Читать книгу "Три женских возраста - Алиса Ренар"

По пути домой она сознательно пыталась вызвать в себе волнение, смущение и прочие чувства, которые раньше испытывала при Костике: так было всегда, ведь она любит его, и ее любовь несчастна, и ранит каждый взгляд этого красивого парня, устремленный не на нее, и все его улыбки, предназначенные не ей!.. Но сегодня девушка вдруг не нашла в себе ни тени прежних эмоций, и это было настолько непривычно, что Алька забеспокоилась. Впрочем, наверное, она просто не выспалась, и, если сейчас, придя домой, пару часиков подремлет, все встанет на свои места! Она снова почувствует себя влюбленной, и ей будет смертельно хотеться узнать, зачем Костя сегодня караулил ее… Улыбнувшись, Алька успокоилась. Точно, домой – и спать! Лучше ничего не придумаешь!

* * *

– Это на Большой Казачьей, старый дом, если свернуть во двор, то там будет подвал… Они его называют «У дяди Сени»… Виталий там живет. Я пыталась вытянуть его из этой дыры, но куда? Я думала сперва снять ему комнату… хотя бы в Солнечном, ничего, что далеко, я бы ездила, но ведь он все пропьет! Я и тут хотела, чтобы он помылся, постригся, опять бы стал похожим на себя, так нет… Просит денег и пропивает. У него там дружки, живет у какой-то Эльвиры. Такая же алкашка, все они одинаковые. Дядя Сеня самогоном торгует и этих прикармливает. – Бабушка уронила голову на руки и надолго замолчала. Ни Стас, ни Алька с матерью не решились заговорить, чтобы утешить ее.

Поспать после школы Альке не удалось. Она как раз прогуляла Рыську и вернулась домой, тут позвонил Стас, сказал, что бабушка себя чувствует нормально и хорошо бы вечером собраться всем вместе, обсудить ситуацию, да просто посидеть… Прекрасно представляя, насколько встреча может затянуться, Алька нехотя стряхнула с себя сонливость и засела за уроки, до шести часов провозилась с ненавистной информатикой, а там уже пришлось действовать в темпе: одеться, накрасить губы и бежать за мамой на работу. Одной идти к бабушке со Стасом ей почему-то было страшно… Ведь знать о том, что отец – алкоголик, опустившийся человек, – одно, а вот говорить об этом Альке почему-то трудно. И не хочется. Пусть лучше мама участвует в разговоре, а она просто посидит рядом, послушает.

– Виталий обещал мне, что покончит со своим пьянством!.. – Бабушка оторвала руки от лица, и ее глаза засветились надеждой, но потом она, обведя всех испуганным взглядом, заволновалась и даже схватила Стаса за руку, как будто хотела его от чего-то удержать. – Да-да, знаю, что он много раз так говорил, и я кодировала его, и под капельницей он лежал, наркологи и домой к нам приезжали, и в клинику его возили, все это было сотни раз!.. Но, поймите, я же мать!.. Я не могу – слышите? – не могу оставить его без помощи, он – часть меня, и эта моя частичка пропадает, гибнет на глазах!..

– Ванесса, успокойся, конечно же, мы вылечим Виталия. Мы ведь с тобой вчера обо всем договорились, правда? – Станислав Сергеевич погладил светлую голову бабушки, и она, как-то странно, по-детски громко, всхлипнув, уперлась лбом ему в плечо и затихла, а он все гладил и гладил ее по волосам, как заблудившегося ребенка. Потом, отведя взгляд от своей расстроенной жены, Стас почему-то перешел на шепот и специально для Альки с матерью добавил: – Мы вчера решили, что положим Виталия на Алтынку, у меня там есть знакомые… Мой бывший студент, хороший парень, чудес не обещает, но сделает все возможное, я в нем уверен… Завтра мы заберем Виталия к нам, а там уж посмотрим, главное – пролечить его.

…Домой они с мамой пошли пешком, хотя Станислав Сергеевич и предлагал отвезти их, но вечер выдался изумительно теплым, да и светло еще, до смерти хотелось погулять и подышать майской свежестью. А может, им обеим просто надо было поговорить, однако не при бабушке же поднимать больную тему! Она и так выглядела измотанной, и, наверное, у нее болела голова, хотя она и не жаловалась, но когда решительно перевела разговор с Виталия на Алькину учебу, никто возражать не стал. Однако для Альки тема осталась открытой, девушка далеко не все поняла и теперь решила по дороге домой вытянуть из матери все подробности.

– Мам, то есть бабушка собирается снять… отцу квартиру? Значит, она не собирается разменивать нашу трехкомнатную? – Ну почему она такая эгоистка? Вот мать безропотно согласилась бы на размен, она так сказала, а Альке сама эта мысль – как кость поперек горла. Как она сможет жить с мамой в однокомнатной квартире? Она привыкла к своей комнате, ей нужно пространство для жизни, и вдруг придется от всего этого отказаться, и ради кого?! Ради человека, которого она должна считать своим отцом… да вот не может, и не хочет!

– Аля, давай просто не будем забегать вперед. Бабушке сейчас и так очень тяжело, ей приходится принимать огромное количество решений сразу! Сама подумай… А если ты считаешь, что мне очень хочется куда-то переезжать, то ошибаешься. Просто я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь Ванессе Николаевне!..

Насупившись, Алька чуть прибавила шагу, но, обогнав маму, тут же вернулась и взяла ее под руку. Да уж, ситуация… Что ж, надо просто не загадывать на будущее и жить одним днем. Ведь пока все хорошо: пройдет совсем немного времени, и бабушка успокоится, она уже сегодня выглядела чуть лучше, чем раньше! Щеки порозовели, а глаза сияли… Еще бы: когда Станислав Сергеевич на минутку отлучился, она призналась им, что больше всего на свете боялась потерять его… думала – а вдруг он увидит, какой у нее сын, и отвернется от нее? Абсурд, конечно, Алька так и сказала, Стас никогда бы так не поступил! Но бабушка на это только головой покачала. Боялась, и все, и у нее словно камень с души свалился, когда Станислав Сергеевич не то что не осудил ее, но даже предложил реальную помощь. Теперь, дай бог, еще и с сыном все в порядке будет!.. Алька в это не верит, да и мать – она заметила! – не разделяет бабушкиной надежды на полное излечение Виталия, но они обе промолчали. Да, пусть будет то, что будет. Алька не станет забегать вперед!..

Она пыталась утихомирить свое любопытство и до самого дома говорила с матерью о каких-то пустяках, но возле подъезда не выдержала. Остановилась и задала в лоб этот дурацкий вопрос:

– Мам, ты только не сердись, я вот что думаю… Никак не могу понять, когда я тебе рассказала про то, что бабушка нашла отца и что отец теперь спился, весь такой… ты ведь совсем не испугалась! Как же это? Я хорошо помню, как ты его боялась, когда он напивался! Ты так плакала и все время посылала меня то за хлебом, то с Маркизкой погулять, но я все видела… А сейчас ты его совсем-совсем не боишься? – Алька даже чуточку охрипла от волнения, и ее рука сама собой стиснула маленькую мамину ладошку, от этого полегчало, вот только комок в горле все равно остался.

– Да, тогда я его безумно боялась. – Мама задумчиво посмотрела на деревья в конце двора и, вздохнув, перевела взгляд на дочь. – Но, понимаешь, тогда я больше всего на свете боялась, что он что-нибудь сделает с тобой, это было по-настоящему страшно! А теперь прошло столько лет, ты уже взрослая… Я, конечно, всегда буду за тебя бояться, но – не в связи с этим конкретным человеком. Виталия так давно не было в нашей жизни, что я научилась жить без него! А он… для меня он остался в прошлом… Я изменилась. Виталий – чужой мне человек, зато твоя бабушка – нет… Понимаешь?..