вперед, и после физической подготовки в плане стоит психологическая совместимость бойцов боевых групп и психологическая адаптация к боевым действиям. Последнее – это повешенный всей толпой полицай, растерзанные штыками трупы и распущенные на ленточки без дополнительных инструкций и каких-либо сомнений хозяева хутора.

Подвесили наши малолетки еще живых полицаев на деревьях в лесу и принялись штыками их тыкать, как соломенные чучела. Делали они это под присмотром «Старшины», но так, как Егерь их перед этим во время допросов учил. В печень, в почки, в сердце, в брюшину, и опять в печень и в почки. И не винтовками, а руками, и хоть бы кто-нибудь из них поморщился. Зверей он из них делает, кровавых зверей, и не скажешь ему ничего. Прав он, как это ни противно.

Вот опять странно, но после того, как Егерь из Резекне один вернулся, он опять изменился. Человечней стал, что ли. Опять как переключатель какой-то щелкнул. Сам к учебному процессу подключился и стал теорию преподавать. Как стрелять из пистолета на коротких дистанциях, как быстро выхватывать оружие, как дыхание восстанавливать после бега, мышцы расслаблять, дышать правильно, ну и тренировки по общефизической подготовке сам проводит.

Многому учит и так, что на его занятия собирается весь отряд, даже врачи. Я так не умею и больше половины не знаю из того, что он преподает. Показывает, как делать сложные стрелковые упражнения, объясняет, для чего то или иное, приводит примеры, но и гоняет всех так, что и мальчишки, и девчонки, и инструкторы вечером падают от усталости. С каждым мальчишкой индивидуально работает. Каждому ставит отдельный комплекс тренировок, чтобы тот мог тренироваться сам, а врачей, старших групп и инструкторов учит контролировать общие тренировки. Так что скоро нам со «Старшиной» и «Погранцом» будет полегче.

Из Резекне он вернулся необычно для всех, кроме меня, но даже я его позже ждал. Когда он сказал, что на поезде приехал, я сразу поверил. Видел я, как он это делает. Приехали мы как-то в Питер, там его одноклассник живет. Давно они не виделись, со школы еще. Посидели в ресторане, но прилично, без спиртного, а потом в машины попрыгали и по Питеру помчались. Генка этот первый на «крузаке», и мы за ним на «монстре» Егеря. Приехали на окраину куда-то, а там железнодорожные пути, и много. И вот такая картина. Двое молодых мужиков, в костюмах, в сорочках белоснежных, часы навороченные у них, ботинки баксов по триста у каждого, катаются на грузовых составах, запрыгивая на вагоны на ходу. Перемазались как черти, а сами только смеются как дети. Кто бы мне рассказал такое, не поверил, но ведь собственными глазами видел. Оказалось, что у них это шалость школьная такая.