Читать книгу "Я выжил, начальник! - Борис Бабкин"

- Не помню, - помолчав, ответила она. - Записался он, - медсестра открыла журнал, - как Иванов Владимир Иванович. Поселок Лупья. У него разбито левое колено. Судя по всему, еще и сотрясение мозга.

- А как он выглядел?

- Молодой мужчина. А точнее не вспомню.

- Во что был одет?

- В плавки, - засмеялась она. - Его же раздели. Одежда вся в крови была. Дали ему что-то, когда уходил, а его одежда осталась. Но за ней так и не приехал никто.

- Я могу ее видеть?

- Конечно, пойдемте.

Киров

- Ну да, - кивнул плотный молодой бородач, - мотоциклист. Проезжали мы там…

- По дороге брали кого-нибудь? - перебил его мужчина в штатском.

- Двоих. Мужик один ногу повредил, и парень к матери в больницу торопился. Парня около Шахровки подхватили, а мужика перед Омутнинском. Мы как раз остановились облегчиться, тут и мужик нарисовался. Морда в крови, и ногу тащит. Мы подхватили его. А почему вы интересуетесь?

- Не он это? - Оперативник показал байкеру фотографию.

- А хрен его знает, не помню я морду его, темно было. Хреново мужику, вот и помогли. Это вы про нас сказки рассказываете: мол, мотобанда мы. А мы, между прочим…

- И все-таки посмотри повнимательнее, - настойчиво попросил оперативник.

- Да сколько ни смотри, не помню.

- А другие могут узнать? - спросил молчавший до этого капитан милиции.

- Вряд ли. Не приглядывались мы к его морде. Вот если б девушку описать надо было, то смогли бы, - рассмеялся он.

- Слушай, нам необходимо поговорить с теми, кто был с тобой в ту ночь, - заявил оперативник.

- Пожалуйста, - кивнул бородач.

- Это одежда не Вулича, - покачал головой подполковник милиции. - Кожаные брюки, кожаная безрукавка. Сейчас к Иванову поехал наш сотрудник. И к байкерам, которые проезжали в ту ночь, тоже отправились наши. Хорошо, что их гаишники знают, поэтому установить легко. Взяли они мужчину недалеко от Белореченска. У него были повреждены нога и лицо. Где он так пострадал, не спрашивали. По фотографии не опознали. В общем, двое вполне могли быть Вуличем. Хотя одежда Иванова не похожа на одежду Вулича.

- Это надо было проверить сразу после его побега, - недовольно заметил генерал-лейтенант милиции. - А мы только через некоторое время об этом узнали и то благодаря подсказке Злобина. Объявляйте федеральный розыск.

Казань

- Привет, мама! - Войдя в комнату, рослый молодой мужчина в камуфляже с погонами старшего лейтенанта ВДВ поцеловал Нину Петровну.

- Здравствуй, сынок, - обрадовалась она, - садись. Ты надолго?

- Да нет, ночью уезжаем. Я зашел попрощаться и спросить кое о чем… Помнишь, я тебе о капитане рассказывал, который нас с Минутки в Грозном вывел?

- Да. А почему ты вдруг о нем вспомнил?

- Опять его разыскивают. На вокзале видел его фотографию в листке «Внимание: розыск». Сбежал он снова. Вот не повезло… Ни за что в тюрьму попал, ну да я тебе рассказывал. Сбежал. Получил восемнадцать лет. И еще раз сбежал. Представляю…

- Вася, - перебила его Нина Петровна, - а если бы ты его сейчас встретил, как бы ты поступил?

- Помог бы. Он нам пятерым жизнь спас. И мне лично…

- Знаешь, - вздохнула мать, - Вулич лечился у нас.

- В дурдоме вашем? Когда?!

- Месяц назад…

- Мам! - возмутился сын. - И ты мне не сказала?!

- И правильно сделала, - поддержал Нину Петровну вышедший из комнаты лысый мужчина. - Ты бы стал просить устроить тебе встречу с ним.

- Так и ты, папа, знал?

- Мама с работы пришла и сразу начала фотоальбом смотреть. Я спрашиваю - что за интерес такой? Она и показывает фотографию, где ваша группа с командиром. Он сейчас, говорит, у нас. Психически здоров, но его очень желают сделать дураком. Я запретил ей тебе говорить. Ты бы операцию по освобождению безвинно осужденного командира предпринял. Поэтому мы тебе ничего не сказали.

- Как он, мама? - спросил сын.

- Я сделала все, чтобы он смог бежать. Получается, я сообщница! - Нина Петровна рассмеялась.

Котчиха

- Даже приблизительно никто не знает, где находится Вулич, - недовольно проговорил Бармин.

- Значит, ушел Афган, - усмехнулся Заев. - И я тоже ухожу. Меняют меня. А точнее, снимают. Отработал я свое… - Тяжело вздохнув, он вытащил сигарету.

- Завтра поеду, - вздохнула Вера, - минимум на неделю. Я обязательно буду звонить.

- Конечно, - улыбнулся Виктор. - И постарайся держаться в стороне от неприятных происшествий…

Киров

- Черт, - рассматривая фотографию, пробормотал старший сержант милиции, - я, кажется, видел его. Хотя нет, у того…

- Что ты там шепчешь? - спросил капитан.

- Да беглого этого рассматриваю. Кажется, видел я его неделю назад, такси он брал. Нет, вроде не он.

- Ты сколько здесь работаешь?

- Уже три месяца.

- Поначалу все кажутся похожими на кого-то из разыскиваемых. Через это мы уже прошли. Дай-ка фотку. Вулич? - Капитан усмехнулся. - Не мог ты его здесь видеть, он уже где-то в центре. Так что не забивай себе голову и не прибавляй нам работы. Здесь было уцепились за двоих. Один после аварии в больницу попал, другого байкеры подвезли. Оказалось, не Вулич. Он успел уйти. Как - хрен его знает, но сумел выскочить. И в Киров он уж точно никогда не пойдет.

Красноярск

- Надеюсь, условия работы и оплата всех устраивают, - усмехнулась Инна. - Сейчас вас отвезут в одно место, там побудете немного. Выпивка и еда имеются, угощаем. Но на работе ничего этого не будет.

- А бабы там есть? - спросил небритый детина.

- Приезжают раз в полторы недели, по банным дням.

Все, вопросы кончились. В автобус и на место. А завтра полетите на работу. Документы остаются у меня. Там они вам не нужны. Да и нет их у большинства.

Тея

- Прости меня, сынок! - Котов поставил перед собой бутылку коньяка. - Ты мне выбора не оставил. И если бы не захотел сдаться, может, и жив остался. Хотя я надеялся, что тебя в перестрелке убьют. Это я навел милицию через пацанов. Не мог я тебя живым оставить. Золото пошло, а ты все ультиматумы выдвигал. И переправить за границу тебя я не смог. - Вздохнув, он открыл бутылку, налил полстакана коньяка. Отпив немного, поставил стакан на каменное надгробие. - Прости, сын. Но все, кто виноват в том, что случилось, сдохнут. Я убрал всех, кто знал о том, что я тебе помогал. Пахома, его семью, Тимофея и тех пацанов. Заплатил им, чтоб они сообщили о заимке, и убил. Я собираюсь прожить до ста лет, а сейчас мне всего пятьдесят восемь. Месяца через два я уеду из России. И за это время все те, кто начал дело против тебя, сдохнут.