Читать книгу "Шесть камешков на счастье - Кевин Алан Милн"

– Нет. Да… Не знаю. И поэтому тоже, наверное, – отрезал Нэйтан. Он сделал несколько шагов по комнате, нервно взъерошив волосы. – Я рад, что помог тебе, Мэдди. Я так счастлив, что оказался в тот день рядом. Если бы ты покончила с жизнью из-за Гранта, я бы никогда не смирился с этим. В данном случае лучше он, чем ты. Но в то же время посмотри, что теперь стало с моими родителями. Папа лишился хорошей работы. Хуже того, лишился доверия своих прихожан, которым пришлось искать новую церковь. Все это совершенно несправедливо. Не знаю, что могло бы быть, но из-за нашего решения все пошло наперекосяк. И как папа с мамой теперь отреагируют, если я позвоню им и небрежно так сообщу: «Вообще-то всего этого можно было избежать, если бы я сразу рассказал правду. Но я решил поиграть в героя-мученика и врал вам, как и всем остальным, – и вот теперь из-за этого ваша жизнь превратилась в кошмар, а Грант покончил с собой!» Весело, да?

Он остановился – перевести дух.

– Знаешь, что мне с рождения вдалбливал папа? Нужно всегда быть честным, Нэйтан. И после того, чем для них с мамой обернулась эта ложь, ты так уверена, что они простят меня… меня, поставившего твои интересы выше интересов своей семьи?

– Да, – прошептала я, уязвленная его словами. – В конечном итоге да.

– В конечном итоге… может быть. Честно говоря, самоубийство Гранта очень сильно облегчило мне жизнь – теперь не нужно ни о чем рассказывать родителям. Потому что, если бы он был жив, когда мы пошли бы в полицию, папа с мамой бы сразу смекнули, что мы им врали, ведь так? А теперь никто не узнает. Эта правда должна умереть вместе с нами! И пусть ни мои родители, ни Рэнди, ни кто-либо в школе, ни даже Элиза ни о чем не догадываются.

– О, – не выдержала я, – это твое окончательное решение?

Я никогда еще не видела Нэйтана с таким бледным лицом. И он выглядел таким хрупким, словно вот-вот треснет, как скорлупка.

– Что происходит? Ты что-то от меня скрываешь? – спросила я.

Нэйтан развернул к себе рядом стоящий стул и сел, словно ноги не держали его. А дальше – закрыл лицо руками и зарыдал, сначала тихо, потом все сильнее.

– Это я убил Гранта, Мэдди, – глухо простонал Нэйтан. – Это моя вина!

– Потому что мы не притащили его в полицию? Ерунда. Глупости какие, – отмахнулась я.

– Нет, ты не поняла! Грант говорил со мной. Вчера на перемене, прежде чем поговорить с тобой, он почти насильно втащил меня в свой класс.

– Что он сказал?

– Умолял, чтобы я никогда никому не говорил о том, что он сделал с тобой. Мол, каких бы гадостей он ни натворил, он очень любит тебя и Элизу и ему стыдно за содеянное. Он сказал, что придумал, как исправить положение, чтобы вам с сестрой не пришлось больше расхлебывать ситуацию. И хотел убедиться, что Элиза никогда ничего не узнает. Он уже столько раз подвел ее, что не может позволить ей жить с этим.

– Что ты ему сказал? – спросила я.

– Что ничего обещать не могу, – стонал Нэйтан.

– Правильно.

– Нет. Он сказал, что я не понимаю, но скоро пойму. Что он скоро от нас уйдет. Не в клинику, а просто уйдет, насовсем. Я подумал, он собирается уехать из города или придумал что-то еще, чтобы уйти от правосудия. Тогда я окончательно обнаглел и сказал, что, если он уйдет, я тут же обращусь в полицию. Думаю, он был немного раздражен, что я его не понимаю, потому что стукнул кулаком по столу и сказал: «Слушай, всем ведь будет все равно, если я умру?»

Я вдруг поняла, что слова даются мне с огромным трудом.

– А ты что ответил? – прошептала я.

Слезы из глаз Нэйтана потекли с новой силой.

– Что не только всем будет все равно… но и то, что все будут страшно рады.

– О, Нэйтан, – выдохнула я и попыталась его обнять.

– Это еще не все. Все гораздо хуже. Грант предложил мне сделку. Он сказал: «Отлично. Если я уйду – навсегда – то ты никому не расскажешь о том, что я сделал? И проследишь, чтобы кто-нибудь позаботился об Элизе и Мэдди».

Нэйтан шумно вдохнул.

– Я уже понял, что он имеет в виду, но не воспринял это всерьез и засмеялся. Засмеялся! И сказал, что с радостью унесу эту тайну в могилу, если Грант к тому моменту опередит меня. «Только не думаю, что человеку, который бьет девушек-подростков, хватит смелости на что-то подобное!» – вот как я ему сказал.

Теперь и я расплакалась.

– Нэйтан, мне так жаль, что я тебя втянула во все это. Но это не ты убил его. И даже не ты подал ему идею. Он сам так решил, Нэйтан. Это не твоя вина.

Мы не выпускали друг друга из объятий еще минуту, после чего Нэйтан снова попросил меня держать язык за зубами.

– Все слишком сложно, – сказал он. – Для тебя, для меня, для моих родителей. Будет только лучше для всех нас, если никто не узнает, что твой ребенок от Гранта.

Нэйтан поднял голову и заглянул мне в глаза.

– Нравится мне это или нет, я дал Гранту слово. Он выполнил свою часть обещания, а я намерен выполнить свою. Мэдди, я не хочу, чтобы мои родители узнали. Или кто-то еще.

Было невыносимо видеть Нэйтана в таком состоянии. И я ненавидела Гранта за то, что из-за его «аварии» на плечах моего друга оказалось бремя еще одной страшной тайны. Это было несправедливо. Чтобы облегчить ношу Нэйтана, я залезла в левый карман его брюк.

– Что ты делаешь? – спросил он.

А я медленно вытащила один из маленьких красных камешков и сказала:

– Забираю его. Навсегда.

И прежде чем он успел возразить, сунула камень в карман своего комбинезона для беременных.

– Зачем? – не понял Нэйтан.

– Это мое обещание. Если ты просишь, я никогда никому не скажу. Мне по-прежнему очень неудобно перед твоими родителями, но если ты так хочешь, пусть это будет мое доброе дело для тебя. Никто никогда не узнает, Нэйтан. Договорились?

Он кивнул. Больше мы об этом никогда не говорили, потому что сказать было нечего. Я дала обещание. И собиралась его сдержать.

Ребенок родился спустя пять дней после этого разговора, в день похорон Гранта. Я была рада, что так получилось, потому что, как бы я ни грустила о нем, не думаю, что смогла бы выслушивать все эти грандиозные истории о его порядочности и благородстве. С Элизой на похороны пошел учитель, много лет друживший с Грантом, а мы с Нэйтаном поехали в больницу.

Перед отъездом я позвонила в агентство по усыновлению и сообщила, что ребенок вот-вот родится. Из агентства позвонили мистеру и миссис Шредер, семье из Калифорнии, которую я выбрала, и те сразу же рванули в аэропорт. Самолет приземлился семь часов спустя, за целых четыре часа до родов.

Миссис Стин оказалась права – у меня родилась девочка. Я успела понянчить ее целый час, а потом Нэйтан пригласил Шредеров в палату.