Читать книгу "В боях за Ельню. Первые шаги к победе - Михаил Лубягов"

Словом, шла спокойная и планомерная работа в условиях решительного наступления, хотя второй день его, на который планировалось вступление наших войск в Ельню, показал, что боевые дела отстают от намеченного плана.

Ракутин со штабом опергруппы продолжал свою работу на КП в Волочке далеко за полночь.

ДЕНЬ ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТЫЙ

Воскресенье, 10 августа

В три часа ночи Ракутин подписал боевой приказ № 013, в котором обязал войска опергруппы продолжить выполнение поставленных ранее задач по освобождению Ельни. Начало атаки командарм назначил на 8 часов утра.

Топтанием на месте больше всех был возмущен командующий фронтом Жуков. В связи с осложнением положения войск на рославльском направлении он вынужден был заниматься двумя горячими точками — Ельней и Рославлем. Одновременно поддерживал связь с командованием Западного фронта и Генеральным штабом, по разным источникам и интуитивно старался разгадать замыслы противника. К тому же оказалось, что советские войска наиболее успешно начали наступление на духовщинском направлении. Выходило, что предложенный им, Жуковым, товарищу Сталину контрудар под Ельней не получился, забуксовал, не дай бог, безнадежно.

Смириться с создавшимся положением означало бы признать свои расчеты и действия неправильными. Нет, такого не может быть. Он уверен, что Рабоче-Крестьянская Красная Армия способна бить и разобьет фашистские войска. Для этого надо…

Что же надо? Этот вопрос, стоявший перед Жуковым с первого дня войны, он расчленял на множество мелких «что надо?». Прежде всего, что надо предпринять под Ельней? Покинув вчера в полдень 24-ю армию, сегодня утром он опять примчался к Ракутину в Волочек. Почему топчетесь на месте? Что вам мешает разбить ельнинскую группировку противника? Вооружение? Оно есть. Даже батареи PC. Пополнение личного состава? Маршевые батальоны периодически прибывают в армию. Политбойцы? Их тоже вам дают. Свежие войска? На подходе 309-я стрелковая дивизия.

Нужна высокая ответственность командиров, комиссаров и политработников всех степеней, особенно в среднем звене. Вот что надо! И Жуков обращается к командирам 19, 100, 102, 103, 106, 107, 120-й дивизий со следующей запиской:

«Практика боев в районе Ельня показала, что наряду с геройскими командирами и комиссарами имеются командиры и комиссары, которые в течение 3-х дней наступления не продвинулись вперед ни на один километр. Такие командиры свою бездеятельность и невыполнение боевого приказа обычно оправдывают сильным минометным огнем, автоматическим огнем и бомбежкой авиации, а наивные старшие командиры и комиссары либерально относятся к таким командирам и до сих пор, как ни странно, топтание на месте, невыполнение приказа о продвижении в назначенный район считалось обычным явлением, а виновные командиры и комиссары не несли никакой ответственности.

К сожалению, есть и такие командиры, которые, достигнув рубежа, без всякого разрешения отходят в исходное положение, а с утра опять начинают наступать на пункт, который без всякого основания ими был оставлен с вечера.

ТРЕБУЮ:

1. Внушить всем командирам взводов, рот, батальонов и частей, что всякое топтание на месте, невыполнение приказа о продвижении вперед будет рассматриваться как проявление трусости и невыполнение боевого приказа со всеми вытекающими последствиями.

2. Повести самую решительную борьбу — не останавливаясь перед крайними мерами — со всеми командирами и комиссарами, либерально относящимися к командирам подразделений, которые из шкурных побуждений или боязни потерь топчутся на месте и не выполняют приказа о продвижении вперед на назначенный рубеж.

3. Внушить командирам и комиссарам, которые топчутся с частями на одном месте по несколько дней, что гораздо лучше в жестоком бою достигать своей задачи, понести потери, чем, не достигнув никакой цели, изо дня в день топтаться на месте и под огнем противника каждый день нести потери.

4. Что именно сделано Вами во исполнение настоящего распоряжения, донести лично мне через командующего 24-й армией тов. Ракутина.

Командующий Резервным фронтом генерал армии Жуков» (ЦАМО РФ. Ф. 1087. Оп. 1. Д. 5. Л. 75).

Кажется, что этот документ написан на одном дыхании. В нем и горечь неудач, и уверенность в возможной победе, и подсказка опытного военачальника подчиненным командирам, и предупреждение, граничащее с угрозой.

Какая же работа проведена с этим распоряжением?

На экземпляре, который хранится в фонде 19-й стрелковой дивизии, есть такая пометка: «Читали: командир 32 сп майор А. Шитов (личная подпись), военный комиссар 32 сп старший политрук Гольчиский (личная подпись)». Аналогично поступили и в других дивизиях, ознакомив с приказанием командиров и комиссаров частей. Дальше — устная информация без комментариев, приказы не обсуждаются. Да и мог ли командир полка закручивать гайки тем, кого уже не раз испытал в бою? Среди них было немало героев, не замеченных, не отмеченных, забытых.

В связи с этим невозможно не процитировать еще один документ от 10 августа 1941 года — политическое донесение политотдела 24-й армии о выполнении директивы наркома обороны СССР и Главполитуправления РККА № 090, согласно которой был возрожден институт военных комиссаров. Донесение адресовано во все вышестоящие инстанции. В нем масса примеров героических поступков комиссаров и политруков, политбойцов и командиров-коммунистов.

«Исключительный героизм и отвагу проявляют в сражениях с врагом политбойцы, коммунисты и комсомольцы 120-й стрелковой дивизии, — говорится в документе. — Так, коммунист, командир 6-й роты 401-го стрелкового полка Рыбин и политрук Иващенко неоднократно отбивали превосходящие силы врага и выходили из его окружения, сохранив боевой костяк роты и матчасть.

Геройски ведет себя младший политрук Турханов. Кроме него, в пульроте нет средних командиров, он своим личным примером воодушевляет всех бойцов-пулеметчиков на разгром врага, рота, которой он командует, никогда еще не отступала.

То же можно сказать о бесстрашном командире первого батальона 401-го полка капитане Пантюхове, который во время боев принят в кандидаты партии».

Документы разноплановые, но один другому не противоречит, Жуков и сам знал массу примеров геройских поступков командиров, он уже подписал несколько десятков наградных листов. Но обстановка требовала новых усилий, особого напряжения физических и моральных сил. Он решил лично заняться мобилизацией войск опергруппы Ракутина, предварительно отправив следующую телеграмму:

«Молния.

Т. Богданову, Круглову

копия: Шапошникову

В направлении Брянск назревает очень сложная обстановка. Считаю, Вам нужно немедленно вылететь в Брянск к Ершакову и лично проверить, как подготовился корпус к встрече противника. Особо тщательно нужно проверить 258-ю сд и средства ПТО. Жуков. 10.8.41 г.».

* * *

Оставаясь под Ельней, командующий, как видим, беспокоился и за рославльско-брянское направление. Перепоручив своему заместителю и члену Военного совета фронта то, что хотел сделать сам, Жуков в сопровождении Ракутина выехал в войска опергруппы, в первую очередь к тем, для кого крепким орешком оказались деревня Ушаково и соседние с ней селения.