Читать книгу "Леди Удача - Бетина Крэн"

Но Вулфрам только громче залаял в ответ и веселее запрыгал вокруг виконта. Право, можно было подумать, что зловредный пес радуется его появлению! Ничего не оставалось, как снова пуститься бежать, стараясь не наступать на пса, который так и путался у него под ногами. Наконец Рейн не выдержал и взревел снова:

— Проклятый пес! Хоть раз в жизни сделал бы что-нибудь толковое! Побежал бы лучше, нашел Чарити и держал бы этого барона зубами и когтями, пока я не подоспею!

Услышав это, леди Маргарет вдруг остановилась и, задыхаясь и хватаясь за сердце, крикнула собаке: — Вулфрам! Ищи Чарити! Ищи! Она в церкви! — И старуха властно ткнула пальцем в нужном направлении. — Ищи Чарити!

Пес поднял свое единственное ухо, словно и в самом деле понял что-то помимо имени своей хозяйки, и вдруг умчался в указанном леди Маргарет направлении. Очень скоро он скрылся из виду.

— Мы… — Старуха покачнулась, захрипела и воскликнула в отчаянии: — Мы не успеем! Она погибла!

Во всех языках мира не нашлось бы слов, которые оказали бы большее воздействие на Рейна. В нем снова проснулся бульдог, и он побежал, ровно и ходко, туда, куда перед ним умчался Вулфрам. Его длинные мускулистые ноги бодро отталкивались от земли, кулаки были сжаты. Локти так и ходили — точь-в-точь как когда-то на Барбадосе, где ему не раз приходилось удирать от разъяренных диких кабанов. Теперь снова от резвости бега зависела его жизнь…

Чарити стояла возле низенького ограждения алтаря и слушала, не вникая в смысл слов, короткое поучение, за которым последовало несколько унылых банальностей о супружеском счастье. Сердце у нее сжималось, грудь теснило; ей казалось, что настал ее смертный час… что сейчас в муках умирают ее чувства, надежды и желания. Она покосилась на светловолосого, холодного как лед барона, стоявшего рядом, и все внутри у нее сжалось. Скоро она окажется в полной власти этого человека… а он в ее. И так будет тянуться до конца их жизни. Слуха ее коснулся странный звук — приглушенное «гав!», долетевшее откуда-то снаружи.

Время тянулось. Вдруг что-то так сильно ударило в ветхую дверь церкви, что она дрогнула. Именитые горожане и дамы, явившиеся на церемонию, в изумлении и ужасе обернулись и стали перешептываться. Грохот повторился. Священник с посеревшим лицом вынужден был прерваться и многозначительно кивнул одному из джентльменов — мол, надо немедленно прекратить этот шум. Но когда джентльмен отворил дверь, ничего поделать он не смог, отброшенный в сторону громадным псом, который с громким лаем ринулся по проходу и прыгнул на Салливана Пинноу.

Поднялась невообразимая суматоха: дамы визжали, джентльмены бранились и прятались за дам, священник метался и брызгал слюной, а Пинноу пинался и лягался. Некоторое подобие порядка установить удалось только Чарити. Ухватив Вулфрама за загривок, она оттащила пса от барона и повела по проходу, чтобы выставить за дверь. Пинноу, взор которого еще застилала багровая пелена гнева, мысленно поклялся, что он будет не он, если зловредный пес не погибнет от несчастного случая еще до исхода ночи. Под взглядами шокированных гостей умирая от унижения, барон вновь встал у алтаря вместе с вернувшейся Чарити. Его мрачный вид не обещал ничего хорошего и хозяйке Вулфрама тоже.

Священник поправил епитрахиль, разгладил стихарь. Неожиданная атака пса настолько сбила его с толку, что он забыл, на каком именно месте прервал службу, и вынужден был начать все сначала. Но очень скоро дверь снова с грохотом распахнулась. На сей раз в дверях стоял Рейн Остин, мокрый, грязный и задыхающийся.

— Стойте! — Его звучный низкий голос разнесся по церкви и эхом отозвался в сердце Чарити. Ошеломленная, она подняла голову, но не в силах была посмотреть на него. — Стойте, святой отец! Простите за вторжение, но я действую по поручению бабушки мисс Стэндинг, которая появится с минуты на минуту. Мне необходимо сказать вам несколько слов. А потом уж вы сами решите, стоит ли продолжать этот брачный обряд.

— Оксли? — Барон повернулся к нему от алтаря. Лицо его побагровело. — Да как вы посмели?! Просто чудовищно!

— Вот и я тоже подумал, что это чудовищно, Пинноу, — ответил Рейн, взмахом руки призывая священника выйти к нему на крыльцо. Вид у него был такой властный, что коротышка священник подчинился. Бурно жестикулируя, они о чем-то разговаривали на грязном церковном дворе. Слова Рейна произвели сильное впечатление на священника. Озадаченность на его лице сменилась ужасом. Тут подоспела и леди Маргарет. Старуха пыхтела, хватала воздух ртом и держалась за сердце. Она принялась яростно кивать, очевидно, подтверждая рассказ Рейна. Священник сделал над собой усилие, твердым шагом вернулся в церковь и, взяв Пинноу за рукав, отвел его в сторону и стал объяснять, в чем загвоздка.

Кровь бросилась барону в лицо. Глаза его загорелись огнем, и он злобно поглядывал то на Чарити, то на Рейна. Вот он пошел к своей невесте. Ненависть, которой полыхали глаза жениха, заставила Чарити поежиться.

— Ах ты, дрянь! — прошипел Пинноу ей в ухо. — Да если б я знал, ни за что б и рук не стал марать о такую, как ты. А теперь все видят мое унижение! — Лицо барона пылало. Он прошел мимо невесты, направляясь к двери, и, поравнявшись с Рейном, злобно прошипел: — Ты заплатишь мне за это унижение, Оксли! Богом клянусь!

С этими словами барон отвернулся от соперника и вихрем вылетел из церкви, которая сразу же показалась очень пустой.

Чарити подняла глаза и посмотрела на Рейна. Он пошел по проходу к ней, и сердце ее готово было выскочить из груди. То, что происходило, не укладывалось в голове. Это была катастрофа. Но стоило ей взглянуть на бронзовое лицо Рейна, увидеть, как мерцают его серые глаза, и все мысли вылетели у нее из головы, кроме одной: какое счастье снова видеть его!

— Мне надо поговорить с тобой. — Он схватил ее за запястье и потащил вон из церкви, на ходу бросив через плечо короткий приказ: — Всем гостям оставаться на местах!

От такого бесцеремонного обращения к ней вернулась способность соображать, и она наконец поняла, что он натворил. Он остановил свершение обряда, ее свадьбу. И сказал священнику что-то такое, что ужаснуло и священника, и барона…

Когда Рейн вытащил ее во двор — они встали как раз так, что с церковной крыши на них лилась вода, — Чарити была во власти противоречивых чувств. Как он посмел столь бесцеремонно вмешаться в ее жизнь?! Но все внутри ее так и таяло при одном лишь взгляде на него.

— Да как ты посмел явиться в церковь?! — Она сердито взглянула на него и вырвала свое запястье из его пальцев. Затем, сложив руки на груди, спросила: — Что ты сказал им?

Он склонился к ней, вглядываясь в ее бледное лицо, стараясь понять, что же кроется за ее гневом. Под глазами у нее были круги, явно от бессонницы, и вообще лицо было осунувшееся, напряженное и немного похудевшее. Значит, ей было так же плохо все это время, как и ему, понял он. При этом открытии волна неимоверного облегчения захлестнула его.

— Я сказал им… что ты скорее всего уже носишь под сердцем моего ребенка.

— Ты сказал… что?!! — Она задохнулась от гнева и лишилась дара речи.