Читать книгу "Иллюзия любви. Сломанные крылья - Ольга Дремова"

— А это ничего, что сейчас половина второго ночи? — Семён с досадой поморщился и наконец-то открыл глаза окончательно. — Вы кто?

— Вас беспокоят из больницы… — натянуто проговорили в трубке, и, как всегда в таких случаях, наступила короткая пауза.

— Что-то с мамой? — в предчувствии нехорошего сердце Семёна вздрогнуло, и по спине пробежали холодные мурашки.

— Ваша мама час назад умерла, — в ровном голосе не было ни волнения, ни тревоги — ничего вообще, просто дежурная у телефона исполняла свои прямые служебные обязанности. — Вы сможете подъехать утром с документами?

— С документами? — тупо повторил Семён. — С какими?

— Запишите, пожалуйста, я сейчас продиктую. Во-первых, привезите паспорт умершей, во-вторых…

Карандаш быстро скользил по бумаге, оставляя за собой невзрачные кривые строчки, а горло Семёна сжимал непереносимо-острый, обжигающе-горячий спазм. Тупо ударяясь, в затылок стучались тяжёлые волны крови; выкручивая виски, боль металась по всему телу, а в голове, звеня до упора натянутой струной и доводя до исступления, беспрерывно билась одна и та же фраза: как же я теперь?.. как же теперь?.. как же теперь?..

— Завтра к девяти утра подойдите с документами в шестой корпус на второй этаж и захватите сразу деньги.

— Деньги? — смысл слов дежурной не сразу дошёл до Семёна. — Какие деньги?

— На оплату ритуальных услуг. Когда вы будете оформлять документы, вам, молодой человек, придётся проплачивать установленную сумму. Ну… в общем, они вам всё сами скажут, — поспешно проговорила дежурная, видимо, решив, что неприятную часть, входящую в круг её обязанностей, она уже выполнила, и всё остальное — не её головная боль. — До свидания.

Несколько секунд Семён сидел неподвижно, слушая короткие гудки, потом отстранил трубку от уха, посмотрел на неё с удивлением, словно видел впервые, и медленно опустил её на рычаг.

Ну, вот и всё. Жизнь наконец-то дала ему шанс, о котором он так долго мечтал. Глядя на глянцевый бок телефонного аппарата, Семён ощущал странное чувство избавления, сладкого и пугающего одновременно, такого желанного и доставшегося такой непомерно дорогой ценой. Ну, вот и всё, все долги розданы, все счета оплачены, он никому и ничем не обязан, а значит, свободен. Ощущая, как по его щеке покатилась тёплая слеза, Семён внимательно посмотрел на своё отражение в зеркале, зачем-то крупно перекрестился и громко и отчётливо проговорил:

— Царство тебе небесное, мама! Пусть земля тебе будет пухом… а мне — раем.

Щёлкнув выключателем, Семён прошёл в свою комнату, не включая света, сел на край постели и, натянув на плечи тонкое шерстяное одеяло, задумчиво посмотрел в мёртвый квадрат тёмного окна. Подсвеченное уличным фонарём, окошко подёрнулось тоненькой полупрозрачной плёночкой, похожей на жидкое молоко, щедро разбавленное водой. Вглядываясь в жёлто-сизую муть матового стекла, Семён сидел не шевелясь, не моргая и почти не дыша. Простившись со своим прошлым, он со страхом, трепетом и надеждой ждал первое утро своего свободного настоящего.