Читать книгу "Крестовый перевал - Сергей Зверев"

— Это тебе рассказал Бунухо?

— Естественно. Он ни на шаг от меня не отходил, пока я возился с замком…

— Понятно. Что будем делать? Мысли есть?

Молодой человек тычет пальцем в небольшую латунную табличку, приклепанную к обратной стороне толстой, словно от сейфа, двери.

— Хочу начать с этой хрени. Поможешь?

* * *

— Габариты видишь?

— Цифры, что ли?

— Ну да. Куча цифр. Внешние габариты, внутренние. Размер ячейки…

— Какой ячейки?

— В сейфах обычно указывают размеры ячеек, а эта дверь походит на сейфовую.

— Да, вижу. Есть размеры.

— Нам они не нужны — читай строчку под ними…

У Юрки что-то с глазами. То ли довело фанатичное увлечение компьютером, то ли временные проблемы от нервного стресса. Короче, сидит на корточках у стены, а меня заставил считывать надписи с наклепанной таблички.

— Та-ак… — щурюсь и с горем пополам озвучиваю первую строчку под габаритами, выбитую на немецком: — VERLOHRJUN DUISBURG.

— Не то. Это место изготовления — город Дуйсбург. Давай дальше.

Я опять склоняюсь над дверью.

— FABRIKNUMMER 1474…

— Заводской номер. Пропускаем.

— Ясно, погнали дальше. SICHERHEITSGRAD.

Юрка оживляется.

— Класс защиты. Что там про него нацарапано?

— Wm Ba II.

— Понятно. Дальше…

— GEWICHT…

— Вес. Он нас не волнует.

— LIEFERMONAT.

— Месяц выпуска.

— Точно, — быстро соображаю я, — а следом идет год — 1940-й.

— Дальше, дальше! — торопит Ткач.

Развожу руками:

— Все.

— Все? — разочарованно переспрашивает он. — Не, ну это полный блютус! Придется опять напрягать мозг…

Поняв, что от таблички со стандартными данными никакого проку, мы около часа слоняемся по тоннелю, осматривая стены, сводчатый потолок и цементный пол, покрытый толстым слоем пыли. Кроме выше перечисленного здесь ровным счетом НИ-ЧЕ-ГО. Ни вентиляционных отверстий; ни фирменных немецких надписей типа «halt!» или «achtung!» ни других намеков.

Периодически интересуюсь ходом Юркиной мысли.

— Щас. Парсек подожди, — всякий раз задумчиво отвечает гений.

— Между прочим, парсек — это чуток побольше трех световых лет, — ворчу я и напоминаю: — По дороге сюда Беспалый балакал с кунаками о скором подходе людей из отряда какого-то Якуба. Так что неплохо было бы успеть до утра что-нибудь изобрести.

— Да-да, Паша, я думаю. Я пытаюсь. Не мешай…

Он прав. Лучше его не отвлекать.

Продолжаю слоняться с фонарем по тоннелю в поисках малейшей подсказки, объясняющей цель постройки данного сооружения. Дословно вспоминаю каждую фразу, услышанную от пожилой ингушской женщины и от ее сына — Бунухо…

Нет, я ничего не забыл, но при этом картина вырисовывается более чем странная. Выходит, Зама Газдиев озвучил половину правды: возведенное немцами сооружение в наличии — данный факт уже не вызывает сомнений; а вот со «спрятанной внутри сооружения смертью» старый дед что-то явно напутал. Да, здесь могло быть спрятано оружие или большое количество боеприпасов. И все это давно могло быть ликвидировано органами безопасности. Но, во-первых, об этом бы знали жители соседних сел и дед Зама в первую очередь. А во-вторых, это не объясняет наличие тупика, закрытого стальной сейфовой дверью.

Обхватив руками голову, Юрка по-прежнему сидит в темноте возле раскрытой двери и размышляет. Иногда его лицо озаряется слабым голубоватым светом, исходящим от работающего ноутбука — листая странички с изображениями дверей и замысловатых замков, молодой человек что-то ищет. Стараюсь не мешать — он моя единственная надежда. Обойдя тоннель несколько раз, я принимаюсь детально изучать все повреждения на стенах, потолке и вокруг металлического люка, закрывающего выход наружу…

Мои исследования дают кое-какие результаты. Люк по периметру здорово исцарапан, а в некоторых местах имеет заметные углубления — характерные следы от пуль; мощная рама, выполненная из толстого стального швеллера, кое-где погнута. Сколы бетона на стенах и потолке также говорят о том, что запертые внутри спецназовцы, а позже и люди Бунухо пытались отыскать другой выход. Однако все мои умозаключения никакого практического смысла для нашего спасения не имеют.

В бесплодных изысканиях проходит один час, другой, третий…

У Юрки в кармане нашлись сигареты с зажигалкой, и разок мы покурили, выпуская дым в сторону закрытого люка. Чаще делать это не решились — свежего воздуха тут и без того мало.

К середине ночи положение можно было окрестить катастрофическим — в разрешении поставленной бандитами задачи мы не продвинулись ни на шаг. Это означает только одно: утром нас обоих грохнут. Другие варианты не рассматриваются.

В отчаянии выщелкиваю из пачки сигарету, беру фонарь и топаю к люку. Чего ради экономить кислород, если жить остается до утра?

Вешаю фонарь на кривую ручку люка, кручу колесико зажигалки, подпаливаю кончик сигареты… И неожиданно замечаю ровную царапину на ржавой поверхности металла. Слишком ровную для случайного следа.

Заинтересовавшись находкой, подправляю свет, пригибаю голову, осматриваю крышку люка под разными углами.

И, обернувшись, негромко зову:

— Юрка, бегом сюда! Я кое-что нашел!

Глава шестая

Россия, Кавказ, юг Ингушетии

Наше время

— Под Марсом, — шепчет Юрка.

— Под Марсом, — повторяю нацарапанную на металле фразу.

Юркины глаза широко раскрыты, грудь вздымается от частого, глубокого дыхания.

— Я узнал, — говорит он. — Я узнал, Паша!

— Чего ты узнал?

— Почерк! Андрея почерк — понимаешь!

— С чего ты взял?

— В написании печатной буквы «Д» он всегда обходился без ножек. Видишь, тут нижняя горизонтальная палка — и по бокам никаких ножек!

Факт понятный, хотя и сомнительный. Спорить, однако, не берусь, ибо никогда не обращал внимания на то, как друг обходится с буквой «Д».

— Это послание, Паша! Они специально нацарапали его на крышке! — ликует парень.

— Потише, — охлаждаю пыл, — нас могут услышать.

Он кивает и показывает ладонью, как работает задумка:

— Смотри! Крышка открывается наружу и…

— Что «и»?

— И надпись освещается дневным светом — читай на здоровье. Нас с тобой сюда заталкивали впопыхах, поэтому мы и не обратили внимания!