Читать книгу "Конец "Золотой лилии" - Валентин Пронин"

* * *

После исчезновения Гали Михайловой из ночного кафе представление на миниатюрной сценке длилось еще полчаса. Потом конферансье объявила очередной антракт. Тотчас из-за портьер административного входа выскочил Белкин. Он торопливо расстегивал и стаскивал с себя какой-то пестрый сюртук.

Не найдя Гали за столиком, бросился к гардеробщице. Та сообщила: хорошенькую молодую девушку в серебристой водолазке выдворили из кафе двое – высокая брюнетка в брючном костюме и здоровенный верзила нерусского типа в камуфляже. Дама в брючном костюме сказала, что блондиночка перебрала спиртного. Девушка, и правда, еле держалась на ногах. Они накинули на нее дубленку и увели.

С искаженным лицом Белкин ударил кулаком об кулак и застыл, о чем-то напряженно думая. Стал копаться в карманах. Нашел записочку Гали с номером сотового телефона. Еще подумал. Выругался громко и крайне грубо. Даже потасканное лицо гардеробщицы оскорбленно надулось. А Белкин побежал в помещение администрации.

Дальнейшие сорок минут он нервно ходил по коридору, ведущему за кулису. Иногда высовывал голову между портьерами и оглядывал маленький вестибюль. Кто-то из посетителей делал походы в туалет и обратно за свой столик. Курили группки девиц с раскрашенными мордашками. Молодые люди, гогоча, трясли гребнями. Обнявшись, рассыпали мусор надоевшего сленга, возвращались в зал.

Белкин попросил сигарету у какого-то пузана. Обычно мастер ударных инструментов не следовал моде вдыхания никотина. Однако сейчас ему требовалось какое-нибудь отвлекающее действие, чтобы преодолеть тревогу.

Наконец по лестнице спустились двое. Оба в зимних куртках, без головных уборов. Первый высокий, темноволосый с седеющими висками, с усталым землистым лицом и угрюмым взглядом. Второй спустившийся был молодой, плечистый, среднего роста и производил более благоприятное впечатление. Впрочем, сейчас его серые глаза тоже не предвещали ничего хорошего.

– Белкин? – обратился к Валентину высокий с седеющими висками. – Говори, что с Галей.

– Вы… – начал Белкин.

– Я капитан Сидорин.

– Старший лейтенант Рытьков, – представился молодой.

Белкин начал объяснять несколько издалека.

– Короче, – подхлестнул его хмурый Сидорин, – время дорого.

Белкин заторопился, обрисовал похищение со слов гардеробщицы. Тогда капитан и ей задал пару вопросов, уточнил внешность людей, уводивших Галю.

– Ясно. Илляшевская с кем-то из своих бандюков. Положение тяжелое. Если они поехали в Барыбино, это удача. Если нет, дело дрянь: проищем напрасно… – По физиономии Сидорина наискось промелькнула гримаса ярости. – Звони, Рытьков. Буди Маслаченко и Гороховского. Пусть берут Селимова с автоматом и двигают в «Лилию».

– Ничего, обойдется, Валерий Фомич, – проговорил Рытьков. – Нагоним их где-нибудь.

Он достал из-за пазухи мобильник, отошел в сторону и через минуту уже договаривался глуховатым баском.

– Поедешь с нами? – Капитан Сидорин оглянулся на бледного Белкина.

– Я бы с радостью… – взмахнул мосластыми руками барабанщик. – Но сейчас продолжение. Если уйду, с работы выкинут. Можно, я вам потом позвоню по вашему номеру?

– Звони, – Сидорин презрительно сморщил нос. Опера вышли из кафе. Сидоринская «Волга», круто развернувшись, помчалась по ночным улицам, проспектам, свободному шоссе.

Через час с небольшим они остановились у ворот «Золотой лилии».

– Кто? – послышался в микрофоне не записанный робот, а определенно мужской голос, даже в кратком вопросе отзвучавший угрозой.

– Московский уголовный розыск.

Ворота немного помедлили и впустили машину.

Опера подъехали прямо к высокому крыльцу. Поднялись по ступенькам, засвербел зуммер. Щелкнуло; спросили на этот раз женским голосом:

– Кто?

Капитан разозлился; лицо его пожелтело, глаза безжалостно засветились.

– Милиция. Капитан Сидорин, – сказал опер, сдерживая бешенство и ругательный лексикон.

Некто, прятавшийся за углом дома, но отбрасывавший тень на освещенную площадку, прорычал проклятие. Опера не успели войти. Раздался хлопок выстрела, пуля тонко пропела. Пригнувшись, они сбежали вниз и спрятались за машиной.

– Мать-перемать! – выразился по этому поводу сразу повеселевший Сидорин. – Во, развлечение… Ствол доставай. Есть?

– А как же, – ответил Рытьков, показывая «макаров».

– Давай с той стороны. Я с этой прикрою. Не забудь про предупредительный. А то прокуратура задолбает. Паскуды, крючкотворы! Дисциплинарщики… Их бы сейчас сюда… – Сидорин выглянул сбоку и крикнул: – Бросай оружие! Выходи с поднятыми руками!

Просвистела еще пуля, цокнула в левое крыло «Волги».

– Ну, маруда, машину испортит, – Сидорин выглядывал снова и кричал сорванным голосом. В ответ опять хлопок выстрела. Капитан схватился за плечо. – Попал, гад!..

– Сандро, прекрати! Я тебе приказываю! – завопила женщина по микрофону. – Что ты делаешь?! Сейчас же перестань стрелять!

– Я в бою бабам не подчиняюсь, – нагло ответил голос из-за угла. И опять выстрел.

– Что с вами, Валерий Фомич? – беспокойство металось в глазах Рытькова. – Ранены?

– Плечо левое зацепил… – Капитан привстал и саданул в воздух из «Стечкина».

Рытьков пополз, готовясь выглянуть с другой стороны. Из-за угла опять выстрел.

– Осторожно! – хрипел Сидорин. – Плечо немеет… Кровь… Рубашка намокла… Доставай его, Сашок!..

Рытьков снял с себя куртку, высунул ее из-за бампера. Кто-то большой выскочил под свет фонаря. Рытьков выстрелил навскидку и тут же распластался.

Образовалась неожиданная пауза. Потом потянулась пустота беззвучия. Снова завопил в микрофон женский могучий альт.

– Заткнулась бы… Только мешает… – болезненно оскаленный, держась правой рукой за плечо, сказал Сидорин. – Возьми мой ствол пока…

Выстрелов больше не было. Ночь через пять минут начала умиротворенно посыпать землю снежком.

– Ждет. Опытный, сволочь! – Сидорин привалился спиной к машине. – Попробуй глянуть, что там…

Рытьков пополз, вытянулся над самой землей, черпнув щекой по снегу.

– Ну? – спросил капитан, томившийся из-за Гали, раны и собственных непросчитанных действий.

– Лежит кто-то… – Рытьков приподнялся, вгляделся пристальней. – На спине лежит. В руке ничего нет. А, вижу! Пистолет рядом… Не шевелится.

– Притворяется, затаился. – Сидорин попытался встать, но проглотил кислую слюну и передумал. – Никого больше не замечаешь? Нет? Ладно, рискнем.

Рытьков помог капитану, поддержав под спину.

– Вас перевязать надо срочно, – заговорил Рытьков, колеблясь, стоит ли оставлять прикрытие. – Срочно перевязать.