Читать книгу "Фатальный абонент - Гера Фотич"

— Да здесь на Охте! Пятьдесят второе отделение полиции. Заневский проспект…

— Ой, знаю! Знаю, милок! — прервала бабка. — Слышала об этих гадах. Мы тут рядом. Дойти полчаса. Чуток тебе не хватило до дому… Ой, беда, беда. Господи, за что ж такое наказание. Но, слава Богу, жив, родной. Мы и не надеялись!

Я не ожидал случившейся удачи. Подобное бывало нечасто. Разводить по телефону начал лет пять назад. До этого промышлял кражами. Заглядывал в гардеробы ресторанов, офисы неохраняемых фирм — брал, что плохо лежит. Сами виноваты! Видать — не нужно.

Но сейчас был стопроцентный фарт! Транспорт ночами не ходит. Родственники добираются на машине, либо берут такси. А если мосты разведены? Морока! А тут — вот она: бабуся рядом, ещё и с деньгами! Почти две штуки баксов! Бери — не хочу!

— Слушай, баба Зин, — продолжил я с уверенностью в голосе. Ощутил себя внуком старухи, — у отделения полиции тебя будет сотрудница ждать. Ты ей деньги передай и уходи. Она меня позже выпустит… Когда придешь-то?

— Хорошо, Серёженька! Хорошо! Я все поняла. Одеваюсь сейчас и иду. Только Алису прикрою и пойду. Дочурка твоя просто чудо. Рученьки беленькие, ловкие. Головка тыковкой. Скучает! Бывало, заберется к Лизе на колени, прижмет русу головку и волосики свои на пальчик накручивает. Про тебя спрашивает… Где папа? Когда приедет папа? А то и фотографию достанет из шифоньера, глядит: ладошки под щечки, глаз не сводит…

— Ладно, бабуля, не трави душу! — я чувствовал себя уже членом всей незнакомой семьи. — Приду, там разберемся! Давай не затягивай и никому не болтай куда идешь! Сама понимаешь, дело не совсем законное — взятку следователю давать.

Я в очередной раз подумал, что из меня получился бы хороший артист. Даже переживаю реально. Вот смех! Оказывается у меня ещё и дочка есть! Явиться к бабе Зине и сказать, что я Сережа. Изменился, правда — жизнь потрепала! Есть какая-то болезнь, когда человек старится быстро. Лиза — это кто? Видимо, моя мать, раз жена — Тамара! Интересно, жена — симпатичная? Наверно. Молодые бабы — все симпатичные. Я бы не прочь покувыркаться с ней вместо Сережи!

Почувствовал легкое возбуждение к незнакомой девушке. За две недели в каталажке обострились все мои рецепторы.

Посмотрел на Хорька. Будь он немного поглаже, не так противно пах, может и попользовал. Как-то пробовал на зоне — так себе. Другим — нравится.

Хорек что-то уловил в моем взгляде, с опаской отвернулся, стал поправлять постель. Я знал, что раньше он был фраером, но пару лет назад стал кукарекать в «крестах» под нижней шконкой. Значит, было за что. Выйдя на свободу, не успокоился. Здесь ему тоже светило место на полу, но спасли надзиратели. Все же не тюрьма!

— Звони своей толстозадой! — сказал я. Прилег на койку. Старался вызвать отвращение. Но воображение перекинулось на огромные заманчивые ягодицы подруги Хорька. Я видел ее через окошечко КПЗ, когда та приходила на переговоры. И сейчас готов был впиться в соблазнительную мякоть всеми частями своего тела… — Бабка принесет к отделению полтинник! Скажи, пусть поторопится, чтобы быть уже там.

Хорек стал названивать.

Я прилег на свое место. Хотелось уже забыть про этот эпизод. Повесить его, как и все предыдущие, на кукан, закинуть за спину. Пусть болтается, не мешает. Надо было продолжать работать. Адвокаты много денег берут. Часть себе, часть следователю, часть оперативникам, чтобы не возбухали.

В последний раз менты лихо сработали. Загребли. Откуда мне знать, что в телефоне имеется идентификационный номер. И если даже поменять симку — все равно останется след. Говорят, у них и какие-то подводные лодки с антеннами по городу курсируют. Запеленговали, где я ночую! Нагрянули лягушата в брониках. Всем лежать! Телефон изъяли. Конечно, вряд ли чего докажут. Хата съемная на пару дней. Симка не на меня. Пока голос не запишут — не притянут! Видать, после того как их полковника у Финбана развели, взялись за дело. Заработали. Был бы какой крестьянин — даже заявление не приняли. Сказали — сам виноват!

Закрыл глаза. Навалилась усталость. Словно заботы этой незримой бабки и ее семьи всё же проникли в душу. Расползлись воспоминаниями, наложились, утяжелили.

Припомнил однокомнатную хатёнку на первом этаже, в которой мы ютились до Монголии. Шесть метров кухня, шестнадцать — гостиная. Мать с отцом на раскладном диване. Я — за шкафом на раскладушке. Санузел — коробочкой на размах рук, совмещённый. Там всегда пахло куревом. Отец дымил много — мать гнала его в туалет. Ругалась. По выходным — уборка. Моя задача — натереть в комнате паркет, и свободен. Деревянную щётку на ногу — и пошёл наяривать.

Мать, наклонившись в ванну, драила замоченное белье о металлическую рифленую доску: дыр-дыр, дыр-дыр, дыр-дыр… От усердия и напряжения лицо наливалось красным, бедра раскачивались. К раковине было не подойти. Не рисковали даже к унитазу — под горячую руку…

Вскрытая пачка отцовского «беломора» всегда на посту — белом сливном бачке.

Сидя на стульчаке, я частенько крутил картонную коробочку — рассматривал кусочек карты, пытаясь найти Ленинград. Мой родной город. Никак не мог воедино связать все слова напечатанные красным. Что «Имени Москвы…»?

Я почти задремал, когда раздался недовольный голос Хорька:

— Она не уходит!

— Кто не уходит? — не понял спросонья.

— Бабка не уходит! Деньги отдала. Села на лавочке напротив полиции и сидит ждет! Как Юльке-то уйти? Ей же надо внутрь отделения, как следачке!

Я заволновался. Бабуля в пять часов утра на лавочке! Из дверей в любой момент мог выйти сотрудник и поинтересоваться, в чем дело. Сболтнет чего. Или заподозрит Юльку, начнет скандалить.

— Пусть отошлет бабку в магазин за «беломором». Скажет, что я курить хочу!

Почему «беломор»? Снова «я»? Это выскочило как отголосок сна. Моих воспоминаний. В горле запершило. Протянул руку:

— Дай-ка закурить.

Разговаривая по телефону, Хорек опустил мне на ладонь пачку «Мальборо». Название как «беломор», только буквы перетасованы. Сдались мне эти папиросы! Курил редко. Поднялся и подошёл к окошку. Приоткрыл форточку — не люблю вонь. Стал дымить в щелку.

Глава 5. Знакомство с Фёдором

Несколько дней я не отходил от дома. Сидел на лавочке у входа и вырезал из дерева различные фигурки. Опять появились малолетки — пришлось чинить им оружие. Я был безумно рад детишкам. Они отвлекали меня от грустных воспоминаний. Мама светилась. Она устроилась на работу, но где-то рядом. Периодически прибегала меня проведать.

После встречи с Красным псом я многое передумал. Жалел о случившемся. Ведь похищенный мной ягнёнок в шалаше был совершенно беспомощным. Любой пришедший хищник волк или рысь запросто могли его съесть. Ветхое сооружение из строительных материалов не являлось для них преградой. Меня рядом не было. Да и что я мог бы сделать своим игрушечным ружьем с пульками против дикого зверя? Нож был настоящим. Но я про него забыл только при виде озлобленного пса. А если бы это был медведь?