Читать книгу "Новое платье королевы - Наталья Андреева"

Очутившись на улице, лейтенант Попугайчик нарушил наконец молчание, спросив:

– Сергей Палыч, а что теперь? Личность убитой установлена. Дать телеграмму родным?

– А если Феликс вернулся домой? Сидит тише мыши, выжидает. Вдруг кого-нибудь другого заметут, либо дело приостановят за неустановлением. Телеграмму получит – начнет паниковать, ударится в бега. Ехать надо, Сережа.

– Куда?

– Брать этого Феликса. Все дороги ведут к нему.

– А на чем ехать?

– Поездом. Самолет нам никто не даст. Придется оформить служебную командировку.

– А улик-то у нас, Сергей Палыч, тю-тю. Откуда у него пистолет? А?

– Лучшая улика – это чистосердечное признание преступника. А остальные найдутся, не сомневайся. Мотив-то налицо. И не дает мне покоя тот сверток, что в его присутствии Зинаида Николаевна Галицкая передала Нэтти. Что же в нем все-таки было?

И если судить по сказке

Итак, они ехали на родину Нэтти. Или Виктории Власовой, по паспорту. Брать Феликса. Сергей Павлович Волнистый был уверен, что напал на след преступника. Поезд отправлялся с Казанского вокзала. В купе их было двое, не сезон. Да и билеты дорогие. С товаром предпочитают возвращаться плацкартом, ведь каждая копейка на счету. И белье не берут. Волнистому с Попугайчиком денег на командировку выделили. Поэтому они стукнулись в купе проводницы за двумя комплектами постельного белья. Крупная женщина с пегими волосами с невероятной скоростью отсчитывала сдачу и раздавала каменные простыни и наволочки. Волнистый был последним в очереди. Проводница наметанным глазом определила:

– Командировочный? Билет завтра утром отдам. – И зашуршала купюрами в необъятных размеров кармане.

– Давно на колесах? – поинтересовался майор.

Она окинула его взглядом с головы до ног и сказала:

– Компанию ищешь? Заходи через пару часиков. Вагон приберу, от Москвы подальше отъедем, и можно посидеть, расслабиться. Если отовариться не успел, у меня есть, не сомневайся. О цене договоримся.

– Да вы не так поняли. Я из милиции.

– Ой! – женщина попятилась назад, в купе. Взялась ладонями за пухлые щеки, испуганно спросила:

– Али обокрали кого?

– Пока нет.

– Значит, по делам едете?

– По делам, – согласился майор.

Женщине было неловко за попытку продать спиртное пассажиру, оказавшемуся сотрудником милиции. Она мялась, краснела, и Волнистый не выдержал:

– Все в порядке. Отовариться я действительно не успел. А пиво у вас есть?

– Пиво? Это в ресторане. Я принесу, – засуетилась она.

– Послушайте, – спросил вдруг Волнистый. – Хотя, вспомнить трудно. Полгода назад этим поездом приехали в Москву две девушки. Высокие, симпатичные. Одна темненькая, другая светленькая. Милые такие девушки.

– Помню, – неожиданно сказала проводница. – В моем вагоне ехали. Почему-то шатенку помню. Я еще подумала, чего это девушка в столицу собралась? На студентку не похожа и порядочная, не оторва какая-нибудь. И ехать не хотела.

– Она одна садилась в вагон?

– Одна. Оглядывалась часто, чемодан к себе прижимала. Неужели воровка? – ахнула проводница.

– Нет, не воровка. Значит, здесь, в этом вагоне все и началось.

– Что началось-то? – проводница завертела головой от любопытства.

– Да не переживайте. Все у вас в порядке. – Волнистый развернулся и пошел в свое купе.

– Так пиво нести? – крикнула ему вслед пеговолосая…

– Что-то вы долго, Сергей Палыч, – сказал лейтенант Попугайчик.

– С проводницей знакомился.

– А как же жена?

Майор Волнистый посмотрел на него строго:

– Я, лейтенант, насчет пива. И шуточки отставить. У Носкова учишься?

– А как же…

– Цыц!

– Есть!

Сергей Павлович постепенно привыкал к юному лейтенанту. И к насмешкам уже привык. «Птичья» тема была популярна в отделе с месяц, потом приелась. Ну, посмеются еще немного и забудут. Когда анекдот обрастает бородой, к нему, как к пожилому человеку, почтение и лишь вежливая улыбка. Утрясется. Заправив нижнюю полку, Сергей Павлович достал сумку с едой, навязанную женой Антониной. Будто в голодный край собирала!

– Давай, Сережа, не будем нарушать традицию. Что делает человек, когда поезд трогается?

– Ест, – уверенно ответил лейтенант и тоже полез в свою сумку: – Мама собирала.

– Вот и получается, что все пятнадцать часов мы с тобой будем спать и жевать. Чтобы не таскать потом с собой все эти пирожки и плюшки. Да… Именно в этом вагоне и встретились Виктория Власова и Наталья Белова. И сдается мне, не все мы с тобой поняли в этом деле, Сережа.

– Что ж тут непонятного, Палыч? Я бы на месте Феликса тоже стал такую женщину ревновать. Галицкий сказал же, что Феликс любил Нэтти.

– То-то оно. И Нэтти была не глупа. Сдается мне, вертела муженьком, как хотела. О чем-то они договорились. Не дает мне этот загадочный сверток! – Волнистый даже кулаком стукнул по столу. И тут же в дверь раздался стук.

– Войдите! – хором отозвались Волнистый и Попугайчик.

Мужчина восточной наружности, сияя драгоценно-металлическим ртом, просунул в купе руки, пальцы которых обвивали горлышки пивных бутылок:

– Пиво заказывали, генацвале?

– С ресторанной наценкой? И большая она у вас?

– Ни-ни. Какая наценка, дорогой? Кушайте спокойно, работайте спокойно.

Когда он ушел, майор Волнистый открыл бутылку пива и вдруг рассмеялся:

– Вот нечистый дернул за язык! Теперь весь поезд гудит, что двое милиционеров из Москвы жуликов ловят. Поспать теперь спокойно не дадут! У нас же народ какой: если едет артист эстрады, то от него непременно ждут какой-нибудь хохмы, если писатель – так ему сюжеты наперебой рассказывают. Ну а от нас с тобой, Сережа, ждут поимки особо опасного преступника. У каждого – свой номер в концертной программе. Не отработал, значит, насчет профессии наврал.

– А если никого не поймаем?

– Сами приведут. Такой уж народ, ничего нельзя поделать.

Ночью Волнистый дремал вполглаза. В коридоре все время было какое-то движение. Слухи разносятся быстро, и теперь все ждали, когда же начнут ловить вора. Если в купе очутились двое незнакомых людей, они не спали совсем, потому что каждый подозревал в другом преступника. Часа в два ночи Волнистый проснулся от женского вопля:

– Караул!

Лейтенант Попугайчик кубарем скатился с верхней полки:

– Что случилось? Палыч, бежим!