Читать книгу "Идеальная любовница - Бетина Крэн"

Из за женщины! Чем же так пленила его эта девчонка, незаконнорожденное дитя герцога Карлайлза и того цветисто-огненного создания в чудовищной шляпе?

Сообщение о том, что тестем Питера станет герцог, застигло Беатрис врасплох. Она была удивлена и… обрадована. Да, да, обрадована. Ведь это значит, что в девчонке течет такая же голубая кровь, как и в ней самой. Ну, может быть, почти такая же. А обстоятельства ее рождения Беатрис мало беспокоили. Ее волновало только то, КАК она заставила Питера жениться на себе?

Беатрис мысленно представила девушку: белокурая, миловидная и удивительно сдержанная, что уже удивительно, учитывая влияние той вульгарной особы, которая объявила ее своей матерью. По словам Питера, она еще и добродетельна, и этому можно верить, потому что ее весьма сведущего в данном вопросе сына трудно обмануть.

Размышляя о своей новоиспеченной невестке, Беатрис вдруг вспомнила, что там, в церкви, Габриэлла показалась ей немного испуганной. Да и держалась она как-то скованно. Что ж, пожалуй, это хороший знак. Благоразумная девушка и должна страшиться такого мужа, как Питер. Он привык использовать женщин и, не задумываясь, сделает то же самое со своей женой. Впрочем, уже сделал. Он же бросил ее одну в чужом доме на следующий день после свадьбы.

Беатрис уронила руки, все еще сжимающие рукоделие, на колени. Сердце ее забилось в бешеном ритме. О, Боже, он оставил ее там одну! Переспал и бросил…

История повторяется. Точно также поступил когда-то его отец.

Беатрис отбросила вязание, с несвойственной ей быстротой взбежала наверх по лестнице в свои апартаменты и крикнула:

— Софи!

Вышколенная служанка явилась немедленно.

— Да, мадам?

Беатрис распахнула шкаф и стала придирчиво разглядывать свой гардероб.

— Неси чемодан и начинай собирать вещи. Мы едем в Торндайк.

Глава 16

Утро следующего дня выдалось унылым и хмурым, и настроение Габриэллы полностью ему соответствовало. Уступив настояниям Ру, она немного перекусила и лежала в постели до полудня. Потом Габриэлла встала, уложила волосы в простой узел и надела старое платье — реликвию школьных дней. Здесь не на кого было производить впечатление, и, как ни убеждала ее служанка принарядиться, Габриэлла твердо стояла на своем.

Ближе к полудню новоявленная графиня Сэндборн спустилась в холл и попросила Онелоу помочь ей выбрать комнату. Она надеялась, что новые апартаменты помогут ей избавиться от тягостных воспоминаний. Габриэлле хотелось устроиться как можно дальше от спальни Питера, и они с дворецким отправились на третий этаж.

Обычно третий этаж сельского дома плохо обставлен и предназначается для слуг или бедных родственников. Однако архитектор, проектировавший Торндайк, видимо, думал иначе. Потолки здесь, конечно, были не такие высокие и окон меньше, но отделан этаж был так же роскошно, как и два нижних.

Словно зачарованная, Габриэлла ходила из комнаты в комнату, открывала двери, заглядывала под пыльные чехлы. Каждая комната имела свое лицо: вот детская, классная, дальше игровая. Школьная парта, лошадка-качалка, кубики, полки с книгами — все застыло в ожидании следующего поколения Сэндборнов.

Ниже по коридору они обнаружили скромную, но уютную комнатку с обилием солнечного света и недавно установленной ванной. Тут же была и смежная комната, которая могла служить спальней Ру. Габриэлла немного повеселела.

— Прекрасно! — воскликнула она и взглянула в окно.

Окно выходило на центральный двор, но если наклониться, то можно было увидеть еще и лужайку, и утиный пруд. Все это Габриэлле чрезвычайно понравилось.

— Великолепная комната, — заключила она. — Я хочу поселиться здесь.

Онелоу уставился на молодую хозяйку так, словно она потеряла рассудок.

— Только не эту, ваша светлость, — он покачал головой. — Это комната гувернантки.

— Но ведь у нас нет гувернантки, — возразила Габриэлла, а про себя подумала, что ее, скорее всего, и не будет. — Решено, я остаюсь. Пожалуйста, пришлите сюда служанок, пусть они начинают уборку. Нам понадобятся подушки, новые шторы и еще, пожалуй, пара стульев. Уверена, что после того как отмоют стены, эта комната будет выглядеть как картинка.

Если дворецкого выбор комнаты озадачил, то Ру он привел в ужас. Она всплеснула руками и взмолилась:

— Габриэлла, дорогая, подбери что-нибудь другое, — она испуганно оглядела свое новое жилище. — Здесь же так тесно, тускло и так далеко от… — Поймав сердитый взгляд хозяйки, Ру прикусила язычок, хотя и так было ясно, что она хотела сказать: комната расположена слишком далеко от спальни Питера.

Большую часть дня слуги убирали, мыли и проветривали комнаты, выбранные Габриэллой. Когда со всем этим было покончено и, мебель расставили по местам, девушка удивленно огляделась и хлопнула в ладоши.

— По-моему, получилось очень мило. А ты как считаешь, Ру?

Служанка пожала плечами и ушла на свою половину распаковывать вещи..

Габриэлла была довольна. Сейчас она чувствовала себя намного лучше, чем утром. Может быть, это именно то, что ей нужно? Может быть, покой, независимость и уединение помогут ей увидеть жизнь в новом свете? Она искренне надеялась, что так и будет.

Девушка стояла у окна и мечтала, глядя на заходящее солнце. Вдруг ее внимание привлекло какое-то движение внизу. Она напрягла зрение увидела карету, катящую по дороге прямо к поместью.

— Это он! Он вернулся! — Габриэлла бросилась было к дверям, но потом резко остановилась и буквально ворвалась в спаленку Ру. — Как я выгляжу? — запыхавшись, спросила она.

Ру, которая тоже видела карету, невозмутимо сняла с хозяйки фартук, отряхнула юбки и неодобрительно покачала головой.

— Ах, cherie, похоже, ты совсем потеряла рассудок.

Габриэлла весело отмахнулась от нее и помчалась вниз. Спустившись в галерею, она замедлила шаг и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы не было заметно, что она бежала. Но пылающие щеки и сияющие глаза выдавали ее с головой.

Она стояла на лестнице, когда передняя дверь распахнулась и Онелоу внес в дом два чемодана. Следом за ним вошла Беатрис Сэндборн. Габриэлла застыла и вцепилась руками в перила. Ноги стали как ватные.

Беатрис сделала вид, что не замечает ее, отдала какое-то приказание дворецкому и, когда тот ушел, повернулась к своей невестке.

— Значит, это ты поймала моего сына в капкан брака? — скорее утвердительно, нежели вопросительно сказала она. — Я леди Сэндборн, а твое имя…

Габриэлла чуть было не сказала «та шлюха», но вовремя опомнилась и робко представилась:

— Габриэлла Леко… то есть Сент-Джеймс. Стушевавшись под критическим взглядом женщины, она сделала неловкий книксен. Мадам Маршал уверяла, что именно в таком поклоне следует склоняться перед знатными особами, но то было во Франции, где совсем иные законы, поэтому на мать Питера ее поклон произвел обратное впечатление.