Читать книгу "Богини советского кино - Федор Раззаков"

О том, как Неелова вживалась в эту роль, рассказывает журналистка Е. Ямпольская: «Для Нееловой сделали „скальп“ — лопоухий, с собранным в гармошку лбом и седой растительностью неопределенного направления. Чужие руки — перчатки телесного цвета с рельефом старческих вен. Мешковатый вицмундир, стоптанные башмаки на раскоряченных щуплых ножках, щечки — впалые землистые, глаза прикрыты кожистой пленкой, кажется даже, что торчит вперед острый подбородок. Дребезг вместо голоса. Словоохотлив был автор, а Башмачкин, как известно, изъяснялся преимущественно междометиями и предлогами, так что текста осталось в лучшем случае полстранички. Женщина играет мужчину — момент всегда пикантный. Фокин сразу дает публике то, о чем она втайне от себя мечтала, дабы впредь к вопросу о перемене пола не возвращаться. Акакий Акакиевич расстегивает мотню, шарит рукой в поисках чего-то незначительного, приговаривает: „П-с-с, п-с-с, п-с-с…“. Оправился в горшочек, выплеснул содержимое из шинели „на улицу“. Башмачкин — не живой труп. Гораздо страшнее — влюбленный труп, мечтательный труп. Мечта его и любовь — шинель. Когда прежняя конструкция лежала в руинах, на сцену гордо и величаво взошла новая. Из темного сукна с лучшей кошкой по воротнику. И за несколько минут была проиграна целая любовная история: робкий флирт (без особой надежды на взаимность), жар обладания, сладкая хозяйская тирания… Это страсть с первого взгляда. Объятия Башмачкина с „подругой жизни“, новой шинелью, горячи и нерасторжимы. В разлуке — смерть. Гоголевский Акакий Акакиевич, если помните, принарядившись, вдруг пустился было рысцой за какой-то шляпкой. Для Фокина и Нееловой это невозможно. Изменить шинели со шляпкой их герой не смог бы ни при каких обстоятельствах…»

А вот какие впечатления оставила об этом же спектакле М. Квасницкая:

«Марина Неелова на сцене неузнаваема, на грани возможного. Из старой шинели-норки выползает некое существо. Так выползает из своей норки полуслепой мышонок. Из сладкого сна в большой мир. Так шелковичный червь покидает свой кокон ради нового своего воплощения — стать бабочкой. Сказать, что актриса в эти минуты некрасива — значит не сказать ничего. Некоторые ерзают на зрительских местах и еще раз смотрят в программку — но никакого второго состава спектакль не предполагает. В первые минуты сцена освещена так плохо, что возникает чувство досады. Световая партитура организована, как в кинематографе. Силуэт, жест, форма башмака или морщинистая кожа рук порой важнее для восприятия персонажа, чем его лицо: таков жесткий диктат режиссера Фокина. Точная форма — уже содержание. Помимо кинематографических приемов зрителя ждет театр теней, который призван изображать внешний мир вокруг бедного Акакия Акакиевича, тот коварный Санкт-Петербург, который, по словам режиссера, „способен соблазнить человека и бросить“. Необычная эстетика этого спектакля вызывает восхищение. Слов еще не произнесено, но интрига уже закручена. Мы будем изучать на протяжении полутора часов микрокосм „маленького“ человека Башмачкина. Человека, даже и не всегда человека, порой почти зверька, существа, „божьего одуванчика“. Взгляд с напряжением ловит в сценических сумерках лысоватый череп в перышках волос, абсолютно мужские ноги в бесформенных брюках примы театра „Современник“ несравненной Марины Нееловой. Ее Башмачкин очень органичный старичок-ребенок с характерной пластикой и в то же время совершенно бестелесный, человек-фантом. Душа Акакия Акакиевича, как пишут критики. Наблюдать за этой Душой с повадками зверька-старика-ребенка чрезвычайно интересно. Со своим телом и голосом актриса сделала что-то невероятное, их выразительные возможности огромны…

Эта работа — образец высокого актерского мастерства. Потому что непонятно, как это сделано. Сказать, что актриса мастерски перевоплощается в роль, что она искусно играет мужчину, — значит быть неточным. Мы наблюдаем некий феномен другой актерской эстетики».

В январе 2007 года журналистка И. Алпатова так описывала жизнь героини нашего рассказа: «Сегодня в родном „Современнике“, да и вообще в России Неелова появляется в качестве гостьи. Уже несколько лет, связав свою женскую судьбу с известным дипломатом, она живет то в Париже, то в Гааге. Трудный выбор — семья или карьера — стоял и перед ней. Она сумела найти компромисс, к счастью, поддержанный и театром — приезжает раз в месяц и отыгрывает свои немногочисленные ныне спектакли, подряд поставленные в репертуарной афише. Кто-то уже успел сказать, что она многое в своей актерской судьбе из-за подобной ситуации потеряла. Вряд ли Марина Неелова с этим согласится. Ведь отречение от реальных ценностей обычной человеческой жизни во имя высокого, но подчас неблагодарного искусства рано или поздно за себя отомстят. Кому угодно, но не Марине Нееловой».

В 2008–2010 годах Неелова весьма активно стала сниматься в российском кино, записав на свой счет сразу шесть фильмов (подобного «урожая» у нее давно не было — с 90-х): «Пробка» (2008), «Игра в убийство», «Свадьба», «Белые лилии», «Богатый наследник» (все — 2009), «Предлагаемые обстоятельства» (2010; главная роль — Вера Николаевна Стрельникова).

В мае 2009 года Неелова сыграла и в одном радиоспектакле на «Радио России», озвучив роль Джулии Ламберт в радиопостановке «Театр» по С. Моэму. Вот как об этом написал в «Комсомольской правде» журналист И. Олегов:

«…Вдруг выяснилось, что несмотря на то, что в фондах радио хранится много записей спектаклей театра „Современеник“ с участием Нееловой, работать в радиостудии у микрофона ей придется впервые! Но актриса справилась с задачей достойно. С первых же серий понятно: это не игра Моэма, это настоящее проживание авторского текста. С чем сравнить игру подобного уровня? Возможно, с такими жемчужинами отечественного радиотеатра, как „Тихий Дон“ в исполнении Михаила Ульянова и „Сага о Форсайтах“ в чтении Юрия Яковлева…

В своей последней театральной работе — роли Башмачкина в гоголевской „Шинели“ — Марина Неелова открыла зрителю новую грань своего таланта — умелое владение пластикой. „Театр“ показал, что актриса способна передавать пластику образов и при помощи одного голоса! Хочется верить, что вслед за первой работой артистки в жанре радиотеатра на „Радио России“ последует продолжение. И, говорят, Марина Мстиславовна совсем не против!»

Прекрасно обстоят дела у Нееловой и на личном фронте. В том же 2009 году она отметила 15-летний юбилей замужества с Кириллом Геворгяном. Кстати, тогда же, в ноябре, его заменили на посту российского посла в Нидерландах и вернули в Москву.

Дочь дипломата (Наталья Белохвостикова)

Наталья Белохвостикова родилась 28 июля 1951 года в Москве. Ее отец Николай Дмитриевич был дипломатом, мать Антонина Романовна — переводчицей. В 11-месячном возрасте Наташу увезли в Англию, где она провела несколько лет. О своем детстве она вспоминает: «У меня детство прошло очень своеобразно, почти все за границей. И я благодарна маме за то, что она меня уже с двух лет водила в кино и я пересмотрела очень много хороших фильмов. Это наполнило меня любовью к кино и стало потом моей жизнью. Она всегда фантастически одевалась и учила одеваться меня. Точнее, она меня просто обшивала…

Мама все время мне открывалась с неожиданной стороны. Она для меня всегда была приподнятой над землей женщиной, женщиной-сказкой. Помню, как мы, дети, подглядывали за дипломатическими приемами, где были красивые дамы в длинных вечерних туалетах и моя мама среди них…