Читать книгу "Непричесанные разговоры - Айла Дьюар"

– Четыре месяца.

– От Дэниэла?

– Да.

Жанин принялась старательно вытирать тарелку.

– Что ж, – выговорила наконец она, – это послужит тебе уроком.

– Уроком чего?

– Перестанешь делать глупости. Начнешь серьезнее относиться к жизни. У тебя появятся обязанности. Ты сама поймешь.

– Знаешь, – вздохнула Эллен, – я мечтаю стать образцовой матерью.

Она опустила в раковину чашку, набрала в нее воды, чашка пошла ко дну. Эллен пустила по воде тарелку. Чашка поджидает ее в засаде. Эту игру Эллен помнила с детства. Торпеды со стороны порта, бум, плюх!

– Все мы об этом мечтаем, – вздохнула Жанин. Она звякала тарелками в буфетной, ставя их на место.

– Я всегда боялась, что не нужна тебе, – вырвалось у Эллен. Она смутно надеялась, что мать не слышит, что звон посуды заглушит обидные слова.

– С чего это вдруг? – Пораженная, Жанин выглянула из буфетной.

– В ту ночь, когда умер отец, ты стояла в дверях, я к тебе подошла, а ты сказала: «Только не ты, не ты». Я навсегда запомнила.

– Неужто правда? – Жанин принялась развешивать по крючкам чашки. – Какой ужас! – сказала она беззлобно. Ей эти слова не казались такими уж страшными.

– У меня тогда ноги замерзли, – продолжала Эллен.

– Ночь была холодная. – Жанин взглянула на дочь. – Ты росла таким странным ребенком. Не от мира сего. Я никогда не знала, что у тебя в голове. А однажды ночью я нашла тебя на площадке для гольфа, почти голышом. Что ты там делала?

– Скакала на коне с индейцами сиу, – ответила Эллен со смущенной улыбкой, готовая провалиться сквозь землю. Ну и глупость! – Я представляла, будто они ждут меня там. Целое племя. Я их видела. Как наяву.

Жанин, забыв на минуту о чашках, подняла глаза на дочь.

– Ты сама-то понимаешь, какая ты счастливая? Все видят вытоптанное, пожелтевшее городское поле для гольфа, а ты видишь равнины, где охотятся сиу. Все видят глупых девчонок, а ты – Гангстерш. Даже Дэниэла, господи помилуй, ты представляешь философом-мстителем. А теперь еще и Чиппи Нортон. Наверняка это самый обычный человек, живет себе, занимается своими делами, а для тебя он – толстый симпатяга-сыщик. Ты можешь вообразить, будто целое племя сиу среди ночи зовет тебя играть. Везет же тебе! Завидую.

– Ты? Завидуешь?

– Да, представь себе. Я обычная пожилая женщина в обычном пригородном бунгало. Я знаю, кто я. Воздушных замков не строю. – Жанин хмыкнула. – Фу ты черт! Дала же себе слово не хмыкать, когда ты сказала, что ждешь ребенка. Говорила себе: не смей хмыкать. И вот не удержалась. Прости.

– Ничего. Если б ты не хмыкнула, я бы подумала: что-то не так.

– Я могу сидеть с малышом, когда ты выйдешь на работу, – предложила Жанин.

– Хорошо, спасибо, – поблагодарила Эллен. – Знаешь, все так меня поддерживают! Рональд и Джордж хотят нянчить малышку. А Эмили – давать ей уроки музыки.

– У меня будет ребенок! – объявила она миссис Бойл.

– Знаю, милочка. Все знают. Правда, чудесно? Я научу ее играть на пианино.

– Ее?

– Конечно. Судя по форме живота, это будет девочка.

– Научите ее гаммам, – сказала Эллен. – До-ре-ми-фа-соль-ля-си, села кошка на такси.

– Что?

– Так приговаривала моя старая учительница музыки.

– До-ре-ми-фа-соль-ля-секс, милочка. А с возрастом секс все лучше и лучше.

Эллен улыбнулась воспоминанию и продолжила, обращаясь к Жанин:

– А еще Дэниэл…

– Господи помилуй, Эллен. Не неси чепухи, – отрезала Жанин. – И все-таки приятно, что твоя глупая фантазия по-прежнему работает. Теперь, когда у тебя будет ребенок, она тебе понадобится. Дэниэла к внуку не подпущу. К дочери – еще куда ни шло. А к внуку – ни за что на свете.

Глава десятая

– Боюсь, у меня не получится, – жаловалась Эллен. – Не выйдет из меня мать. Как ты управлялась, Кора?

– Не задумывалась, только и всего. Любой женщине на моем месте я бы посоветовала: цени свое грубошерстное пальтецо (тебе еще не один год его носить) и не поднимай глаз. Опасайся взглядов.

– Взглядов?

– Знаешь, как женщины смотрят друг на друга? Бегло, оценивающе. Роскошная красавица смотрит на замарашку и думает: «Ой-ой-ой! Слава тебе господи, что это не я! Я не испортила фигуру сексом и пончиками, не ношу грубошерстного пальто». А замарашка, глядя на красавицу, жалеет себя: «Будь я чуточку осторожней и в жизни, и в сексе, не разгуливала бы в грубошерстном пальто, не таскалась бы, волоча за собой детей, и не искала бы утешения в пончиках».

– Ты замечательная мать. А у меня материнских чувств нет и в помине. Если честно, я и детей-то не очень люблю.

– Чужих детей никто не любит. Твои собственные – другое дело, – возразила Кора. – Стать матерью – дело нехитрое. Все само собой получается. Гораздо труднее отпустить детей.

– Ну да, ты ж командирша. От природы командирша. Если вдруг тебе не на кого станет кричать, у тебя начнется ломка.

Что правда, то правда. Не так давно Стэнли пришлось терпеть Корины словесные уколы.

– Стэнли, ты, похоже, совсем не знаешь, что такое отдых?

– Нет. Честно говоря, отдых меня пугает. С тех самых пор, как я увидел в каталоге немнущиеся домашние брюки. Было написано «брюки», «немнущиеся домашние брюки». Представил себя в них и в домашней рубашке с открытым воротом – и меня в пот от ужаса бросило. Ну и гадость! Отдых – страшное дело. Не умею отдыхать… – Стэнли расхаживал кругами по спальне и размахивал руками.

– Ложись, Стэнли. Я просто подумываю взять тебя в гости к родителям. Ты ведь у меня первый приличный кавалер, они будут рады, что я наконец поумнела.

– Лучше поздно, чем никогда.

– В одежду для отдыха наряжаться тебя никто не заставит, обещаю.

– Как же ты все-таки справляешься? – допытывалась Эллен.

– Помогает чувство вины.

– Женщинам в этом нет равных.

– Поэтому они лучше воспитывают детей, чем мужчины. Мужчины совсем не умеют терпеть, – вздохнула Кора.

Подруги задумались. Жить, не умея и не желая терпеть?

– Вот засранцы! – сказали они хором. Вернувшись домой, Эллен застала у себя Дэниэла. Да не одного, а с приятелем, – наверное, из тех «типов» и «хмырей», что всегда были на вторых ролях в его жизни. В жизни, которая когда-то казалась Эллен сказочной, а теперь, когда Дэниэл постарел, – безрадостной, растраченной впустую.

– Какого черта ты здесь? – возмутилась Эллен. – Как ты смеешь вламываться ко мне в квартиру?