Читать книгу "Право безумной ночи - Алла Полянская"

— Перестань пузыриться! Убийство было профессией всегда, тебе ли, изучающему эпохи, этого не знать. И пока будет спрос — будет и предложение, и нам с тобой это может не нравиться, но от этого ничего не изменится. Всегда есть люди, готовые платить за смерть.

— И ты считаешь, что это нормально?

— То, что я признаю этот факт, не означает, что я это одобряю. Я просто признаю, что это так, не больше и не меньше. В данном случае нам нужен кто-то из гильдии убийц по найму, и я собираюсь позвонить одному своему знакомому. Иначе нам не выйти на человека, который все это держит в руках. И голос этого человека я знаю, так что не спутаю ни с кем.

— Ты мне что-то не сказала о том, что произошло в тот день, когда Серега приходил к тебе?

Конечно, я многого тебе не сказала, а ты позабыл спросить, потому что тебя больше всего волновало в тот момент предательство твоего брата и то, что твой папаша оказался убийцей. И, конечно же, ни ты, ни Денька так и не поинтересовались, какой же у меня был альтернативный план. Я основательно запудрила вам мозги, вывалив кучу информации, скрывать которую не было смысла, но не сказала ничего из того, что собиралась утаить от вас обоих.

— Валера, перестань возмущаться. Если я что и не сказала, то не потому, что не доверяю тебе, а потому что не было смысла тебя во все это посвящать.

— А сейчас есть смысл?

— И сейчас нет. Но поскольку мирным путем спровадить тебя в Мексику мне не удалось, а я в ближайшее время вынуждена буду сделать кое-что, что тебе не понравится, — то нужно тебе сказать. Раз уж так вышло.

— То есть раз у нас случился секс и все вышло из-под твоего контроля?

Секс в данном случае не имеет никакого значения. Просто нужно немного исправить первоначальный план, включив в него еще одну фигуру, только и всего.

— Вот именно. Раз уж все так случилось, стоит быть откровеннее.

Потому что ты послужишь наживкой — твой папаша должен выйти на связь, обязательно. И тогда те, кто следит за мной, предпримут некоторые шаги, а тот, кто заинтересован в моей смерти, вынужден будет проявить активность, которую я обнаружу. Потому что я, похоже, знаю, кто мне пытался организовать тихую смерть в больнице. Правда, пока не знаю, зачем.

18

— Пупсика сейчас нет. Что ему передать?

Голос в трубке знакомый, я его слышала уже. Тот же голос, что записан на диктофон телефона киллера.

— Вы можете передать ему, что я просила его мне перезвонить?

— Диктуйте телефон. Как вас ему представить?

— Просто скажите, что звонила женщина, у которой в квартире они с напарником нашли взрывное устройство. Он поймет.

— Ладно, записала, передам.

Я вздыхаю. Что ж, теперь остается только ждать. И он может перезвонить, а может решить, что я слишком много знаю, и просто пристрелить меня. Надеюсь, он все-таки позвонит.

— Это тот же голос или я ошибаюсь? — Валерий задумчиво смотрит на меня. — Оль, этот голос записан у нас в компе.

— Я знаю. Человек, который координирует заказы, сидит в этом баре.

— И что мы будем делать?

— Ничего. Если Пупсик мне не перезвонит, я поеду в бар, найду того, кто со мной говорил, и тогда уж по ситуации, но тебе со мной идти не надо.

— Почему?

— Потому что я могу надеть парик, накраситься по-другому — и меня никто потом не узнает, а ты слишком заметен, шансов слиться с толпой у тебя не больше, чем священнику остаться незамеченным в веселом доме.

— Но…

Мой сотовый оживает, номер неизвестный. Надеюсь, это тот, кто мне нужен, потому что препирательства с Валерием мне надоели.

— Говори.

Голос я, конечно, узнала. Он звучит немного странно, но узнаваемо.

— Мне нужен совет.

— Приезжай по адресу — Лахтинская, восемь, квартира семнадцать. Одна приезжай, поняла?

— Поняла. Сейчас буду.

Я кладу трубку и смотрю на Валерия. Как бы сделать так, чтобы этот парень за мной сейчас не увязался? Шутить с гражданином Пупсиком я не намерена, обманывать его — тем более.

— Ты не поедешь туда одна!

— Поеду. Послушай, не мешай мне. Я должна спросить у него, кто мог нанять тех двоих, он просто узнает у своего координатора, а также выяснит, принял ли кто-нибудь этот контракт снова. А может, даст дельный совет.

— А может, просто пристрелит тебя…

— Может, и пристрелит. Попытается. Но я должна попробовать. Нет времени, контракт может взять кто-то еще, если этот контракт еще существует. А он и это способен выяснить.

— Ладно. Я подожду тебя в машине.

— Валера, ты не понял меня. Этих парней нельзя обманывать. Я поеду одна.

Такси везет меня на улицу, находящуюся в квартале от нужного адреса. Я следую мимо ларьков, торгующих пивом и сигаретами, прохожу дворами к нужному дому. Это длинная панельная хрущевка, семнадцатая квартира на втором этаже, балкон оплетен виноградом. Невысоко прыгать — еще один путь спасения, если что.

— Заходи.

Его лицо перебинтовано, видны только глаза. Я понимаю, почему он странно говорит — похоже, швы еще не сняты.

— Вот… бананов тебе купила. И йогуртов, можно через соломинку пить.

— Спасибо.

Он берет пакет у меня из рук и идет на кухню, а я продолжаю стоять в прихожей.

— Проходи в комнату, садись.

Комната — обычная для таких квартир, полутемная от винограда за окном и от жалюзи. Дверь в соседнюю комнату плотно прикрыта, и я не смотрю в ту сторону. Неважно, кто там, если он захочет меня убить, сделает это сам, ему для этого подмога не нужна.

Он входит за мной, в его руках уже открытая бутылка йогурта, куда вставлена соломинка.

— Спасибо, йогурта мне как раз очень хотелось.

— Больно?

— Терпимо. Если тебе понадобится пластика, сведу с этим доктором.

— Спасибо. Я…

— Я знаю, зачем ты пришла. Кто-то снова открыл контракт на тебя и твоих детей.

— Так ты знаешь…

— Конечно. Мы с напарником его не взяли — по понятным причинам. На самом деле мы оба тебе обязаны.

— Я просто…

— Ты просто спасала свою жизнь, а попутно спасла и наши. Никто из тех, с кем мы контактируем, пока не взял твой контракт — у нас ведь слухи быстро расползаются. Те двое, что взяли его изначально, не вышли на связь, знаешь? Они как раз были спецами по ядам и разным веществам — оба бывшие фээсбэшники. Тем более что задание усложнилось, ты пацанов своих вывезла из страны, а достать их в клинике Израиля и нарваться на Моссад, например, — да ни за какие деньги, боже упаси.