Читать книгу "Генералиссимус Суворов. "Мы русские - враг пред нами дрожит!" - Арсений Замостьянов"

Профилактику заболеваний Суворов считал более важным делом, чем стационарное лечение. Командиры-суворовцы вместе с фельдшерами должны были приноравливаться к климатическим условиям, принимать меры для предупреждения эпидемий, заботиться о чистоте, которая, как известно, залог здоровья. Суворову удалось найти единомышленника в лице штаб-лекаря Белопольского, который под влиянием своего генерал-аншефа составил свод «Правил медицинским чинам». Суворов и в отношении к медицине был оригиналом. Считалось, что и здесь он действует не по правилам, но внимание к гигиене и условиям труда было курсом, опережающим время. И от результатов совместной работы Суворова и Белопольского командование не могло отмахнуться: полки стали здоровее, боеспособнее.

Встреча императора Павла и Суворова после опалы. Рисунок Николая Самокиша

Вплотную занялся Александр Васильевич и строительством портовых укреплений в Севастополе. Ещё в годы правления Шагин-Гирея Суворову полюбились эти края: «Подобной гавани не только у здешнего полуострова, но и на всём Чёрном море другой не найдётся», – писал он об Ахтиарской бухте за десять лет до основания Севастополя. Тогда, по инициативе Суворова, там были построены первые укрепления. В XVIII веке город назывался то Ахтиаром (Ахтияром), то Севастополем. Есть все основания считать Суворова основателем этого удивительного крымского города.

Город – «гордость русских моряков» на заре своего существования запомнил крепкую руку Суворова. Генерал-аншеф прибыл в Севастополь 8 февраля 1793 года. Инженер Франц Павлович Деволан представил Суворову план строительства береговых укреплений и смету затрат. Граф Рымникский с удовольствием утвердил этот план, превративший только что основанный Севастополь в укреплённую «цитадель Тавриды». Ведь эти бухты Суворов облюбовал ещё в начале 1780-х! С Деволаном Суворов сперва не нашёл общего языка, они жарко спорили. Однажды во время прений русский француз в отчаянии выпрыгнул в окно. Эта выходка понравилась Суворову, он выпрыгнул вслед за Францем Павловичем. После этого они подружились и сообща работали над строительством укреплений. В ноябре именно Деволану Суворов продиктует свой план войны с Турцией – войны, которая должна была раз и навсегда покончить с опасным геополитическим соперником России, с Османской империей, потому Суворов и называл этот план «окончанием вечной войны с турками». Над ним Суворов работал весь 1793 год. Планы покорения Константинополя, осовбождения Греции и восстановления Восточной Римской империи во главе с Екатериной Великой были солью российского православного империализма последней четверти XVIII века. С такими планами носились многие «екатерининские орлы», но Суворову, который имел основания готовиться к скорой войне с Портой, удалось создать проект, учитывающий реальное соотношение военных сил и боевую подготовку войск. С надеждами на столь знаменательную кампанию будут связаны колебания Суворова на первом этапе войны с Польшей, когда генерал-аншеф поначалу не торопился включаться в польские события, готовясь «воевать турка».

Не меньше оружия поражать

противника человеколюбием.

А. В. Суворов

Но не все инициативы Суворова встречали понимание в Петербурге. Проекты строительства укреплений в Севастополе и Кинбурне в последний момент не были утверждены. А ведь работы уже шли! Суворов подписал векселя, резонно рассчитывая на государственную казну. Но императрица решила обождать со строительством, и правительство отнесло эти затраты на счёт Суворова. Не помог и старинный друг Турчанинов, имевший немалое влияние на решение таких вопросов. Суворов вёл с ним и в эти дни достаточно откровенную переписку, но всё не впрок. 21 июня Суворов, загнанный в угол, обращается к Хвостову с просьбой занять 20 000 золотом. Если занять не удастся – Суворов был готов продать новгородские деревни. Но после таких унижений

Суворов не считал возможным продолжать службу в Отечестве. Он писал Хвостову: «И не столько оскудение жалко, сколько по оному принуждённо волонтёрство, ибо как после сего глаза казать России?» Но к июлю императрица смилостивилась, написала директору Заёмного банка П. В. Завадовскому: «Отпустите по получении сего 250 тысяч из банка графу Суворову-Рымник-скому». С долгами удалось расплатиться, но бездействие в ожидании денег приводило Суворова в ярость. И не всё из намеченного удалось построить… Разочарованный Суворов писал Хвостову: «Истинно не моё дело инженерными миллионами править. Какой бы малой корпус ни был, всё мне лучше быть в поле…». Но, пока не было сражений с картечью, штыковыми атаками и кровопролитием, приходилось тянуть лямку, заботясь о границах империи, возводить крепости, воевать с бумажной волокитой и, конечно, заниматься воспитанием войск.

Императрица, войдя в положение неутомимого генерал-аншефа, решила приободрить его за нервотрёпку с векселями. Ко второй годовщине Ясского мира Суворов был награждён похвальной грамотой с описанием его военных подвигов и заслуг в постройке «оборонительных зданий и укреплений». Чтобы поправить финансовое положение Суворова, императрица добавила к грамоте драгоценный эполет и перстень с алмазом.

Снабжение армии и нужды военного строительства были в те годы территорией мздоимства, взаимного шантажа купцов и чиновников… Столкновения Суворова с коррупционной системой не добавляли полководцу вдохновения.

1794-й. Суворов и гибель польской государственности

Для начала приведу выдержки из сравнительно недавней статьи в польской газете «Nasz Dziennik», наделавшей шуму в нашей стране:

«…Между тем Россия чтит генерала Александра Суворова – человека, устроившего резню в Праге. Перед своей поездкой в Нью-Йорк на сессию ООН во время визита в Швейцарию президент России Дмитрий Медведев возложил цветы к памятнику Суворову, произнеся при этом соответствующую речь во хвалу российского оружия… Россия традиционно почитает Суворова, который в нашей истории отличился с самой худшей стороны, и это не единичный случай. Для нас Суворов является чрезвычайно негативной фигурой, однако в современной истории есть много персонажей с обагренными кровью руками, от которых Россия не отмежевалась, так как это потребовало бы от нее пересмотра собственной истории», – считает Мачей Мачейовский (Maciej Maciejowski), член городского совета от партии PiS. Он скептически оценивает молчание варшавского руководства: «У меня нет сомнений, что они скорее всего не придут. В противном случае они бы уже ответили на приглашение. Стоит добавить, что до сих пор нет соответствующего монумента в память жителям Варшавы, ставшим жертвами резни, имевшей признаки геноцида, им поставлен лишь скромный крест».