Читать книгу "Беззаконные края - Борис Громов"

– Да уж и правда ерунда выходит. – Вид у Портнова здорово расстроенный, мужику, видать, и впрямь очень неудобно за случившееся.

– Есть вариант. – Это немногословный обычно бывший фсиновец Бурмистров. – Имеются у нас с былых времен два бронированных мерседесовских «джи-вагена-пятьсот»[49] и «двухсотая» «Тойота Лэнд Крузер». Тоже бронированная. Все три – по пятому классу защиты.

– Да я ж на них как попугай ара среди грачей буду…

– Можно подумать, на «Тигре» ты был бы офигеть какой неприметный! – Дмитрий Сергеевич жестом обрывает меня, не дав закончить фразу. – Не чуди, Саш, нормальный вариант, почти ничего не теряешь.

– Да ладно? Вместо кондового американского дизеля «ви-шесть» получу нежную, как попа младенца, бензиновую «восьмерку», вместо нормальной броневой стали – гламурную лакированную представительскую цацу цвета «черный металлик»…

– Перекрасим хоть в любой камуфляж, хоть в однотонную «оливу» или армейский «хаки», не проблема, – вставляет немного повеселевший Кольцо.

– И проходимости нет вообще. На «Тигре», конечно, тоже в болото залезать не стоило, но по бездорожью он катался вполне уверенно. А тут – с асфальта лучше вообще не съезжать. Иначе встанешь в первой же луже.

Тут возразить вообще нечего: не предназначена подобная бронированная техника для езды по бездорожью, цели и задачи изначально иные совершенно.

– Ну, Саш, – находится наконец Лапин, – тебе все-таки не триалить на нем. Большая часть дорог вряд ли за восемь лет сильно в упадок пришла…

– А меньшая, Володь? Мне и не нужно ста километров жидкой грязи, достаточно одного, на котором я на этой вашей японской игрушке увязну намертво… Да и коробка передач – «автомат» вместо «механики»… И запас хода уменьшается чуть не вдвое, – безжалостно заканчиваю я.

– Не совсем. – Бурмистров явно со мной не согласен. – На «Тойоте» дополнительный бак на сорок пять литров установлен. Так что, наоборот, расчетный запас аж до тысячи двухсот увеличивается. Нет, понятно, что это в идеале, которого сейчас не видать как собственных ушей, так и у «Тигра» тысяча – она тоже чисто расчетная, в теории. Хотя насчет коробки ты, конечно, прав… Но раньше они по сотне тысяч до первой серьезной поломки и ремонта бегали, а то и больше. Понятно, что тогда и дороги были хорошие, и бензин качественный, и техобслуживание своевременное и по регламенту… Но тут ехать-то – тысячу километров всего!

– Две, – машинально поправляю я. – Нам еще желательно бы вернуться.

– Думаешь, там на обратную дорожку не заправят? – широко улыбается Кольцо.

– Понятия не имею, что там будет, – пожимаю плечами я. – Не исключаю никакие варианты, вплоть до расстрела у ближайшей стенки.

– Это за что? – вскидывается молчавший до того от самого вокзала Миша.

– Да за что угодно, парень, – хмуро отвечаю я. – Был бы человек хороший, а повод найти – дело недолгое. Вон прямо сейчас перед тобой сидят люди, которые за безопасность целой области отвечают. За тысячи людей. Им порой решения приходится принимать… самые разные, в том числе и… сложные. Вот пусть и ответят, прав я или нет.

Кировская верхушка предпочитает скромно отмолчаться. Но это их молчание красноречивее любых слов.

– Слушай, – прокашливается Лапин. – А кроме этой вот записи, что, вообще никакой информации о том, что там происходит?

– Никакой, – соглашаюсь я. – И к тому, что вот эта запись – чистой воды деза[50], я тоже готов изначально. Но согласился рискнуть. Потому что у риска этого есть смысл. Потому что происходящее на Вологодчине терпеть дальше уже нельзя. Договор чухломской если еще и не нарушен, то это случится буквально со дня на день, если не с минуты на минуту. Между «князьями» разлад, младшие подпирают старших, своей доли хотят. Да и мы им – как кость в горле. Почти восемь лет мы их на прошлом авторитете в узде более-менее держали, но – время идет. А тут они еще и армейской бронетехникой и оружием разжились неслабо. Вот-вот такая бойня начнется – туши свет, сливай воду…

– А при чем тут сообщение? – Это уже Портнов.

– Да при том, Алексей Саныч, что это – шанс! Шанс на объединение с силой, пытающейся все наладить и навести порядок! Восемь лет они молчали. Просто так? Не думаю. Подозреваю, что силы копили, собирались, готовились. Сейчас считают, что готовы… Ну, при условии, что это все вообще правда…

– Блин, просто какой-то «прыжок веры» получается, – негромко хмыкает Кольцо.

– Какой прыжок? – не поняв, о чем толкует Иван, переспрашиваю я.

Тот явно смущен.

– Знаешь, поигрывал я в прежние времена в разные компьютерные игры… И была одна игровая серия, «Ассасин Крид». Слышал, может?

– Ну, слышал, понятное дело, на рекламу в Интернете налетал периодически, по ней вроде даже кино сняли… Правда, я не смотрел.

– Ну да. Так вот, был там у главного героя один навык, этот самый «прыжок веры». Когда нужно было от погони оторваться, он просто прыгал вниз с большой высоты, а внизу его ждал или стог сена, или натянутый тент, или вода… Только в игре все места, откуда так прыгнуть можно было, специальным значком отмечались… А ты, выходит, сигаешь в полную неизвестность и на стог сена можешь только надеяться?

– Ну, выходит, что так.

– Всегда я знал, что ты, Татаринов, отморозок. Но с каждым новым подтверждением этого факта я тебя боюсь все сильнее.

Обещанное Иваном «беспроблемное» преображение красивого и блестящего представительского бронеавтомобиля в надежную рейдовую машину, как я и полагал изначально, прошло с серьезным скрипом.

Когда мы заехали в весьма прилично выглядящую автомастерскую на этой японской игрушке, нам навстречу, вытирая руки замасленной ветошью, вышел широкоплечий мужик лет пятидесяти. Примерно моего роста, кудрявые волосы, сильно тронутые сединой, ухоженная короткая бородка и усы, ярко-голубые глаза чуть навыкате. Хозяин здешний, как мне Иван успел шепнуть. Мастерская у хозяина, кстати, вполне достойно смотрелась бы и в прежние, довоенные времена: толстая шершавая плитка светло-бежевого цвета на полу, смотровая яма и разлапистый электроподъемник, стойка с диагностическим, наверное, оборудованием, сейчас накрытая легким тканевым чехлом. Разнообразный инструмент в специальных зажимах на стенах и над верстаками. И главное, чистота. Ну, не стерильность хирургического операционного бокса, понятное дело, но для автомастерской – очень чисто.

– День добрый, Ваня. И вам здравствуйте. – Лапища у мужика широкая, крепкая и мозолистая, рука настоящего работяги. – Сергей меня зовут.

– Александр, – представляюсь в ответ.

– С чем пожаловали, да еще и на такой конфетке? Что ремонтируем? Масло травит? Антифриз уходит?