Читать книгу "Бердолька Чарли и Гертруды Богранд - Д. Мицкис"

– О боже! – ныла Рупертина Никльби.

– Чёрт! – выкрикнул уже сам Кристофер, но продолжил шёпотом. – Эти твари хватают за ноги! Быстрее! Встаньте в круг и поднимите фонари как можно выше. Они не выйдут на свет! Джесс, осторожнее!

Свет ламп останавливался в метре от них, впитываясь в клубы густого тумана. Они никого не видели, но голоса и детский плач теперь слышали отчётливо.

– Что им от нас нужно? – шёпотом спросила у Эдварда Гертруда.

– Им нужны мы.

– У них не было собственной жизни, – ответил Кристофер. – Они слепые. Многие, кто попадал сюда, не находил обратной дороги. Другие сходили с ума. Вскоре ты сама вспомнишь.

– Пойдём! – скомандовала Джессика. И все снова направились по направлению стрелки компаса.

Шёпот и детский плач становились невыносимыми. Они были совсем близко. Слева, позади. Над каждым, кто находился в тумане.

Раздавались крики и ойканье – то одного, то другого кто-то хватал за ноги, руки, плечи.

Затем произошло ужасное.

Кто-то схватил Гертруду за волосы. Она крикнула, потянув Эдварда за руку. Обернулась – но только услышала детский плач. И вновь этот страшный шёпот.

Снова обернулась. Но больше никого не увидела.

В Мрачном Тумане они были с Эдвардом одни.

– Скорее! – прошептал он, направляясь туда, куда, по мнению Эдварда и Гертруды, пошли их друзья. Но чем быстрее они двигались, тем яснее понимали, что… заблудились. Без компаса. Со вторым догорающим фонарём.

– А если взлететь? – спросила Гертруда. Со всех сторон доносились детский плач, стоны и шёпот. Они шли уже почти два часа.

– Туман очень густой, – ответил Эдвард. – Мы не сможем взлететь.

– Нужно что-то делать. Отправить ребятам «молнию»?

– Отсюда невозможно отправить «молнию».

Гертруда старалась что-нибудь придумать, но ничего не приходило в голову. Они должны были уже находиться у Александрийского маяка. Искренне надеялась, что хотя бы их друзья успеют добраться к нему вовремя.

И тут у Гертруды душа ушла в пятки.

Она увидела впереди брата – в грязном сером хитоне. Он стоял перед ними, повернувшись спиной.

– Чарли! – произнесла Гертруда, когда Эдвард остановился, подняв лампу как можно выше. – Всё хорошо?

Брат не отвечал. Он продолжал стоять к ним спиной. Гертруда медленно подошла к Чарли, прикоснувшись к его плечу. Раздался пронзительный крик. Писк. Ор. Закрыв уши руками, Эдвард и Гертруда упали на землю. Фонарь лишь чудом не разбился. Где-то сверху пролетело что-то чёрное.

Туман сгущался.

Как вдруг крик оборвался.

– Чарли! – произнесла Гертруда. – Чарли!

Но брат уже исчез.

Эдвард поднял лампу и, взяв Гертруду под руку, повёл вперёд:

– Нужно идти. Прости.

Гертруда посмотрела на Эдварда. Она чуть не рыдала:

– Чарли ведь не…

– Не знаю. Честно. Не знаю.

Они шли молча, стараясь никуда не сворачивать. Под ногами – острые камни. Дорога уходила куда-то вниз. А шёпот доносился совсем близко.

Как вдруг дорога закончилась. И…

Эдвард ударился головой прямо о возникшую впереди стену. От неожиданности он чуть не выронил фонарь.

– Маяк, – сказал Эдвард, держась рукой за голову. На лбу назревала огромная шишка. – Не понимаю, почему его до сих пор не зажгли. Мы не могли здесь оказаться первыми.

Эдвард и Гертруда прошли вдоль здания, пока не обнаружили распахнутую дверь. Внутри показалась комната со старыми книгами. Разорванные, они лежали на полу. Прилипшие страницы запрещённого сборника «Malleus Maleficarum»[36], который предупреждал об «опасности свободомыслия».

Пройдя вдоль стены, они нашли винтовую лестницу. Каждая ступенька отдавалась скрипом. И Гертруда могла поклясться: кто-то следовал за ними по пятам. Она чувствовала: в неё впивались уже тысячи глаз. И непрекращающийся шёпот.

Они поднимались всё выше и выше, когда оказались в небольшом помещении с огромным потухшим прожектором. В помещение клубами врывался туман. А вместе с ним – шёпот и детский плач.

Эдвард снял свой рюкзак и достал из него что-то, похожее на драгоценный камень:

– Нужно это куда-то поместить, чтобы зажечь маяк.

Гертруда услышала шорох где-то неподалёку. Пока Эдвард искал, как зажечь прожектор, она всматривалась в темноту.

Её раны на руках кровоточили. Алые капли падали на старый деревянный пол. Теперь Гертруда не могла пошевелиться. Раскалывалась голова. Казалось, теперь она видит. Видит этот страшный взгляд. И вдруг – воспоминание.

ОН вернулся за ней. Самый Большой Страх. ОН мог бы покончить с ней здесь же.

Но произошло неожиданное. Послышался радостный крик Эдварда – прожектор маяка медленно загорался.

Ослепительный свет будто прожёг туман. Вокруг раздавался писк. И через мгновение всё изменилось. Где-то далеко гремели радостные крики болельщиков, фейерверки, грозные голоса судей и арбитров. Показались облака, мокрый снег, берег, скалы и приглашающая на Матч Единства праздничная реклама.

И хотя в комнате с ярким прожектором Эдвард и Гертруда теперь были одни, Гертруда знала: ОН вернулся. А это значит – теперь ОН будет её ждать.

* * *

Гертруда оказалась дома глубокой ночью, когда Матч Единства уже завершился.

По небу летали красные и синие шары. Вспышками загорались салюты и фейерверки. Радуга переливалась лунным светом. Звучали счастливые крики зрителей Матча Единства. Они возвращались по домам и делились впечатлениями о незабываемом зрелище.

Бабушка Матильда ждала на кухне. Она сразу обняла внучку, чуть не плача:

– Господи! Я так переживала! Ох! И голодная, наверное!? Нет? Ну, хотя бы пирог! Родная! Ну, как же так!

Её встревоженный вид подтвердил опасения: Чарли потерялся, но, к счастью, его нашли гренадёры неподалёку от Александрийского маяка. Он уже несколько часов спал в своей комнате. Пока никому не рассказал, что произошло.

Бабушка Матильда показала письмо:

– Получила «молнию» от дедушки Филиппа во время твоей повестки. Всё хорошо. Очень переживает, что не смог написать нам раньше. Ох. Ложись скорее спать. На тебе лица нет.

Уставшая Гертруда поднялась в свою комнату (она была рада, что не пришлось ничего рассказывать бабушке Матильде). На подушке её кровати лежало две «молнии». В первой Кристофер написал: он и остальные участники Сообщества «Плющ» заблудились – Рупертина Никльби разбила компас. И если бы не Эдвард и Гертруда, они навсегда бы остались в Мрачном Тумане.