Читать книгу "Путешествуя с призраками. Вдохновляющая история любви и поиска себя - Шэннон Леони Фаулер"

– Большой нос.

– Да, – Шон подмигивает голубым глазом, и его ответ вызывает у нее улыбку: – Чтобы очки лучше сидели.

Студентка говорит нам, что ей ясно: мы будем очень счастливы друг с другом. И что я – точь-в-точь забавный цыпленок. Понятия не имею, что она под этим подразумевает, но она упорствует в обоих пунктах.

По прибытии в пропеченный солнцем Сиань мы, как обычно, тратим первый день на попытки разобраться с железнодорожными билетами из города. Спрашиваем вначале на вокзале, хотя на этом этапе своего путешествия уже знаем, каков будет ответ. Наше направление распродано на целые недели вперед, и они ничего не могут сделать.

Мы начинаем нарезать круги по городу, заходя в разнообразные туристические агентства. Задерживаемся в тех, где работают кондиционеры, залпом глотая холодную воду из кулеров. Мы знаем, что в конечном счете найдем агента, который подмигнет нам и одарит хитрой ухмылкой: «Я могу достать вам билеты. Ноу проблем. За небольшое вознаграждение. У меня есть один друг…» Но никто не скажет нам, в какую лавку следует идти или где находится этот друг.

Шон настаивает, чтобы мы забронировали билеты на следующий отрезок маршрута до того, как изучать город или идти смотреть Бинма Юн, терракотовых воинов. Вместо одного дня это отнимает у нас два. Один молодой человек за стойкой говорит нам, что никаких билетов на поезд нигде нет, зато он может сторговать нам квартиру за хорошую цену. Разумеется, у него есть друг…

– Не о чем беспокоиться, это очень хорошая квартира. Но вы оба никогда, никогда не уедете. Вам придется жить здесь, в Сиане, – щербатая улыбка расплывается по лицу молодого человека, и он, протянув руку, похлопывает меня по запястью. – Вы будете жить здесь вместе. Всегда.

Моа Бергман из Швеции, 11 лет

3 апреля 2008 г., остров Ланта

3 апреля 2008 г. 11-летняя девочка из Швеции умерла после ожога медузы на пляже Клонг Дао на острове Ланта. Она и три другие девочки (одного возраста) играли и плескались в воде на глубине не больше метра, примерно в двадцати метрах от пляжа. Девочки закричали, что привлекло внимание служащих гостиницы, которые вбежали в воду, чтобы помочь. Моа вытащили из воды, но посинение и отсутствие пульса наступили примерно через четыре минуты после отравления, несмотря на реанимационные мероприятия и применение уксуса и мази, приобретенной в местной аптеке.

34

Сучава, РУМЫНИЯ
Ноябрь 2002 г.

– Зачем? – спросил меня пограничник, когда на границе проверяли паспорта. – Зачем вам понадобилось ехать в Румынию?

Это уже было невероятно долгое путешествие. В вагоне было не продохнуть от жары и табачного дыма. Несмотря на тот факт, что, когда никто не смотрел, я до упора заворачивала рычажок термостата влево – от значка термометра, целиком заполненного красным, до того, что с одной только тонкой синей черточкой, – я продолжала обливаться потом. Местные, казалось, жары не замечали. Многие из них так и не сняли шарфы, перчатки и потертые зимние пальто.

Я пожалела, что взяла место у окна, которое всегда расположено рядом с обогревателем. Все равно смотреть было не на что, поскольку хорватский пейзаж много часов назад сделался ночным, угольно-черным. К этому моменту я уже просидела в неуютных креслах паромов, автобусов и поездов почти двое суток.

Так что, когда пограничники спросили, зачем я приехала, ответ дался мне не так уж легко. Я вообще не особенно и планировала эту часть своего путешествия. Путеводитель соблазнил меня вступлением: «В местах, где туризм означает “я, конь, телега и пара крестьян”; Румыния – это Дикий Запад Восточной Европы…». Поэтому я сказала им, что еду смотреть средневековые деревни и дикие ландшафты. Пограничники воззрились на меня. Потом пригнулись, чтобы выглянуть из окон поезда, за которыми царила непроглядная тьма, покачали головами и аж захрюкали от хохота.

У меня также не нашлось готового ответа, когда девушка в поезде, примерно моя ровесница, спросила, что я читаю. В Польше я купила книгу Джареда Даймонда «Ружья, микробы и сталь. Судьбы человеческих обществ». Выбор англоязычных книг был ограничен, и после того как я осилила четырех «Гарри Поттеров», мне становилось все труднее найти книги без любовной тематики или близости смерти. Кроме того, я решила, что на «Ружьях, микробах и стали» с их 539 страницами убористого шрифта можно будет продержаться долго.

– Ну, это о том, почему одни страны и культуры преуспевают, а другие терпят неудачу.

– А-а-а, – протянула в ответ девушка, накручивая на палец прядь черных волос. Я никак не могла догадаться, поняла ли она хоть слово из того, что я сказала. Но потом она наклонилась вперед на сиденье, и ее темно-карие глаза сфокусировались на моем лице.

– Значит, типа как США и Румыния. Вы ведь из США, верно?

В этот момент в наш вагон села пара поджарых молодых людей. Они поздоровались с девушкой, которая затем объяснила мне, что ребята ехали через границу автостопом, чтобы не платить пограничный сбор.

Оказалось, Андреа свободно говорит не только на английском и румынском, но и на венгерском, французском и немецком. Поработав няней во Франции и Германии, она как раз недавно сумела получить пятилетнюю рабочую визу в Соединенные Штаты, где собиралась работать официанткой на круизном судне, курсирующем у берегов Майами. Она волновалась и нервничала из-за предстоявшего переезда на другой конец света, и я немного рассказала ей о своих планах перебраться в Мельбурн.

– Вот какая ты везучая! – вздохнула она. – Можешь жить в США и Австралии. В двух прекрасных странах, где хочет жить бо́льшая часть мира – и никогда не попадает туда.

Я знала, что она права. Я знала, что мне сейчас необходимо слышать такие вещи.

И еще мне повезло в ту ночь, несмотря на то что я прибыла в заледеневший Клуж-Напока в полночь, в одиночестве, не имея ни заказанного номера в гостинице, ни гроша румынских денег. Вокзал в этот час оказался на удивление безопасным местом, там было полно людей – одна девушка даже спросила, нужна ли мне помощь, – и отель через дорогу был открыт. Прошел сорок один час с тех пор, как я взошла на паром в Дубровнике. Холодный одноместный номер, еле теплый душ, смятая постель и завтрак, обещанный утром, ощущались как щедрый дар Божий. И чистя зубы и смотря новости – китайцы прибегли к генной инженерии, чтобы попытаться спасти гигантских панд, – я была благодарна, когда Израиль оказался не упомянут.

В Клуже я надолго не задержалась. Завтрак обернулся четырьмя розовыми сосисками, черствым хлебом и чаем с таким количеством сахара, что заломило зубы. Городские улицы, окружавшие отель, были типично индустриальными и грязными. Найдя банкомат и втиснув напоминавшую кирпич пачку из девяти миллионов леев в бумажник, я была готова ехать дальше. Я решила направиться в Сучаву, город в Карпатских горах, на северо-востоке, чтобы посмотреть страну и «экзотически расписанные православные монастыри».

В ледяном свете дня железнодорожный вокзал в Клуже выглядел неприглядно и запущенно. Вход оккупировали голодные бродячие собаки и нищие: сморщенный старик, хромавший на кривых ногах, и цыганки с грязными лицами и всклокоченными черными волосами, прижимавшие к грудям крохотных младенцев.