Читать книгу "38 1/2 . 1 муж и 2 любовника - Ксения Каспер"

For the rest of my days

'cos I know what it means.[25]

Whitesnake

Макс – Зузе (по ошибке):

Давно у меня не было такого волнующего, даже захватывающего вечера, как сегодня. Хотел бы встретиться с тобой еще. Можешь звонить в любое время. Передай поздравления своей дочке, она чудесная девушка, но как женщина меня интересуешь только ты, Марлис.

Клаудия – Зузе:

Ты вдруг стала сама снисходительность, всем все прощаешь. Зуза, хватит, он всего лишь любовник, который еще к тому же настолько глуп, что не может послать SMS на правильный номер.

Макс – Зузе:

Сразу хочу сказать тебе то, что пытался объяснить предыдущей ночью: Зуза, я люблю тебя, и все, что случилось между нами за последние месяцы, наполняет меня чувством и осознанием великого счастья. Это не пустые слова, это признание, в которое ты должна поверить!

Быть влюбленной – все равно, в каком возрасте, – просто суперское ощущение! Вчера ночью я еще долго с ним разговаривала по телефону. Нежности, горячие признания по SMS – это, конечно, хорошо, но я бы предпочла, чтобы Макс был здесь, со мной. Сегодня ночью (я сейчас вроде соломенной вдовы) он позвонит.

День выдался напряженным. В галерее прямо-таки проходной двор. Следующая выставка должна стать совместным проектом Кёльнских художников, и сегодня они приходили вместе со своими агентами. Мы обсудили тематику, оформление, презентацию и после четырех часов достигли согласия. Катарина доказала свое умение вести переговоры, и я уже всерьез подумываю о. том, чтобы предложить ей постоянную работу. В начале года она сменила моего тогдашнего ассистента. Георг был верным сотрудником галереи и плюс ко всему недурно разбирался в искусстве. Когда он уволился, я была в шоке. Причина: он по уши влюбился в свою французскую коллегу. После двух месяцев катания из Германии во Францию и обратно в октябре он объявил, что покидает меня, чтобы строить свое счастье с Шанталь во французском городе Ним. Он тогда самым лучшим образом рекомендовал мне Катарину и оказался прав. С Георгом мы до сих пор общаемся по e-mail. Последний пришел несколько дней назад, там было сказано: «Радостная новость: я стану папой!» Да, завтра же утром я предложу Катарине постоянное место, подниму ей жалованье и изменю режим работы галереи. На сегодняшний день она открыта три дня в неделю, иногда даже по воскресеньям – впрочем, это бывает только когда у нас проходят какие-нибудь особенные акции.

Глядя на работу Йоханнеса Кернера, я размышляю. Пришло время кое-что изменить. Можно проводить больше выставок, делать их привлекательнее и пышнее, не ориентироваться только на элитную публику, как до сих пор. Можно было бы совместить искусство с модой, музыкой, литературными чтениями, прикладным искусством или театром, добавить кулинарных изысков – совместить приятное с полезным, так сказать. Это звучит очень неплохо. Так я буду ориентироваться на разные целевые группы и смогу расширить круг клиентов. Занятая своими мыслями, я смотрю в телевизор. Кернер (как по мне, то совершеннейшая бездарность!) как раз представляет следующую гостью. Линда де Моль, самый любимый немцами продукт из Голландии, в гостях на ток-шоу канала «ZDF». Как я узнаю, она только что отсняла телефильм для одного немецкого канала и сейчас совершает пиар-тур. Непринужденно, на хорошем немецком, она выдает шутку за шуткой, разбавляя нудные посиделки Кернера. Она рассказывает о шарме немецких актеров, о курьезных случаях на съемочной площадке, о своих трудностях с немецким, которые возникли именно потому, что голландский очень на него похож. Все смеются ее шуткам, она завоевывает всеобщее одобрение, публика восторженно аплодирует. Она рассказывает о своих новых проектах в Голландии, в частности о еженедельном шоу. Кернер показывает его фрагмент, сопровождаемый немецкими субтитрами. Почему у нас в Германии нет таких приятных и остроумных телеведущих? В стране писателей и мыслителей все всегда такие серьезные, ужасно тяжелые и хмурые. Нужно поставить вопрос прямо: веселый ли человек немец? Есть ли у него вообще чувство юмора? Гм… Через десять минут непринужденная беседа окончена, и Кернер монотонным голосом объявляет нового гостя. Я иду в ванную: чистить зубы, смывать макияж… В половине первого я выключаю свет. Макс до сих пор не позвонил. Он хотел пойти куда-нибудь поужинать и, наверное, завис там. Я впадаю в сон без сновидений, конечно же, положив телефон рядом с собой на подушку. Наконец он начинает звонить и вибрировать.

– Алло! – говорю я сонным голосом.

– Привет, ты что, уже спишь? – спрашивает Макс. Он вроде как пьяненький.

– Да, но это не страшно. – Я смотрю на часы, половина третьего. Что странного, что люди в это время спят?

– Прости. Я хотел услышать твой голос перед сном и сказать, как сильно я тебя люблю и как хочу лежать сейчас рядом с тобой, – слышу я.

Я начинаю просыпаться, вслушиваюсь в его слова и замечаю, как во мне растет тоска по нему. Господи, как же я его люблю!

Я заворачиваюсь в одеяло, обнимаю подушку и уже почти засыпаю, как вдруг телефон издает «тринь-тринь» – пришло сообщение. По моим губам пробегает улыбка: какой же он все-таки душка! Я хватаю телефон, открываю сообщение и читаю:

Давно у меня не было такого волнующего, даже захватывающего вечера, как сегодня. Хотел бы встретиться с тобой еще. Можешь звонить в любое время. Передавай поздравления своей дочке, она чудесная девушка, но как женщина меня интересуешь только ты, Марлис.

Меня как обухом по голове ударили, сон пропал. Я снова и снова перечитываю сообщение, и постепенно до меня доходит… Невероятно! Уму непостижимо! Это же измена! Всего десять минут назад он говорил, как сильно меня любит, а теперь это. Дрожащими пальцами я набираю номер. В тишине раздаются гудки, включается голосовая почта.

– Я только что получила от тебя сообщение, которое предназначалось отнюдь не мне. Думаю, и речи быть не может, чтобы я на выходных прилетела к тебе в Мюнхен, – проговариваю я серьезно, спокойно и четко.

Я иду в кухню, наливаю воды, достаю сигарету, как вдруг телефон начинает звонить и чуть было не падает в мойку. Макс! Он в шоке, ему очень жаль, он не знает, как с ним такое могло случиться, пытается заговорить мне зубы, болтает и болтает. Пытается объяснить необъяснимое. Следующие три часа он говорит со мной, как с ребенком. Я еще никогда не слышала столько по-разному сформулированных, немного церемонных признаний в любви, и еще никогда в жизни они не впечатляли меня меньше. Сначала немотивированный приступ ревности в Риме, а теперь вот это… Судя по всему, он панически боится меня потерять. И я бы на его месте тоже боялась.

Я чувствую пустоту, я дико разочарована. Я ставлю под вопрос все, что было сделано и сказано за последние месяцы. Смогу ли я когда-нибудь ему поверить? Могу ли я сейчас доверять Максу? Я совершенно не в состоянии сосредоточиться. В мгновение разноцветный мыльный пузырь под названием «любовь» лопнул. Как будто прыжок с десятиметровой вышки в холодную пустоту воды… Разве в футболе за первое нарушение не дают желтую карточку в качестве предупреждения, а за второе не удаляют с поля – красной?