Читать книгу "Асцендент. Продолжение истории дивергента - Елизавета Бута"

Из комнаты, на которую указал 411, донесся душераздирающий вопль. Ну да. «Пыточная должна быть занята». Если он поведет Гасиона туда… Ничего не смогу сделать. 411 отправил меня назад. Я едва переставляла ноги. В каждом из четырех ангаров были свои надзиратели. Один развлекался тем, что резал сейчас чье-то лицо. Возникал только один вопрос. Что должны будут сделать с ним, когда он окажется снова заключенным? Тут заметила, что у того надзирателя нет глаза.

Когда вошла в камеру, то увидела, как за мной наблюдают Макс и Гасион. Они чуть сместились и сидели ближе к решетке. Сейчас, судя по всему, нужно будет привезти тележку с едой и вести всех работать.

– Привет новичкам, развлекайся, – очень дружелюбно сообщил 589. Он вчера меня дважды ногой ударил.

– Куда за едой идти? – поинтересовалась я у 589.

– Сам схожу, – бросил он. Мне отчего-то стало весело. Я прибежала к тому, от чего убежала. Чем все это отличается от галереи? Вопрос риторический.

589 вкатил тележку. Один из мужчин отобрал у бедной девушки, которую я про себя окрестила 13-летней, заветную коробочку с едой. 589 выжидающе на меня посмотрел, и мне больше ничего не оставалось сделать, кроме как скомандовать:

– Сядь, – сказала я мужчине. Тот неожиданно послушался.

– Давай, – шепнул 589. Я неуклюже пнула мужчину. Гасион едва сдержал улыбку.

– Силенок не хватает? – осмелел сосед обнаглевшего мужика. Я почему-то в тот момент возненавидела этого нагло осклабившегося заключенного. Страх и ненависть переплелись в сознании, и я схватила его за волосы и с силой ударила голову о стену. Макс пристально наблюдал за моими действиями. Он даже и не думал больше улыбаться.

Нужно было какое-то время походить по камере, а потом вести всех на работу. Когда сделала несколько шагов, Макс у противоположной стены даже чуть привстал от напряжения. Он смотрел прямо в глаза и медленно качал головой. Там что-то случилось, кто-то что-то уронил, я было хотела ринуться в тот угол, но 589 опередил.

Через два часа я была обычным надзирателем. Люди, паковавшие здесь кофе, перестали казаться людьми. Это были фигурки, которые все время пытались перемешаться, а в мои обязанности входило ставить их на место. Фигурки злобные и неразумные, вечно пытающиеся сдвинуться со своего места, обмануть или что-нибудь украсть. Это невероятно бесило. 589 посоветовал пользоваться шокером, так эффективнее.

Когда к Гасиону подошел 589 и ударил того за некачественную работу, как будто током собственного шокера ударило. Я моргнула и стала озираться по сторонам. На меня то и дело бросали испуганные взгляды. Макс тоже на меня смотрел. Я едва заметно подняла уголок губ. Он улыбнулся и кивнул.

– Сейчас самое веселое будет. Помои разольем, а там твоя очередь в пыточной развлекаться, – похлопал по плечу подошедший 411. – Молодец, хорошо работаешь. Только палку не перегибай.

Я ошарашено кивнула. Меня сейчас попросили не перегибать палку? Это после того, как я видела, как ради удовольствия надрезают чужое лицо? Что я вообще натворила? С этой минуты приходилось контролировать каждое свое движение. Еще вчера я размышляла о том, как эти недолюди, и Макс в том числе, моментально теряют человеческий облик. Это было всего несколько часов назад, а сейчас люди то и дело опасливо оглядывались на меня. Даже тот мужчина раза в три плотнее и вдвое меня старше только что с опаской посмотрел. Самое ужасное, что большую часть этого времени мне было… весело.

Как только оборачивались 411 или 589, я кого-то пихала или даже подводила шокер. Вернее, делала вид. Старалась никому не причинить боль, не обидеть и не унизить. Нужно было, хотя бы попытаться остаться собой.

Мы с 411 повели всех в камеру. Я случайно оказалась рядом с Гасионом. Того кто-то толкнул. Он не почувствовал, но от недоедания и усталости организм отреагировал соответственно, без участия мозга в реакции. Гасион упал. По правилам я должна была начать его бить, но вместо этого инстинктивно ринулась его поднимать. Все вокруг осветилось белым светом, и кто-то произнес самое страшное здесь слово: «Жалость».

Глава 41

411 чертыхнулся и схватил меня за руку. Ему явно не хотелось этого делать, но он был обязан. Я увидела лица Макса и Гасиона. Оба они были в ужасе. Гасион – от незнания, а вот Макс – от того, что знал, чего стоит ожидать. Мы повернули в другую часть коридора, о существовании которой я даже не подозревала. 411 одними губами прошептал: «Извини» – и закрыл за собой дверь. Карцер.

Как и все здесь, хитрость этой пытки я поняла не сразу. Обычная комната с окном сверху. Сейчас здесь все было окрашено серым цветом позднего вечера. На улице сейчас должен быть май. Здорово. Все расцветает, наполняется запахами и звуками. Сейчас, судя по всему, шел дождь. Я блаженно закрыла глаза, наслаждаясь легким, почти незаметным шумом. Тело расслабилось, и я вздохнула с облегчением. Последней мыслью было то, что я, наверное, первый человек, который улыбается в карцере. Тут все окрасилось ядовитым белым цветом, и через весь пол прошел сумасшедший разряд тока.

Я стала ошарашено озираться по сторонам. Тут были только пол, стены и окна. Присмотревшись, заметила на бортике возле окна большую бутылку воды. Может, это случайно вышло? Хотя вряд ли. Вода есть. Ну не будут мне давать еды пару дней. Не смертельно ведь. Слишком хорошо для карцера.

Когда вновь закрыла глаза, через тело вновь прошел электрический заряд. На этот раз минут двадцать никак не могла унять дрожь в руке. Только сейчас до меня дошло: здесь нельзя засыпать, вот в чем суть карцера. Ночь сменилась утром. Комната наполнилась более насыщенным светом. Поначалу показалось, что так будет лучше, но вскоре начался озноб. К вечеру казалось, что глаза засыпаны песком. Я подошла к окну за бутылкой воды. Умылась. На короткое время стало легче. Еще несколько часов прошли относительно нормально. Вспоминала то, как мы с Гасионом смотрели на океан. Пыталась заглянуть ему в глаза. Это не удивление, это застывший ужас. Теперь знаю точно. Мне всегда нравились сломленные и потерянные люди. Это же так интересно, что у них внутри.

«Наслаждайся, Морган, сейчас ломают тебя. Теперь ты можешь узнать, что творится в душе Гасиона», – сказала я себе. Спустя какое-то время в голову пришла идиотская идея повисеть с закрытыми глазами на бортике окна. Естественно, через минуту я свалилась и последовала новая вспышка света и разряд тока. Мы такой эксперимент с крысами проводили еще в первую неделю в поведенческом секторе. Крысы не выжили. Ни одна. Их так жалко было…

Мысли становились все короче. Вскоре мышление свелось к бесконечным проверкам памяти. Поведенческие законы, формулы, реакции, история Нового общества, книжки, которые читали в лицее. Теперь уже все тело казалось переполненным песка. Три раза становилось в комнате светлее, три раза темнее. Трое суток. Организм начнет отказывать через 48 часов. Вот за эту мысль пришлось зацепиться когтями. Я ведь нужна первому уровню, не знаю пока зачем, но нужна. Им нужен способ моего мышления. Других вариантов нет. А значит, им нужен здоровый мозг. То есть через 48 часов все должно закончиться.