Читать книгу "Реликвии тамплиеров - Пип Воэн-Хьюз"

— Да все-е-е ты знаешь! — протянул лучник. — Вот я о чем! — И он одним обезьяньим движением выдернул из-за пояса топор и кинжал. Второй со скрежетом вытащил из ножен меч. «Сто лет уже не смазывал», — подумал я краем сознания, которое, кажется, уже собиралось меня покинуть. Но другой его край, видимо, взял командование на себя, поскольку я обнаружил, что уже держу в руке Шаук, прижав рукоять к бедру, как в тот раз, когда Анна решила поиграть со мной.

Теперь я полностью контролировал ситуацию. Отметил, что на Бенно короткая куртка из толстой кожи, а под ней нечто вроде стеганой рубахи. Его приятель с мечом был в безрукавке из овчины. Третий обмотал вокруг шеи концы кольчужного наголовья.

— Ну давай, ты, дерьмец! — прохрипел Бенно.

— Анна, беги на корабль! — крикнул я и, сорвав плащ, двумя взмахами намотал его на левую руку. Но Анна не побежала.

— Оставь нас в покое, ты, грязная тварь! — сказала она, и голос ее звучал холодно, как море Мрака.

— Хо-хо! — хрюкнул тот, что с мечом. — Какой ротик! Как только мы покончим с твоим любимчиком, я им попользуюсь, моя милая!

Бенно повел плечами и глубоко вдохнул. Все, началось. Я встал в позицию и поднял Шаук выше, свободно держа его в вытянутой руке, как учил Расул.

— Беги, Анна!

Но было уже поздно. Все трое одновременно бросились на нас. Бенно, громко заорав, взмахнул топором. Я отступил и пригнулся, пропуская удар над собой. А потом топор вдруг вылетел у него из руки и с грохотом упал на мостовую. А из горла будто выметнулось бледное пламя, но это оказался меч Анны — она удерживала лучника в стоячем положении концом своего клинка, по которому прямо на ее руку стекала кровь. Потом выдернула его, и жизнь Бенно со свистом и всхлипами выпорхнула из раны и взлетела во тьму у нас над головами. Он закачался и осел задницей на мостовую. Потом упал на спину и уставился вверх слепыми глазами, похожими сейчас на сваренные вкрутую яйца. Его друзья замерли на месте. Все мы замерли на месте.

— Эта сука убила Бенно! — завизжал тот, что с дубинкой.

— Мать твою! — заорал вооруженный мечом и бросился на нас.

Может, он целился в Анну, но она отпрыгнула в сторону, и он врезался в меня плечом, крутанув на месте. Но тут же восстановил равновесие, направил кончик меча прямо мне в грудь и топнул ногой.

— Ха! — вскричал он и еще раз топнул — явно хотел напугать меня, чтобы я отступил к стене, где он проткнул бы меня насквозь. Он сделал выпад, и я, как щитом, закрылся левой рукой, обмотанной плащом. Клинок застрял в складках ткани, и, взмахнув рукой, я его окончательно там запутал. Он попытался выдернуть его, не сводя глаз с Шаука, направленного ему в лицо, но мне до него было не дотянуться. Свободной рукой он попытался ухватиться за мой клинок, но я понял его намерение и нанес рубящий удар. Лезвие попало ему между пальцами, раскроив ладонь почти до запястья. Он вскрикнул и отпрянул назад, все еще пытаясь высвободить свой меч. Он был силен, но клинок, видимо, оказался с зазубринами, потому что прочно застрял в моем плаще. Я чувствовал его немалый вес, которым нападающий налегал на примотанный к моей руке меч, и ощущал, что он теряет равновесие. Я изо всех сил дернул рукой, и он отлетел в сторону, врезавшись в стену и выпустив свой меч, но было уже поздно: я всадил ему Шаук под грудину, снизу вверх, навалившись на клинок всем телом. Он шумно выдохнул: сплошные гнилые зубы и прокисшее вино да еще вонь от его овчины — все это облаком ударило мне в лицо. Я почувствовал, как он содрогнулся в конвульсии — раз, другой, — и еще сильнее надавил на рукоять. Мне хотелось поскорее с этим покончить. И он, еще раз содрогнувшись, умер, мешком навалившись на меня. Я подергал за Шаук, но лезвие застряло, так что я отступил и дал ему упасть на землю. Наклонившись, чтобы подобрать его меч, я услышал позади себя топот, шарканье ног и приглушенные проклятия.

Анна и мужик с дубинкой кружили друг против друга на самой середине улицы, в нескольких шагах от меня. Она сбросила плащ. Мужик был напуган, но страх потихоньку покидал его, уступая место кровожадному возбуждению. Я заметил, что он подобрал оброненный Бенно мизерекорд и держал его в левой руке. Меня он, кажется, не замечал, как и своего приятеля. Лицо Анны было бледно. Я не смел двинуться с места, не желая ее отвлекать. Свой меч она держала крепко и умело, то и дело чуть взмахивая острием. Но еще я отметил, что она может легко запутаться в полах своей длинной котты. Она, видимо, тоже это понимала, потому что шаги делала маленькие и точные. А этот тип с дубинкой между тем совсем осмелел. Он теперь все время делал выпады в ее сторону, то дубинкой, то кинжалом, заставляя ее отступать с риском упасть. И тут она внезапно решилась покончить со всем этим. Дождавшись очередного выпада кинжалом, отклонилась и взмахнула острием своего меча. Державшая мизерекорд рука тут же безжизненно повисла, тип выругался и отступил назад. Анна сменила хват и сделала выпад, но слишком резко: запуталась в полах котты и растянулась на земле.

Но меч не выпустила, а противник ее был уже ранен. Ему не хватило резвости, и она успела подняться на одно колено. Ее клинок снова был поднят и угрожал своим острием. И тут из мрака боковой улочки выскочила еще одна фигура и налетела на человека с дубинкой: только что он замахивался, чтобы нанести страшный удар, и вот уже валяется, распластавшись на мостовой. Я в секунду оказался рядом, прикрыв собой Анну, но к этому моменту наш спаситель, вылетевший из темноты, уже всадил свой узкий нож прямо в глаз упавшему типу с дубинкой.

Я отступил назад. Анна уже стояла, подняв меч, готовая встретить чужака, который поднялся на ноги, вытащив свое лезвие из головы убитого. На нем были простая черная котта и плащ с капюшоном, надвинутым на глаза. Он вытер свой клинок о рубашку убитого.

— Повернись, пожалуйста, дружок, — сказала ему Анна. Голос ее был так же лишен дружественных ноток, как лишено было жизни тело человека с дубинкой.

— Конечно, миледи, — отозвался незнакомец с акцентом типичного северянина.

Он выпрямился и повернулся к нам лицом, держа кинжал острием вниз. Потом выпустил его из пальцев.

— Черт побери! — воскликнул он и обеими руками откинул назад свой капюшон. — Черт… — начал было опять, но тут я обхватил его за талию, смеясь и плача попеременно.

Обретя наконец способность говорить, я обратился к Анне:

— Любовь моя! Это Билл ко мне вернулся из страны мертвых, вернулся, чтобы спасти нас. Мой дорогой друг Билл!

Так мы и стояли с Биллом, не в силах произнести ни слова, глухие ко всему, что происходит в мире. К Анне это не относилось — для нее мой друг был всего лишь именем из моего прошлого. Она нагнулась, подняла кинжал Билла и сунула рукоять ему в ладонь.

— Спрячьте оружие, ребята! — резко скомандовала она.

Я посмотрел на мертвое тело у своих ног. Из раны вытекло не так уж много крови — удар кинжала прикончил его сразу, — но зрелище белесого глаза, бессмысленно пялящегося вверх рядом с черной дырой, где должен был располагаться его близнец, тут же привело меня в чувство. Билл смотрел на остальные два трупа. Я подошел к тому, которого убил. Он лежал, раскрыв рот, и зубы желто поблескивали сквозь залившую их уже почерневшую кровь. К горлу подступила тошнота. Анна осматривала другие два трупа.