Читать книгу "Северный ветер. Вангол-2 - Владимир Прасолов"

С этими словами посланник вынул из складок одежд пакет и положил у своих ног, после чего сияние конуса стало ослабевать и через секунду погасло, так же как и вообще розовый свет, заливавший комнату. Образ исчез, растаял в воздухе, но там, где он стоял, на столике остался лежать пакет. Больше ничего не было. Кольцо также исчезло…

— Так что, это была галлюцинация? — Берия тяжело прошелся по поскрипывающему под ним паркету, он сначала обошел столик, потом приблизился к нему и пальцем прикоснулся к пакету. Плотная гладкая бумага прогнулась под его пальцем. — Так вот. Это не галлюцинация, это реально существующее, это можно потрогать.

Он решительно взял пакет и перенес его к себе на стол.

— Так я услышу что-нибудь от вас?

Берия обвел взглядом сидевших, и, когда его взгляд встретился с взглядом Вангола, тот встал.

— Разрешите, товарищ генеральный комиссар.

Берия вопросительно посмотрел на Краскова. Тот, как бы поддерживающе, несколько раз кивнул.

— Говори.

— До этой минуты то, о чем я обязан доложить, было бы воспринято не иначе как бред сумасшедшего. Сейчас то, что вы видели здесь, дает вам веское основание мне верить. Важность информации, которую я имею, невозможно оценить. Но степень этой важности такова, что я не имею права ее разгласить даже здесь. Прошу принять меня лично и сделать это срочно.

Берия, выслушав Вангола, опять посмотрел на Краскова.

Красков встал.

— Это и есть твой Вангол?

— Так точно, товарищ…

— Я так и понял, так что?

— Я целиком и полностью поддерживаю его просьбу, Лаврентий Павлович. Это архиважно и архисрочно.

— Хорошо, я передам эти документы аналитикам и через два часа жду вас у себя.

— Есть! — в один голос ответили Вангол и Красков.

— Все свободны.

Берия ехал к себе не в самом хорошем настроении. Он не привык быть подопытным кроликом, он уже давно окончил «школу выживания» и сдал все «экзамены» на право управлять людьми. Управлять их жизнями, жизнями миллионов. Забирать их, если это надо. То, что случилось сегодня, не стало для него сенсационным открытием, оно лишь подтвердило его догадки о строении мироздания и смысле человеческой жизни. Да, с точки зрения истории факт такого контакта, конечно, имеет огромное значение. То, что лежит в этом пакете, само по себе представляет научную ценность, поскольку факт материализации, и это неоспоримо, произошел у него на глазах. Научная же ценность содержимого, если верить этому посланнику, огромна. Он на минуту отвлекся, рассеянно скользил взглядом по серым московским улицам.

«Важно теперь отдать это в нужные руки и держать под контролем, постоянным контролем. Не допустить даже малейшей возможности утечки информации, даже малейшей! Немедленно выяснить, кто занимался разработками по ядерной физике, где эти специалисты. Всех собрать — и под полный контроль, за колючую проволоку, чтобы муха не пролетела… Пусть догоняют немцев. Пусть пашут сутками. Чтобы ничего не мешало. Создать идеальные условия для работы. Никаких посторонних контактов, никаких. Никаких объяснений. Так сейчас надо, иначе просто нельзя.

Но это одна сторона дела. Есть и другая: необходимо затормозить работу немецких ученых, любой ценой остановить производство сверхоружия, и эта задача не менее важна, а может, и более. Где и кто этим занимается в Германии? Каким образом подступиться к разработкам?

Сейчас, когда половина страны под немцем, когда эвакуированная промышленность только-только приступает к выпуску продукции. Когда станки и люди работают под открытым небом, чтобы сохранить обороноспособность страны, создать новую отрасль промышленности — а ее придется создавать, — будет очень непросто. На это потребуются годы, даже в условиях мира… Даже если в два раза увеличить количество лагерей… Ничего, создадим и освоим, но сейчас надо остановить врага. Не дать ему вырваться вперед. В этом посланник прав, если Гитлер будет иметь такое оружие, он сотрет нас с лица земли. А ведь он действительно рассчитывает на это оружие. Тогда понятно, почему он не стал брать Ленинград, почему отошел от Москвы. Он ждет сверхоружие. Один удар — и нет города, нет города — нет узла сопротивления. Гитлер не дурак, он умная сволочь… Жаль, что этого посланника нельзя было поподробнее допросить, вообще откуда все это. Ладно, раз этот майор, стоп, уже полковник, надо отдать распоряжение на этот счет, так рвется ко мне, значит, у него, вероятно, есть ответы на многие мои вопросы».

— Записи и всю аппаратуру из техотдела срочно изъять, не важно, записалось что там или ничего не за писалось.

Он постучал пальцем по своему лысому темени.

— Главное, что у меня, вот здесь, все записалось… Изъять и отправить в спецхранилище. Протоколы допросов, докладные, рапорта, вообще все бумаги по делу — в отдельное производство, в спецхран, гриф «Совершенно секретно» на сто лет. Полковник, головой мне ответишь, если об этом совещании узнает хоть одна живая душа. Завтра же будет распоряжение о создании спецгруппы, как там… «Северный ветер»? Хорошо, пусть будет этот ветер. Людей подберешь сам. Через сутки доложишь первичный план мероприятий по работе с «Аненербе». Действуй, полковник. С этой минуты вы оба работаете во внешней разведке и подчиняетесь непосредственно мне. Вопросы есть?

— Никак нет. Разрешите идти?

— Идите.

Майор Красков и Вангол вышли из кабинета. Так закончился трехчасовой разговор со вторым по силе власти человеком в стране. О нем боялись говорить вслух, его имя было проклято в лагерях ГУЛАГа и застенках ОГПУ. Там, на совещании, Вангол не успел его даже как следует рассмотреть, все внимание было приковано к посланнику. Теперь Ванголу показалось, что он говорил с каким-то другим человеком. Он никак не подходил под образ того кровавого палача, каким его рисовало воображение все последние годы. В течение нескольких часов его внимательно слушал очень грамотный, умеющий мыслить масштабно и логично человек. Его вопросы были точны и продуманны. В них чувствовался неподдельный интерес. В его репликах не было высокопарности, его высказывания были искренними и по своей сути наполнены заботой о стране не просто на словах. Было видно, что этот человек действительно взял на себя и тянет такой воз ответственности, какой под силу только очень сильной натуре. Вангол невольно проникся к нему уважением.

То, чего особенно опасался Красков, не произошло. Он боялся, что для Берии рассказ Вангола о Гюнтере и путешествии того в другой мир покажется историей, не имеющей реальной ценности, а потому бессмысленной. Но ошибся. Берия сразу уцепил важное звено — «Аненербе», сразу понял, откуда веет реальной угрозой, и принял решение о необходимости срочной оперативной разработки этой организации.

— Ты на них, полковник, вышел, тебе и брать их за рога. В средствах и полномочиях тебя не ограничиваю, но сроки… Сам понимаешь, надо скорее, скорее! Уверен, опыт у тебя огромный, уверен, что справишься.