Читать книгу "Лестница в небо. Диалоги о власти, карьере и мировой элите - Михаил Хазин"

Теоретик. Вы снова правы. Быть может, вы попробуете угадать, почему мы этого до сих пор не сделали?

Читатель. Видимо, это самая сложная тема и к ней нужно как следует подготовиться?

Теоретик. Это действительно так, и вот в чем заключается сложность. Исход борьбы за Власть в условиях монархии всегда ясен: имена монархов и их первых министров звучат на каждом перекрестке. А вот чем закончилась борьба за Власть при олигархии, и закончилась ли вообще, узнать не так‑то просто. Приведем простейший пример: вы наверняка слышали, что миром правят евреи во главе с Ротшильдами. Но сможете ли вы вспомнить какое‑нибудь решение, открыто навязанное человечеству лично каким‑нибудь Ротшильдом? Как, например, решение об атомной бомбардировке Японии, принятое лично президентом США Труменом, или решение о капитуляции в холодной войне, принятое лично лидером СССР Горбачевым?

Читатель. Честно говоря, не знаю. Может быть, создание Федеральной резервной системы США?

Теоретик. Вы хотите сказать, что на Законе о создании Федерального резерва стоит подпись Ротшильда?

Читатель. Нет, конечно, но ведь сам закон готовили его партнеры–банкиры…

Теоретик. А если еще точнее, то политики, лоббировавшие интересы его партнеров–банкиров. Поскольку некоторые участники создания ФРС появятся буквально на следующих страницах нашей книги, вспомним, как это все происходило. В октябре 1907 года в США разразился банковский кризис [218], и министр финансов Кортелью вынужден был обратиться за помощью к лидеру крупнейшей финансовой группировки Джону Пирпонту Моргану [219]. Договорившись о выделении из бюджета министерства беспроцентных депозитов на сумму в 42 миллиона долларов, Морган организовал в своем офисе штаб по борьбе с кризисом, превратившись фактически в центральный банк США [220]. Даже конкуренты Моргана, такие как Рокфеллер [221] и Гарриман [222], признали эффективность действий его группировки, и присоединились к работе по купированию кризиса. В результате кризис был успешно преодолен, лидерство Моргана в американском истеблишменте стало общепризнанным, а полезность центрального банка сделалась очевидной для каждого банкира. Вопрос заключался в том, какая из группировок первой напишет соответствующий законопроект.

Первым за дело взялся республиканец Нельсон Олдрич [223], уже в 1908 году создавший сенатскую комиссию по расследованию причин кризиса. В результате ее деятельности был подготовлен проект создания федерального банка, способного сделать то же самое, что и Морган, только без Моргана. Именно этот проект и обсуждался на знаменитой встрече представителей [224] крупнейших банкиров в ноябре 1910 года на острове Джекилл. Однако в 1912 году президентские выборы выиграл демократ Вильсон, и инициативу у Олдрича перехватил уже видный демократ Картер Гласс [225]. В отличие от Олдрича, связь которого с Рокфеллерами была видна невооруженным глазом, групповая принадлежность Гласса была не столь очевидна; лишь впоследствии выяснилось, что его ближайшим помощником стал Рассел Леффингуэлл, один из партнеров Моргана. Под руководством Гласса законопроект был доведен до конца, и 23 декабря 1913 года принят Конгрессов в качестве закона о Федеральной резервной системе.

Как видите, приписать создание ФРС лично Ротшильду можно лишь с очень большой натяжкой — слишком уж очевидно, что создание Федерального резерва отвечало интересам всей американской правящей элиты. Тем не менее потребовалось несколько лет на согласование конкретных формулировок закона, определивших дальнейший расклад сил в финансовом секторе. Поскольку конечную редакцию законопроекта формировал Гласс, а не Олдрич, основную выгоду от создания ФРС получил Морган [226], которого часто называют представителем Ротшильда в США. Но проследить цепочку принятия решений от подписавшего закон Вильсона до якобы приказавшего его принять Ротшильда (даже если бы такой приказ реально существовал) практически невозможно.

«Загадка, завернутая в тайну внутри головоломки» — эти слова Черчилля, сказанные про СССР, в полной мере относятся к политическим процессам в условиях олигархии. Как мы уже убедились на примере ФРС, даже результаты подковерных схваток за ресурсы не всегда очевидны [227]; что же касается самих боевых дей- ствийу то они и вовсе остаются тайной за семью печатями, в том числе и для их непосредственных участников.