Читать книгу "У любви нет голоса, или Охота на Лизу - Татьяна Корсакова"

Свешников поднялся с дивана, обнял ее за расплывшуюся талию:

– Лен, ну куда мы поедем? На деревню к бабушке?

– Почему сразу на деревню к бабушке? – обиделась она. – Во-первых, Москва – это тебе не деревня, а во-вторых, Легостаев – не бабушка.

– И что с того? Заявимся мы к этому Легостаеву – здрасьте, а мы к Лизавете Тихомировой в гости приехали. То-то он обрадуется таким гостям!

– Совсем не обязательно к нему в гости заваливаться, можно встретиться с Лизой на нейтральной территории. На Красной площади, например. Свешников, – она поцеловала мужа в кончик носа, – твоя жена никогда не была на Красной площади! Ну, не хочешь вести меня к Лизе, отвези на экскурсию.

Свешников задумался, и Лена поняла, что лед тронулся.

– Я смогу только через две недели, – сказал он наконец. – У меня ж городская олимпиада на носу, сама должна понимать.

Лена понимала, для Свешникова олимпиада – это святое. Значит, придется ждать две недели. Ну ничего, пока можно с Лизой переписываться и перезваниваться. Плохо только, что подруга не оставила ей номер телефона своего Легостаева. Тогда не пришлось бы ждать милости от природы…

Рана заживала быстро, как на собаке – так, не слишком-то поэтично, но зато очень точно выразился ее лечащий врач. К завтрашнему дню Лизу готовили к выписке. Она ждала и одновременно боялась этого дня. Ждала, потому что устала болеть и больничная палата надоела ей хуже горькой редьки. Да и перед Анной, взвалившей на свои плечи обязательства по обеспечению болезной человеческим питанием, ей было неловко. И перед ее мужем неудобно. Вовка – по-другому его не называли ни жена, ни Легостаев – взял над Лизой негласное шефство. Ежедневно осматривал ее «боевые раны», рассказывал свежие анекдоты.

О ней заботились, ее поддерживали. Даже следователь прокуратуры оказался довольно приятным мужчиной. Каверзных вопросов не задавал, относился к ней по-человечески, вернул паспорт, обещал скорое разрешение всех ее проблем. Она могла бы считать себя счастливым человеком, если бы не Легостаев.

С Легостаевым что-то происходило. Что-то тревожное и непонятное. А может, она просто все выдумала? Ну и что, что раньше он навещал ее каждый день, приносил «витамины и микроэлементы», а теперь перестал? Зато Анна стала приходить в два раза чаще. Ну и что, что в прошлый свой визит он выглядел озабоченным и смотрел по большей части не на нее, а в окно? Мало ли какие у него могут быть проблемы! Можно, конечно, спросить у Анны, но она не станет – человеческим участием нельзя злоупотреблять.

У проблемы Макса Легостаева было конкретное имя – Лора Лайт. Нет, теперь уже Лора Светлова, со сменой амплуа произошла и смена фамилии.

Он, наивный московский хлопец, полагал, что вылечился от этой напасти, избавился раз и навсегда. Может, он так и жил бы с этим спасительным заблуждением, если бы в одни прекрасный момент не столкнулся с Лорой.

Лора материализовалась на пороге его холостяцкой квартиры: стильная, самоуверенная, ослепительно красивая. Макс уже успел позабыть, какая она красивая. Он принципиально не смотрел ее новое шоу, чтобы не бередить раны. А сейчас вот увидел Лору Лайт-Светлову, теледиву и небожительницу, во всей красе – и остолбенел, даже поздороваться забыл.

Лора понимающе улыбнулась, повела плечом, сбрасывая на руки ошалевшему Максу норковую шубку. Сапожки снимать не стала, прошла в гостиную, оставляя на паркете мокрые следы. А он, не выпуская из рук пахнущее новомодными духами манто, словно зомби, побрел следом за ней.

– Соскучился, Легостаев? – сказала Лора, усаживаясь в кресло и небрежно забрасывая ногу за ногу.

Ее ноги были апофеозом красоты, изящества и длины, Макс мог бы любоваться ими целую вечность. Странно, что он так быстро забыл, как они хороши.

– А я тоже соскучилась, – Лора, казалось, не ждала от него ответа. Да и не нуждалась она ни в каких заверениях. По его счастливо ухмыляющейся морде и так все ясно.

Что она сказала? Что соскучилась?! Вот дела! Ведь сама совсем недавно дала ему от ворот поворот.

Чтобы не стоять дурак дураком, Макс небрежно швырнул манто на диван, сам уселся в кресло напротив Лоры, откорректировал улыбку – сделал ее чуть менее радостной, чуть более равнодушной. В конце концов, его тоже не на помойке нашли. Он тоже не абы кто, а креативный директор самого популярного в стране мужского журнала! И вообще, у него есть гордость и чувство собственного достоинства. И неземной красотой его, конечно, можно поколебать, но уж точно – не свалить наповал.

– Говорят, ты попал в какую-то жуткую криминальную историю? – спросила Лора. – Макс, расскажи!

Первым его порывом было схватиться за ухо, отбитое скорым на расправу Вовкой, но он вовремя вспомнил, что с ухом уже давно полный порядок. О недавних боевых действиях напоминало только простреленное в двух местах лобовое стекло «мазды». Сплоховал он, не заменил стекло сразу. Теперь в редакции уже вовсю шушукались, поговаривали, что Макс попал в крутой криминальный переплет, что он готовил какую-то убийственную статью про мафию, за что чуть не поплатился. Его заверения, что в лобовое стекло попал камешек – ну ладно, два камешка, – что в обязанности креативного директора гламурного журнала не входит написание статей «на злобу дня», натыкались на понимающие заговорщические улыбки. А после того, как два дня назад его навестил следователь прокуратуры, стало совсем плохо. Коллеги тут же разделились на два лагеря. Первые считали его едва ли не Джеймсом Бондом, а вторые – адвокатом дьявола. К радости Макса, первых было на порядок больше, чем вторых.

– Да не о чем мне рассказывать. Врут люди, – он широко улыбнулся.

– Так уж и врут? – Лора выгнула бровь.

– Врут, врут, не сомневайся. Я чист перед законом и обществом. А ты что, пришла у меня интервью брать? Кстати, – Макс повертел головой, – где твой телохранитель?

Лора с досадой махнула рукой:

– Ну его, этого урода. Не вписывается он в композицию. Мне нужен кто-то поимпозантнее.

Макс, как истинный джентльмен, не стал напоминать даме, что насчет звероподобного телохранителя ее уже предупреждали. Как говорится, кто старое помянет…

– Пригласишь меня на ужин? – неожиданно спросила Лора.

На этот вечер у Макса был запланирован визит в больницу, но ведь ничего страшного не случится, если он перенесет визит на завтра. В конце концов, у него есть право на личную жизнь, а Лизавета там не одна: ее подкармливает Анюта, осматривает Вовка – в общем, скучать его домработнице не дают. Он даже не заметил, что снова стал думать о Лизе как о домработнице.

– Ну как? – поторопила его Лора.

– До пятницы я совершенно свободен, – сказал Макс, прижимая руку к сердцу.

– А где твоя убогая? – Лора брезгливо поморщилась.

– Да так, – он неопределенно пожал плечами.

– Убралась наконец в свой Зажопинск? – Лора не ждала ответа.