Читать книгу "Смех и смертный грех - Дарья Калинина"

— И это было очень близко к истине. Вы и в самом деле сын ученого.

— Да. Но чтобы это доказать, мне понадобились многие годы упорной работы и учебы. Я вырос, преуспел, основал бизнес и не один. В те годы, когда мое состояние только еще закладывалось, я был очень сильно занят, и мне было не до поиска своих корней. Много раз бывали такие ситуации, что я был рад тому, что я сирота и никто не будет горевать по мне. А когда жизнь немного успокоилась, я вдруг задумался: кто же я все-таки такой, и мне захотелось это узнать точно.

— И что вы предприняли?

— Собственно, я понимал, что подмена могла произойти только в доме малютки.

— Почему?

— Как я уже говорил, директриса в нашем детском доме была превосходнейшая женщина. Она очень тепло ко мне относилась, да и не только ко мне, а ко всем другим воспитанникам. Подозревать эту женщину мне и в голову не пришло. Напротив, мы все ее обожали. Благодаря ей в нашем детском доме царила особенная атмосфера. Никто никого не обижал, старшие опекали младших. Так что я не могу пожаловаться на свою жизнь. Но все же сознавать себя сиротой — это горько. Сразу же кажется, что жизнь к тебе несправедлива изначально. Что ты не такой, как другие люди. Что ты изгой.

— Но это же неправильно.

— Все наше общество, в котором появляются такие вот никому не нужные сироты, уже неправильно, — печально отозвался Сергей. — Если общество здорово, то сирот в нем попросту нет и быть не может. Любого оставшегося без родителей ребенка сочтет за счастье принять к себе любая семья. В старину считалось, что принять сироту к себе в дом, значит, получить особое благословение свыше.

— Но вас никто не усыновил?

— Нет, по документам мои родители были живы, хотя и лишены родительских прав. Впрочем, от них я все же получил прописку и в наследство квартиру — грязную и загаженную до невозможности двушку. О том, чтобы в ней поселиться, я даже помыслить не мог, настолько там было все убого. Денег на ремонт у меня тоже не было, так что я ее продал и на полученные деньги основал свой первый бизнес. Дела у меня пошли хорошо, так что со временем я здорово поднялся.

Он мог бы этого и не говорить лишний раз. Это было заметно невооруженным глазом. Дорогой костюм. Стильная стрижка. Манера держаться. И то особое состояние кожи лица, какое бывает только у людей, которые много времени проводят на теплых южных курортах, следят за своим здоровьем, хорошо питаются и не надрываются на работе.

— Мне не составило труда «подружиться» с сотрудниками дома малютки, в котором я оказался в свое время. И одна из них — милая старушка «вспомнила», как к ним почти одновременно привезли двух малышей. Один был крепенький бутуз, а второй — слабенький и какой-то совсем вялый. Старушке даже показалось, что у малыша температура, но так как ее смена заканчивалась, она сообщила сменной медсестре о симптомах и пошла домой. Когда она вернулась на следующую смену через сутки, то оказалось, что слабенький малыш умер. Но когда она стала заполнять соответствующие документы, то поняла, что хоронят они совсем другого ребенка. Заведующая, к которой она обратилась за разъяснениями, велела ей молчать. А иначе пригрозила уволить с такой записью в трудовой, по какой ее больше не возьмут в лечебное учреждение даже полы мыть.

— Мне хорошо заплатили за то, чтобы заменить одного ребенка на другого, — сказала она медсестре. — Если промолчим, получим по тысяче рублей!

В ту пору тысяча рублей — это были большие деньги. Зарплата медсестры почти за год. Отличный бонус, против которого медсестра не смогла устоять. Да и какая разница, под чьим именем будет жить на этом свете никому не нужный сирота?

— Но это же было не совсем так! — порывисто воскликнула Леся. — У профессора было много учеников, кто-то из них мог усыновить вас в память о дорогом учителе.

— Возможно, это и могло случиться. Но моя сестрица не дала мне такого шанса. Она не дала мне счастливого детства, а я решил, что не подарю ей счастливой старости. Баш на баш, все справедливо.

— Но как вы узнали, что причиной подмены вас на другого младенца была именно ваша сестра?

— Тут уж мне пришлось побеседовать с директрисой дома малютки, где все это и произошло. Сначала она никак не хотела признаваться в содеянном, но когда я пригрозил ей судом и дал прослушать запись нашего разговора с медсестрой, она быстренько изменила свое намерение. А уж когда я в свою очередь предложил ей денег, она и вовсе «раскаялась». После чего призналась мне в том, что за три тысячи рублей, прошу отметить, тысячу она не поделила с медсестрой, зажала ее для себя, она подменила одного младенца на другого. И она же назвала заказчика, вернее, заказчицу. Я здорово удивился, когда узнал ее имя. И вообще узнал свою историю. Злодейкой оказалась моя старшая сестра, которой при иных обстоятельствах полагалось бы заменить мне мать.

— Нет, этого не произошло. Надежда Сергеевна удовольствовалась одной лишь Ларисой.

— Наверное, она полагала, что и от нее со временем ей удастся избавиться. Но то ли рука не поднялась, то ли случай не представился.

А возможно, что случилось и так, что Надежда Сергеевна просто постепенно привязалась к маленькой сестренке, стала считать ее в какой-то мере своей дочерью. Да и имущество Ларисы ей не удалось переписать на себя все сразу. На это понадобились годы ухищрений и манипуляций, чтобы все, чем владел профессор, оказалось в руках его старшей дочери, в обход двух младших детей, которым он и завещал свое состояние.

В принципе, ничего нового Надежда Сергеевна не совершила. Подобного рода подлые и гнусные поступки совершали старшие дети по отношению к младшим сплошь и рядом на протяжении всей истории человечества. Еще у истока времен Каин уже убил Авеля. Завистливые братья предали любимца отца — Иосифа — в рабство, надеясь, что они больше никогда его не увидят. Святополк Окаянный убил двух своих братьев — князей Бориса и Глеба. Можно продолжать и дальше, приведенные примеры — лишь самые яркие и хорошо знакомые всем.

Так что если Надежду Сергеевну поставить в один ряд с этими личностями, то окажется, что ничего особенного она и не совершила. Ну что же, присвоила себе деньги, которые принадлежали ее брату и сестричке. Подумаешь! Бывали в истории человечества случаи и похлеще. Ничто не ново под Луной, все злодеяния, совершаемые ныне, уже когда-то были совершены.

Между тем Сергей продолжал рассказывать:

— Когда я понял, кто виноват в моих несчастьях, я задумался о том, как бы мне подобраться поближе к моей сестрице. И мой выбор пал на Бесю.

— Почему именно на него?

— Потому что мы с ним вместе росли, и я знал, что могу доверять ему. Этот человек меня не сдаст и не предаст. К тому же он хорошо знал мою историю и охотно согласился помочь мне отомстить лживой гадине, лишившей меня честного родительского имени и сделавшей сыном отпетых алкоголиков. Изгоем и ничтожеством!

Последнюю фразу Сергей произнес с особым надрывом. Видимо, потеря доброго имени удручала его больше, нежели потеря состояния отца.