Читать книгу "Вызов - Александр Гулевич"

В общем, поездку можно было назвать удачной, так как его пригласили поучаствовать в акции протеста на третьестепенных ролях, что для начала было совсем неплохо, но помимо этого он установил подслушивающий жучок из арсенала Марго и теперь мог свободно контролировать всё происходящее в офисе.

Не успел Бобёр закрыть дверь своего гостиничного номера, как раздался сигнал вызова коммуникатора, связанного напрямую с искином его корабля. Включив глушилку, молодой человек нажал кнопку соединения и услышал голос Марго:

– Наследник, тебя вызывает старший спецгруппы с Новой Тортуги. Соединить?

– Соединяй.

– Алло, командир, вы меня слышите?

– Слышу тебя хорошо. Говорить можете спокойно, работает защита от прослушки.

– Командир, тут вот какое дело… Только что на космодроме Новой Тортуги приземлился торговый корабль, на борту которого оказался сам господин Джордж Дюваль, а с ним двенадцать спецов, изображающих из себя членов экипажа. Похоже, американский разведчик прибыл для проведения какой-то спецоперации. Каковы будут дальнейшие инструкции?

Подумав некоторое время и взвесив все «за» и «против», Бобёр отдал команду:

– Контролируйте Дюваля и его людей, только будьте предельно осторожны, чтобы они не выявили ваше наблюдение. Если будет риск обнаружения, незамедлительно сворачивайтесь, полностью сосредоточившись на судне, на котором они прибыли на планету. О любых изменениях обстановки мне докладывать незамедлительно. Ещё вопросы есть?

– Никак нет!

– Выполняйте.

Отключив связь, полковник надолго задумался, пытаясь понять, с какой такой целью прибыл на Новую Тортугу Джордж Дюваль с командой, но никак не мог прийти к какому-либо однозначному выводу. Слишком всё было запутанно, но в любом случае игра начала выходить на финишную прямую, и ставки в этой игре возрастали прямо на глазах…

Две последующие недели Бобёр активно участвовал в оппозиционных митингах и успел неплохо засветиться на информационных каналах, давая многочисленные интервью, благодаря чему Михаил Нерлин назначил его ответственным координатором молодёжного крыла. Конечно, на это место претендовали несколько авторитетных людей, но у всех у них был один недостаток, причем существенный. У всех этих людей за душой не было какого-либо серьёзного капитала, и они по этой причине были не в состоянии финансировать акции протеста, а это стоило очень и очень недёшево. В результате этого полковнику пришлось хорошо так раскошелиться, оплачивая в том числе изготовление всяческих плакатов и других необходимых протестных аксессуаров в виде флагов и транспарантов с листовками. Пришлось оплачивать и работу журналистов с редакторами средств массовой информации, а запросы у них были ой какие нескромные…

Вернувшись в гостиницу после очередной акции, Бобёр устало завалился на кожаный диван и, уже засыпая, услышал звонок коммуникатора. Тяжело поднявшись, он поднялся и, взяв его со стола, нажал кнопку соединения.

– Наследник, тут с тобой вновь хотят поговорить. Вызов идёт с Новой Тортуги.

– Соединяй, Марго.

– Командир, только что спецы Дюваля без шума и пыли захватили Пабло Монтеро и везут его на космодром. Что нам делать? – встревоженно доложил старший группы.

– Как только прибудут на космодром, захватите их вместе с кораблём, перегоните пленников вместе с лайбой на Надежду и передайте лично Жуковскому, да и сами давайте эвакуируйтесь с планеты в полном составе. Скоро там будет очень жарко. Задача ясна?

– Так точно!

– Как только выполните поставленную задачу, немедленно сообщите.

Отключив связь, Бобёр не находил себе места в ожидании звонка, и спустя три часа ему доложили, что Дюваль с губернатором, его людьми и кораблём захвачены, а группа в самое ближайшее время эвакуируется, направившись в полном составе на Надежду.

После этого сообщения настроение полковника резко поднялось, и он в отличном расположении духа откупорил бутылку коллекционного шампанского, на радостях одним глотком осушил бокал и, поставив будильник на семь часов утра, спокойно уснул.

Следующие три недели после сообщения о захвате Дюваля и Пабло Монтеро пролетели как один день, и наконец с Надежды пришло подтверждение от Жуковского о прибытии пленников. Полковнику очень хотелось всё бросить и рвануть в закрытую колонию, но подходящего повода покинуть Новый Санкт-Петербург у него не было. Выискивая эту возможность, Бобёр был вынужден запросить встречу у Корнелиуса, и она состоялась в одном из полицейских участков, куда доставили задержанных после очередной акции протеста, переросшей в массовые беспорядки.

Объяснив ситуацию начальнику службы безопасности, они вместе выработали несколько вариантов решения возникшей проблемы, после чего Бобёр был освобождён, получив при этом официальные извинения. Последующую неделю молодой человек, всё так же принимая активное участие в протестах, никак не мог реализовать оговорённый с Корнелиусом план, пока Михаил Нерлин не созвал на планёрку лидеров оппозиционного движения.

Прибыв вместе с Ворониным на собрание и разместившись в десятке метров от трибуны, молодой человек с интересом рассматривал всех присутствующих. Многих он уже знал лично, но были и те, которых видел впервые. Всего здесь присутствовало десять человек, включая его самого, что говорило об особой важности данного мероприятия.

– Добрый день, уважаемые соратники! Мы сегодня собрались в узком кругу, чтобы определиться с дальнейшей нашей стратегией, – начал свою речь личный полит-технолог господина Михаила Нерлина, Збигнев Казимеж, и, оглядев немногочисленных присутствующих, грустно вздохнул и заговорил вновь:

– Уважаемые дамы и господа, то, о чём мы будем говорить сейчас, не должно выйти за пределы нашего круга. Исходя из последних соцопросов, наша партия на предстоящих выборах в Сенат неизбежно потерпит поражение, хотя мы благодаря акциям протеста и прибавили в свою копилку примерно восемь процентов голосов избирателей, но этого явно недостаточно. Нам нужны ваши смелые предложения, как изменить эту печальную картину. Наш народ, к глубокому сожалению, крайне тёмен в политических вопросах и не понимает своего счастья в лице нашей Партии правых либералов. Он слишком зациклен на своей государственности, и эту постыдную черту русского народа никак не удаётся преодолеть.

Толкнув речь, американец польского происхождения выпил стакан воды и, пристально оглядев притихших партийных активистов, опять заговорил:

– Для выработки идей отводится два часа, по истечении которых каждый из вас войдёт в кабинет и изложит свою мысль мне и уважаемому Михаилу Нерлину. Желаю вам всем креативного подхода в решении поставленной задачи. Успехов вам, дамы и господа. Имейте в виду, удачная мысль будет достойно вознаграждена…

Спустившись с трибуны, Збигнев Казимеж вместе с Нерлиным покинули малый зал, оставив активистов в задумчивости морщить свои лбы. Это было любопытное зрелище. Люди разных возрастов и социальных групп в полной тишине, нарушаемой только поскрипыванием шариковых ручек и ёрзанием в креслах пятых точек, не переговаривались между собой. По всей вероятности, каждый из них страстно желал единолично получить обещанное вознаграждение, проявляя в этом вопросе сугубый индивидуализм.