Читать книгу "Assassin's Creed. Ересь - Кристи Голден"

– Полагаю, Жанна ненавидела Филиппа, – сказала Виктория, сделав глоток латте.

– Вообще-то, вот что она писала Филиппу утром в день миропомазания Карла. – Саймон нашел в планшете письмо и зачитал его вслух: – «Высокочтимый и внушающий страх принц, герцог Бургундский, Дева просит вас от имени Отца Небесного, моего справедливого и высочайшего Господина, чтобы король Франции и Вы заключили добрый прочный мир на долгие лета. Полностью простите друг друга от всего сердца… Вот уже три недели, как я написала Вам с просьбой присутствовать на миропомазании короля… и не получила на это письмо никакого ответа».

– Это… довольно печально.

Саймону не хотелось показывать своих чувств, и он уклончиво пожал плечами:

– Карл стал законным королем и желал играть роль дипломата. Тамплиеры с большим удовольствием ему в этом потакали.

– Но Иоланда была Наставником ассасинов и тещей Карла.

– Я уверен, что она делала все возможное, чтобы держать его под контролем, но я бы не хотел вступать в конфронтацию с теми тамплиерами. После коронации Карл во всех делах либо тянул время, либо активно противостоял Жанне. Больше он никогда не поддерживал Деву и даже не обеспечил ее дальнейшее существование. И как только она потеряла свой меч, ее судьба была предрешена.

Виктория долго молчала.

– Я видела обе стороны конфликта – и ассасинов, и тамплиеров, – наконец сказала она. – Работая с подростками в «Аэри», я видела это в «Анимусе» и вне его. В конечном счете я всегда выбирала порядок, а не хаос. Но иногда кажется, что тамплиеры используют слишком жестокие методы, устанавливая порядок.

– Орден тамплиеров может действовать только таким образом, – сказал Саймон, негодуя, что Риккин и Виктория плетут какие-то тайные интриги у него за спиной. В конце концов порядок восторжествует. Чего бы это ни стоило. – Жанну начали рассматривать как угрозу, – продолжал Саймон. – Ее судьба была решена троицей тамплиеров, и, принимая решение, они исходили из политического расклада того исторического периода. Я не сомневаюсь, они свято верили, что альтернативы у них нет.

– Кроме как сжечь у позорного столба девятнадцатилетнюю девушку?

Реакция Виктории никак не вязалась со злобным тамплиером, тайно вознамерившимся уничтожить его. Но возможно, это была лишь проверка.

– Судебное разбирательство, конечно же, было чистой воды фарсом. Но тамплиеры и раньше устраивали подобные представления, если видели в том необходимость. Цель оправдывает средства. Должен восторжествовать порядок. Только порядок поможет человечеству подняться на достойную высоту. Любой подъем подразумевает потери. Иногда значительные.

«Если надо, можно принести в жертву и чистую, добрую девушку с сапфирово-синими глазами, излучающими свет, – девушку слишком смелую, слишком бескорыстную, которая служила благому делу, но недостойному человеку».

Будь он проклят!

– Давайте продолжать, – скрывая горечь, холодно предложил Саймон. – Посмотрим на падение ангела.

Суббота, 21 августа 1429 г.

Компьень

– Я думал, после коронации мы получим с его стороны больше внимания, а вышло наоборот, – недовольно проворчал герцог Алансонский.

– Каждый день, что мы теряем в ожидании, делает взятие Парижа все более трудным, – согласилась Жанна. – Солдаты одерживали победу за победой. Колебания короля посеют лишь беспокойство в их сердцах. А они должны быть исполнены божественным духом и любовью к Франции.

Жанна, герцог Алансонский, Габриэль и Флер посетили королевскую резиденцию в Компьене, куда после коронации прибыл Карл VII. Они провели там несколько дней, пока король вел переговоры со своими сторонниками и противниками. Иногда Жанну и герцога Алансонского приглашали на эти переговоры, но не в этот день. У Габриэля укоренилось чувство, что Жорж де Ла Тремойль, который всегда выступал против Жанны, пытался держать Орлеанскую деву в неведении относительно многих вопросов.

Вместо того чтобы отправить готовую к сражению армию к Парижу, чьи жители тряслись от страха при одной мысли о нападении, французское войско совершало сложные маневры и контрманевры; Карл медлил, переезжал из города в город, с великой радостью принимая заверения в лояльности.

– Жанна, он хочет мира, – тихо сказала Флер. – Он устал от кровопролитий.

– Я тоже от них устала! – воскликнула Жанна. – Разве я не оплакивала павших солдат, как французских, так и английских? Я тоже хочу покоя, и разве я не писала дважды герцогу Бургундскому, умоляя заключить мир? Франция вновь должна собраться в единое государство, но у нее обязан быть признанный всеми король! – Жанна раздраженно покачала головой. – Король должен был сказать мне, что заключил перемирие с герцогом Бургундским. Четырнадцать дней мира – достаточно, чтобы укрепить стены Парижа!

Герцог Алансонский и Габриэль переглянулись. Жанна, с ее божественной силой и мечом Эдема, с которым она не расставалась, была непобедимой на поле брани. Ее исключительная сила воли и энергия не шли на пользу Франции – или ассасинам: ее отстранили от переговоров и запретили вдохновлять и вести войска в бой.

– Ну знаете ли, – сказал герцог Алансонский Жанне, но глядя на Габриэля, – мне надоело сидеть на одном месте, просто есть и пить и ничего не делать. Давайте переоденемся в доспехи и немного поупражняемся.

Жанна мгновенно оживилась.

– Давайте! – воскликнула она. – Попробуем Флер научить обращаться с мечом!

Флер рассмеялась. За то время, что белокурая девушка была с ними, Габриэль начал уважать ее за сдержанность, которая так контрастировала со страстностью Жанны. Флер хорошо уравновешивала ее, но она никогда бы не смогла овладеть мечом и сражаться подле Девы.

Однажды, когда девушка совсем впала в отчаяние от своей бесполезности, Габриэль услышал от нее следующие слова. «Я всем обязана Жанне, – сказала тогда Флер, – и тебе за то, что ты замолвил за меня слово перед ней. Без вас… – Девушка отвернулась. – Я даже думать не хочу, что бы я…»

«И не думай, – остановил ее тогда Габриэль. – Ты с нами, и тебе не надо возвращаться к прошлой жизни и не надо ничего делать, чтобы быть „полезной“. Ты просто… есть. Тебе просто нужно быть Флер и любить Бога, любить Жанну. Этого будет достаточно. Она смотрит на тебя и видит, что смогла изменить чью-то жизнь к лучшему. Я знаю, это многое значит для нее, – сказал юноша и добавил: – Особенно сейчас. Не все помнят, что нужно быть благодарными ей за то, что она для них сделала».

– Я думаю, может быть, Господь и научит Флер владеть мечом, а я лишь простой смертный, – рассмеялся герцог Алансонский. И вновь он смотрел на Габриэля, обращаясь к Жанне. – А тебя, Жанна, я хочу научить одному забавному приему. Габриэль уже его освоил, и я тоже. В нужный момент этот прием может оказаться полезным. Не сомневаюсь, ты быстро его освоишь. От тебя потребуется смелый шаг, скажем точнее, прыжок веры.

Габриэль усмехнулся.