Читать книгу "Королева-распутница - Виктория Холт"

Это было смешной фантазией; она не могла забыть кардинала. Ей казалось, что он стоит у изножья ее кровати за пологом.

Наконец она не выдержала напряжения и позвала фрейлин. Они появились с удивленными лицами.

— Зажгите свечи, — попросила Катрин. — Кардинал находится здесь. Свет и ваше присутствие прогонят его назад в преисподнюю…

Женщины остались у королевы-матери до рассвета.

Наконец Генрих согласился уехать из Авиньона в Реймс.

— Ты должен как можно скорее стать коронованным монархом Франции, — заявила Катрин.

Приближается один из величайших дней ее жизни, говорила себе Катрин. Ее дорогой Генрих станет коронованным правителем Франции. У Катрин не осталось времени на суеверные страхи, она прекратила думать о кардинале Лоррене, хотя в течение нескольких дней после его смерти она заставляла женщин оставаться в ее спальне до утра. Человек, которого звали «французским тигром», вампиром, супостатом, был скоро забыт. Хотя непосредственно после смерти кардинала ходили разнообразные слухи о его отходе в мир иной. Гугеноты утверждали, что буря, разразившаяся в ночь после смерти Лоррена, была поднята ведьмами, устроившими шабаш, чтобы завладеть его душой и обречь ее на вечные муки. Они также говорили, что он очень волновался перед смертью, ощущая присутствие возле кровати злых духов, ждавших освобождения его души. Католики придерживались другой версии. По их мнению, буря олицетворяла возмущение Господа страной, не оценившей должным образом столь благочестивого католика; Господь забрал его к себе, поскольку Франция не отдавала ему должного. Говорили, что после физической смерти он беседовал с ангелами, одна пара которых стояла у изголовья его кровати, а вторая — у ее изножья; они ждали, когда отлетит его душа.

— Интересно узнать, кому в конце концов достанется черная душа кардинала, — насмешливо сказала Катрин, — ведьмам или ангелам. Не сомневаюсь в том, что он станет причиной кровавой ссоры в раю или аду, как это было во Франции. Довольно о нем! Оставим его в покое или муках; он исчез, и мы должны думать о живых.

Они отправились в Реймс, где Генрих поразил мать своим намерением срочно жениться.

Катрин испугалась.

— Если ты хочешь жениться, мой сын, мы найдем невесту, достойную тебя. Необходимы переговоры. Прежде всего надо организовать твою коронацию.

— Я собираюсь жениться через два дня после коронации.

— Это… невозможно.

— Для меня нет невозможного, — с новой самоуверенностью сказал Генрих. — Во всяком случае, если речь идет о женитьбе.

— Генрих, мой любимый, не думай, будто я недооцениваю твое положение. Как король Франции…

— Как король Франции я, и только я, буду решать, когда и на ком мне жениться. Луиза хочет стать моей королевой, и я не вижу причин откладывать свадьбу.

— Луиза! — ужаснулась Катрин.

— Мы любим друг друга, — сказал Генрих, поправляя локоны.

Она изумленно посмотрела на сына. Что случилось с ним за месяцы, проведенные в Польше? В раздражении Катрин подумала, не страдает ли он той же болезнью, что мучила покойного Карла.

— Ты — король, — заявила она. — Ты должен вступить в брак, достойный тебя.

— Я должен жениться и иметь детей, мама. Если я завтра умру, Аленсон поднимется на трон. Нельзя допустить, чтобы Францию постигло такое несчастье…

— Да, ты должен иметь детей… но также ты должен жениться в соответствии с твоим положением.

Он взял руку матери и поцеловал ее.

— Мое положение таково, что я способен возвысить любую особу. Бракосочетание состоится сразу после коронации. Народ этому обрадуется.

Катрин заметила на лице Генриха упрямое выражение; она поняла, что он не позволит ей расстроить его планы. Она не могла пробудить в нем страх, что ей без труда удавалось делать в отношении других ее детей. Она не должна отчаиваться; она попробует править с помощью хитрости. Почему бы и нет? Ей удавалось делать это в прошлом. Однако Катрин встревожила его безответственность; для человека такого положения это качество было почти равнозначно сумасшествию.

Коронация прошла не слишком гладко. Опущенная на голову Генриха корона вызвала у него раздражение. Она причиняла ему боль, о чем он заявил вслух. Он капризно тряхнул головой так, что корона едва не свалилась с нее. Ему следует научиться сдерживать свой характер на людях, подумала Катрин. Что сделали с ним поляки? Они изменили его. Он не должен вести себя со своими французскими подданными так же, как он, очевидно, вел себя с теми варварами. Для поляков он был великолепным чудаком, для французов — смешным извращенцем. Люди уже говорили, что инцидент с короной — недобрый знак. «Вы видели, как она едва не свалилась с его легкомысленной головы? Он недолго просидит на троне. Это было знаком свыше. Знаком, который не должен слишком сильно волновать нас». Это было плохо: король должен пользоваться народной любовью — хотя бы во время коронации Генрих был рассержен равнодушием людей. Поляки так гордились им; почему с французами все обстоит иначе?

Сразу после коронации изумленному народу сообщили, что король женится в ближайшее время.

Его поведение стало нелепым; было ясно, что он превратился в столь самоуверенного, надменного человека, что ему нет дела до мнения народа о нем. Он потребовал, чтобы Церковь изменила существующую традицию и провела венчание вечером. «Мы должны одеться при дневном освещении, — объяснил он. — На это уйдет весь день».

Церковь возмутилась; люди были изумлены Генрих не только принял решение поспешно и внезапно, но и выбрал в жены любовницу Франциска Люксембургского. Французы уже начали презирать этого накрашенного и надушенного короля, который никак не мог решить, мужчина он или женщина.

Генрих совершил очередную оплошность, вызвав к себе Франциска Люксембургского.

— Мой кузен, — обратился он к молодому человеку в присутствии столь многих людей, что эта история мигом донеслась из Реймса в Париж и распространилась по всей Франции, — я собираюсь жениться на вашей любовнице. Вместо нее я предоставлю вам мадемуазель де Шатонеф, мою прежнюю любовницу. Вы женитесь на моей даме, а я — на вашей. Эта весьма пикантная ситуация позабавит меня и моих подданных.

Франциск Люксембургский, застигнутый врасплох этим предложением, низко поклонился и сказал:

— Ваше Величество, я рад, что моя любовница удостоится такой чести. Однако я прошу вас избавить меня от женитьбы на мадемуазель де Шатонеф.

Генрих нахмурился.

— Почему? Мадемуазель де Шатонеф достаточно хороша для меня. Следовательно, и для вас тоже.

— Это так, Ваше Величество, — сказал смущенный джентльмен, — но я прошу вас дать мне время на обдумывание этого, согласитесь, весьма важного шага.

— Я не могу дать вам время, — сказал самоуверенный король. — Я настаиваю на том, чтобы ваша женитьба на мадемуазель де Шатонеф состоялась немедленно. Я хочу устроить два бракосочетания одновременно. Мне нравится романтичная и пикантная ситуация, она поможет людям лучше понять человека, который является их королем.