Читать книгу "Шторм Времени - Юрий Корчевский"

Часть пролива они прошли ночью, посадив на нос двоих впередсмотрящих. Шли под одним косым парусом – с ним судно было маневреннее и могло быстро увернуться от грозящей опасности.

За ночь они прошли большую часть пролива, но рассвет застал их недалеко от Мальме. Наперерез им уже шли суда с датского берега.

Мигель подбежал к Михаилу:

– Господин, прости неразумного своего слугу. Надо опустить парус и, демонстрируя покорность, остановиться. А когда они подойдут поближе, разом поднять оба паруса. Мы так делали.

– У них же военное судно, оно более быстроходное – догонят.

– У них на когге прямые паруса, и ветер нам в борт, а у них он попутный. Если пустятся в погоню, не догонят.

– Ой, как бы худо не вышло.

– Я сам у косого паруса с Захарием встану, пусть твои у мачты не оплошают. Надо дать команду и оба паруса поднять одновременно.

– Добро, попробуем. Григорий, пусть опустят парус.

Купеческое судно остановилось. На когге тоже зарифили паруса, сбрасывая ход. Датчане подошли почти вплотную, когда Михаил решил – пора.

– Поднять паруса!

Оба паруса расправились и надулись одновременно. На когге тоже подняли паруса и стали разворачивать судно, но торговое судно уже отошло на полсотни метров, все увеличивая разрыв. Когг попытался догнать его, но ветер теперь дул не в корму, а в правый борт. Капитан когга пустил судно галсами, но только попробуй выполнить этот маневр с прямыми парусами!

От досады с когга пальнули из носовой бомбарды, но ядро шлепнулось довольно далеко от кормы преследуемых. Русская команда засвистела, заулюлюкала, показывая датчанам неприличные жесты.

Сразу за Треллеборгом они повернули налево, в пролив Хомрарне, оставив справа остров Борнхольм. Впереди открылась Балтика.

Шли строго на восток: там берег литовский, а вдоль него уже и к Финскому заливу можно выйти. Немного, конечно, потрепало на волнах, но до литовского берега добрались. Хуже получилось потом, когда достигли Финского залива. Он был забит льдом, хотя на берегах снега уже не было видно.

– Эхма, нам бы ден на десять попозже прийти, – вздохнул Пафнутий.

– Как получилось. И Нева-то рядом, однако, поди, тоже во льду.

Судно ошвартовали у берега, и целую неделю команде пришлось ждать, пока пошел лед.

Глава 10. В Пермь!

Уже когда освободился Финский залив, причем не весь, а только центральная его часть, с большими предосторожностями удалось пройти его и войти в Неву. Река была уже свободна ото льда, но разлилась и несла в мутных водах разный мусор, а главное – топляки, упавшие в воду, и полузатопленные деревья. Памятуя прошлогоднюю катастрофу, когда утонул ушкуй Пафнутия и погибла часть его людей, на нос с жердями в руках посадили двоих из команды.

Один раз судну удалось избежать столкновения. Впередсмотрящие заметили плывущее прямо на них полузатопленное дерево. Сразу предупредили Григория, тот успел немного отвернуть, а моряки оттолкнули дерево жердями. Но оно проскребло по корпусу ветвями. У многих в команде екнуло сердце, но обошлось.

Широка и быстра Нева, но коротка – всего-то сотня километров; однако шли они по ней три дня и вымотались изрядно, все время в напряжении.

Пережив вместе со всей командой стресс, связанный с опасно приблизившимся деревом-топляком, Мигель спросил у Михаила:

– Нос судна в подводной части окован ли листами меди?

– Нет, на Руси не принято.

– Зря. Тогда плывущие деревья не так страшны; и даже когда судно на мель садится, корпус остается цел, и стащить его назад легче.

Михаил ничего не ответил, но советы и замечания испанца мотал на ус.

А дальше – Ладога, Онежское озеро. Потом уже обжитые места пошли.

Мигель удивлялся:

– У вас все дома из дерева. Это же недолговечно, до первого пожара.

– Зато леса вокруг полно. Сгорит изба – на ее месте через седмицу новую ставят. Мы видели – у вас дома даже в деревнях из камня, потому как вокруг горы и камня полно, под ногами валяется. А где ты на Руси камень видел? Строят из того, что под рукой. Зато деревянные дома теплые, а каменный дом попробуй обогреть зимой, – степенно ответил ему Захар.

Через две недели они добрались до Москвы. Грязь вокруг города была непролазной, в некоторых местах только к Пасхе и подсыхала.

Едва ошвартовались у знакомого причала, как купцы тут же сошли на берег. Команда же осталась на судне: идти им было некуда – не местные, да и судно с товаром охранять надо.

Михаил заплатил команде за поход. Мигелю он отдал только половину, поскольку тот был на судне только вторую половину вояжа. Бывший раб с интересом крутил в руках невиданные им ранее монеты.

– Вот что, Мигель, идем со мной. Дом мой покажу, русской кухни отведаешь.

– Воля твоя, господин.

Оба купца в сопровождении Мигеля направились на свою улицу – дома-то напротив друг друга стояли.

Михаилу пришлось стучаться в ворота – его явно не ждали.

Калитку не спеша открыл Иван, позевывая и скребя пятерней под мышками. Увидев хозяина, он встрепенулся:

– Хозяин! С приездом!

Он вбежал в дом, закричав прислуге о возвращении хозяина.

Поднялась суета, на кухне застучала посудой жена Ивана, Агриппина. Ездовой Степан принес охапку поленьев для растопки печи. Со второго этажа примчалась бывшая рабыня Маша и стала расставлять в трапезной посуду.

– Степан, баньку истопи, помыться по-человечески хочется с дороги. Все в реке да в море купался – не мытье это. Мигель, можешь пока по дому пройти, познакомиться. А мы сейчас перекусим немного, а потом – в баню.

– Можно, я ему дом покажу? – вызвалась Маша.

– Веди.

Михаил поднялся в свою комнату. Давно он не был в своем доме! И жил-то в нем недолго, да и отвык совсем за время плавания. Сумрачновато как-то. Ну ничего, скоро слюду в окнах на стекло заменит – будет лучше, чем у некоторых князей. Почему-то вдруг вспомнился свой дом, родители – как-то они там? Тревожатся небось, ведь ни писем, ни звонков от Михаила давно уже не получали. Интересно, выбрались ли парни после переворота катамарана? И кем он теперь на заводе числится? Погибшим в результате несчастного случая? Ведь несмотря на то что тела его в реке не нашли, времени прошло много.

От внезапно нахлынувших воспоминаний вдруг остро захотелось назад, в свое время. Ну, продаст он венецианское стекло, разбогатеет – а дальше? Новые походы, часто с риском для жизни, очередная продажа товара, деньги… Понятно, деньги нужны, они позволяют есть, пить, иметь крышу над головой, дают некоторую свободу – жить, работать, отдыхать. Но приложения его уму и знаниям нет – он ведь моторы любит, небо. А судьба, как будто издеваясь над ним, на корабль его определила. Да, он выжил в чужом времени, в непривычных условиях, испытал себя на прочность в опасных приключениях, проявил себя как мужчина. Ему даже повезло встретиться с гением – кто из его современников может похвастаться этим? А на Руси Леонардо неизвестен совсем, и упомяни Михаил о нем – не поймут, о ком речь.