Читать книгу "Тайны Шлиссельбургской крепости - Николай Коняев"

Как государственному деятелю, Николаю I предстояло исполнить в управлении страной ту же роль, что и Пушкину в литературе. Не всегда осознанно, но достаточно последовательно Николай I пытался соединить империю с допетровской Россией, ликвидировать разлом, образовавшийся в общественном устройстве в результате Петровских реформ.

Первым из Романовых Николай I предпринял действенные шаги к возрождению Православия в его прежнем для России значении. Первым начал ограничивать своеволие — и свое, монаршее, и своих подданных.

Пушкин был посвящен в эти замыслы монарха и, как это видно из многочисленных воспоминаний, вполне сочувствовал им.

Встреча произвела глубокое впечатление — «…Нынче говорил с умнейшим человеком в России…» — на императора, а для самого А.С. Пушкина она знаменовала начало нового этапа жизни. Покидая Чудов монастырь, А.С. Пушкин является России как зрелый, стремительно освобождающийся от юношеских заблуждений мыслитель, который обретает способность выразить своим творчеством русскую национальную идею во всей ее глубине и полноте.

Естественно, что приобретенное расположение государя породило немало завистников и врагов, число которых значительно увеличилось, когда стало понятно, что Пушкин окончательно порвал с вольтерьянскими и масонскими идеями. Клевета, сплетни, доносы обрушиваются на Пушкина. И это не странно, а закономерно, что люди, преследующие Пушкина, пытающиеся очернить его в глазах государя, изо всех сил противятся и осуществлению замыслов самого Николая I.

Разумеется, бессмысленно говорить о каком-то идеальном совпадении позиций царя и поэта, об отсутствии разногласий.

«Строй политических идей даже зрелого Пушкина, — отметил Петр Струве, — был во многом не похож на политическое мировоззрение Николая, но тем значительнее выступает непререкаемая взаимная личная связь между ними, основанная одинаково и на их человеческих чувствах и на их государственном смысле. Они оба любили Россию и ценили ее исторический образ».

Возникновению недомолвок, недоумений немало способствовали преследователи Пушкина, «жадною толпой стоящие у трона» и одинаково враждебные — подчеркнем это еще раз! — и самому Николаю I.

И все же духовная связь сохранялась.

«Я перестал сердиться (на государя. — H.К.), — пишет 16 июня 1834 года жене Пушкин, — потому что он не виноват в свинстве его окружающих…»

«Зная лично Пушкина, — говорит Николай I, — я его слову верю».

Такими же — пролетающими высоко над объятой бесовским возбуждением толпой — окажутся и слова последнего, заочного диалога Царя и Поэта:

«Прошу тебя исполнить последний долг христианина…» — звучит в вечности голос императора Николая I.

«Мне жаль умереть… — откликается в ответ голос А.С. Пушкина. — Был бы весь его…»

Сходны с беседою государя с А. С. Пушкиным в Чудове монастыре и другие докоронационные события правления Николая I. Рождение в России неевклидовой геометрии (7 февраля 1826 года профессор Казанского университета Н.И. Лобачевский представил сочинение «Сжатое изложение начал геометрии»), издание первого учебника по астрономии на русском языке («Руководство к астрономии» Д.М. Перевощикова) идут бок о бок с указами о закрытии Русского библейского общества и запрещением деятельности всех тайных обществ на территории России.

Если отбросить мероприятия, связанные с погребением Александра I, ликвидацией мятежа и началом русско-персидской войны, возникает совершенно очевидная доминанта, которая, как выяснится в дальнейшем, распространится на всю николаевскую эпоху. И правление это в результате превратится в начало золотого века русской литературы, станет временем крупномасштабных инженерных свершений, а российская наука и техника достигнут таких высот, что открытия, сделанные русскими учеными, начнут определять развитие всей мировой цивилизации…

С другой стороны, мы знаем и иные — «жандарм Европы», «Николай Палкин» — оценки Николая I. При всей тенденциозности их, некоторые основания для подобных характеристик имеются, и заложены они были тоже в самые первые недели его правления.

И нет тут никакого противоречия.

В правление Николая I впервые при Романовых национальная русская идея начинает проявляться как система, как общественная и политическая программа. Развивая просвещение и гражданское самосознание, и тем самым обеспечивая воистину выдающиеся прорывы России в научной, литературной и духовной сферах, Николай I укрепляет правопорядок в стране и стремится защитить империю от разрушающих ее сил.

Он поступал как монарх-инженер — а он и на самом деле был выдающимся инженером[43]! — перестраивающий величественное здание своей империи. Укрепляя его, безжалостно выбраковывал он негодный испорченный материал, защищал от разрушающего влияния стихий несущие конструкции.

Великосветское окружение не позволило Николаю I довести расследование декабрьского мятежа до конца, и пришлось закрыть глаза на участие в заговоре высокопоставленных особ, но это не значит, что император смирился с разрушающим страну влиянием этих лиц.

2

По мере того как укрепляется императорская власть, все тверже и жестче становится борьба Николая I с тайными обществами.

Примером этой борьбы может служить история шлиссельбургского «рекордсмена», поляка Валериана Лукасинского, проведшего в одиночном заточении и крепости почти 38 лет.

Арестовали его еще при Александре I.

В конце 1821 года майор Лукасинский был назначен членом суда, рассматривавшего дело о халатности тюремщиков крепости Замостье. Суд вынес им настолько мягкий приговор, что наместник Варшавы, великий князь Константин возмутился и потребовал пересмотреть его. Все судьи уступили, воспротивился лишь Лукасинский.

Он был исключен из действующей армии и отдан под тайный надзор, который вскоре выявил, что Лукасинский и сам является одним из руководителей тайного общества. Стало известно, что еще в 1818 году Валериан Лукасинский напечатал «Замечания одного офицера по поводу признанной потребности устройства евреев в нашей стране», в которых ратовал за равноправие еврейского населения и привлечения его к военной службе, а в мае 1819 года создал организацию «Национальное масонство» («Национальный союз свободных каменщиков»), который и возглавил под именем Ликурга. Некоторые исследователи считают, что Лукасинский являлся организатором всего польского масонства и был магистром ложи «Рассеянный мрак».

Когда эти факты стали известны властям, Лукасинского арестовали и поместили в тюрьму крепости Замостье, охранников которой он столь самоотверженно защищал.

В 1825 году за попытку организации заговора уже в самой крепости Лукасинского приговорили к четырнадцати годам каторги.

16 (28) мая 1830 года Николай I произнес конституционную речь на открытии сейма в Варшаве.