Читать книгу "Бенвенуто Челлини - Нина Соротокина"

Здесь Бенвенуто совершенно искренен. Ни к одному из великих мира сего он не относился с такой преданностью, уважением и симпатией. Король одобрил все начинания Бенвенуто и велел казначею удовлетворять все его нужды.

Но – злосчастные звезды Бенвенуто!.. Госпожа Тамп узнала о визите Бенвенуто в тот же вечер из уст самого короля, и «у нее родилось такое ядовитое бешенство в груди», что она сказала:

– Если бы Бенвенуто показал и мне свои новые работы, у меня бы был повод напомнить вам о нем при случае.

Бенвенуто узнал о «ядовитости» и бешенстве фаворитки только через две недели и схватился за голову. Его ведь предупреждали! Как он не догадался «разыграть такую же комедию» с госпожой Тамп, почему прежде не показал ей свои модели? Он тут же схватил готовую серебряную вазочку и отправился к фаворитке с визитом. Дело было утром, а может быть, в полдень, во всяком случае, служанка, выслушав объяснения Бенвенуто, от имени хозяйки сказала, что «госпожа еще не одета и велела подождать». Говорят: ждать и догонять – хуже не бывает. Для Бенвенуто бессмысленное ожидание было вообще непереносимо. Но он ждал. Прошел час обеда, а о нем словно забыли. Терпение его истощилось, кроме того, голод давал о себе знать. Он еще немного посидел, повздыхал, но, увидев, «что час поздний, голод причинил мне такую злобу, что не в силах более вынести». «Послав ее в сердце благочестиво к черту», Бенвенуто ушел. Он направился в дом к одному из своих заказчиков кардиналу Лотарингскому:

– Ваше святейшество, я принес вам в подарок вазочку моей работы. Просьба одна – поддержать меня в милости у короля, если что…

Кардинал удивился, обрадовался и велел позвать казначея.

– О, не надо денег, – сказал Бенвенуто. – Я подарил свои труды тому, кто их заслужил, но умоляю – дайте мне стакан вина и кусок хлеба, потому что от природы я «немного слишком вспыльчив» и голод меня совершенно доконал. – Затем он рассказал всю эту историю с неудавшимся визитом.

Бенвенуто великолепно накормили, казначей принес от имени кардинала ему 100 золотых скудо, «каковым я совершил сопротивление, что не желаю их никаким образом». Деньги Бенвенуто вручили почти силой, и он повиновался.

Вскоре эта история стала известна во всех подробностях при дворе. Недоброжелатели фаворитки были в восторге и язвили на ее счет, более доброжелательные только подшучивали, главная героиня, госпожа Тамп, затаила на Бенвенуто «великую злобу», которая со временем доставила ему много неприятностей.

Интриги, склоки и суды

У короля в любимцах ходил Бенвенуто, а госпожа Тамп решила приблизить к себе другого художника. Собственно, его и искать было не надо, он давно был под рукой. Речь идет о Франческо Приматиччо (1504—1570), итальянском живописце из Болоньи, ученике Джулио Романо. Он приехал во Францию по приглашению короля в 1531 году и работал в Фонтенбло, расписывая и украшая лепниной большую галерею дворца. Позднее, в 1544 году, он вместе с художником Россо расписывал приемную Карла V, за что был награжден Франциском I званием камергера и сделан аббатом монастыря Святого Мартена де Трой. А пока Тамп добилась согласия короля, чтобы фонтаном в Фонтенбло занимался не Бенвенуто, а Приматиччо.

Дживелегов пишет, ссылаясь на выводы французского ученого и исследователя Димье: «… самый важный результат критики Димье заключается в том, что картина отношений между Франциском и Бенвенуто должна быть совершенно перестроена. Выводы Димье вкратце таковы: король пригласил Бенвенуто как ювелира, и только как ювелира. Придворным скульптором у него был Приматиччо. Ссора с Приматиччо была вызвана грубым вторжением Бенвенуто в чужую область: он непременно хотел делать статуи – Нимфу Фонтенбло и Марса. Неприязнь к нему г-жи д’Этамп имела источником именно то, что Бенвенуто лез куда его не просили и всем надоедал».

В этих словах своя правда, но все не так просто, как пишет господин Димье. Конечно, Бенвенуто позвали как ювелира, и, потрясенный благожелательностью короля, он от щедрости душевной дал волю своей фантазии. Ему хотелось все попробовать, тем более что он видел воочию, как «эти французы» отстали от итальянцев во многих видах искусства. Дома Бенвенуто не занимался монументальной скульптурой, но он видел, как это делают в Италии, и здесь под крылом короля у него появилась возможность испытать свои силы, тем более если он был заранее уверен в успехе. Он забыл о двенадцати светильниках, он их сделает, непременно, но «потом», когда для работы будет в достатке серебра. Солонку он сделал, вазы сделал, он все успеет, беда только, что его все время отвлекали от работы.

С получением дарственной на маленького Неля Бенвенуто утвердился в роли хозяина, но не всегда это можно было осуществить на деле. Замок был огромен, и там испокон веков жили люди, которые и не собирались оттуда уезжать. Были там маленькие комнаты на первом этаже, часть из них занимал печатник вместе со своей семьей, обслугой и печатным станком. Жил там также мастер по изготовлению пороха, которого Бенвенуто называл «селитряный мастер».

Бенвенуто был богат, кроме того, он был гостеприимным хозяином. В замке находилось много друзей, которые жили там не неделями, но месяцами, а иногда и годами. Многие из них были люди известными, и упоминание о них в «Жизни…» важно для истории. «… должен был я вспомнить, – пишет Бенвенуто, – о приобретенной дружбе самого даровитого, самого сердечного и самого обходительного честного человека, которого я когда-либо знавал на свете». Речь идет о Гвидо Гвиди – флорентийце, враче и ученом. Бенвенуто позвал его к себе погостить, потом определил ему отдельное жилье в замке, и они благополучно прожили бок о бок несколько лет. Кстати, обитавший в доме печатник, его звали Пьер Готье, или Галтериус, напечатал в 1544 году Гвидо Гвиди – медицинский перевод с комментариями трудов Гиппократа, Галена и Орибасия.

Несколько месяцев в замке прожил также епископ Пармский, монсеньор де Росси, тот самый, который сидел рядом с Бенвенуто в замке Святого Ангела и кормил его «своими хлебами», когда ювелира задумали отравить. Бенвенуто нашел Росси в гостинице и тут же предложил ему удобное жилье. Однажды и писатель Луиджи Аламанни с сыновьями жил несколько месяцев под крышей Бенвенуто. И все эти люди жили со слугами, лошадьми, а ведь и сам Бенвенуто имел целый штат мастеров. Тесно, что и говорить, понадобились и маленькие комнаты на первом этаже, но прежде надо было избавиться от печатника и пороховщика.

Выгонять людей из обжитого помещения, даже если все законно, очень трудно и в наше время, и в эпоху Высокого Возрождения. Печатника Бенвенуто выселял долго и трудно, но хотя бы не склочно, с пороховщиком дело обстояло сложнее. У него был великий защитник, вернее, защитница, и кто вы думаете? Она, прекрасная мадам Тамп. Бенвенуто не знал об этом, поэтому был очень удивлен необыкновенной наглости мастера селитряных дел. Он откровенно хамил, но было негде разместить немецких мастеров, и новоиспеченный хозяин замка решил идти до конца.

– Все, я устал ждать. Даю вам на выезд три дня сроку, – сказал Бенвенуто.

– Через три года я начну об этом думать, – насмешливо ответил «этот скот».