Читать книгу "Женщина-лиса - Кий Джонсон"

— А она не поддается. И что?

— Что? — спросила я.

— А то, что мы должны постараться приспособить ее к нашей жизни и верить слепоте Йошифуджи.

— Она говорит правду о толкователе снов? — спросила я.

— Возможно. Иногда мне кажется, что она знает о людях больше, чем все мы, вместе взятые.

— Нет, — сказала я.

— Сумасшествие свойственно только людям. Это их особенность, Внучка.

Мать не сказала ни слова, занятая облизыванием рук.

36. Дневник Шикуджо

Дурное предзнаменование. Можно ли его избежать?

Мне было очень трудно. Я прожила в столице больше месяца, но никак не могла перестать думать о своем доме, о муже. Погода была жаркая, словно ненадолго вернулось лето — так иногда бывает осенью. В воздухе стоял удушающе-сладкий запах какого-то осеннего цветка. От него у меня постоянно болела голова. По мне как будто что-то ползало: меня мучил зуд и постоянное беспокойство. После последней беседы с принцессой я чувствовала себя дикой и безрассудной, я была готова на любой, даже самый странный поступок.

Я даже попросила Онагу погулять со мной в саду. Она была удивлена, но согласилась, когда я сказала, что пойду гулять даже в том случае, если она откажется составить мне компанию. Сделала бы я это? Почему нет? Что в меня вселилось в последнее время? Может, я просто плохо сплю?

Это было бы проще сделать в поместье, где единственным важным человеком был мой муж. К тому же ему легко было бы приказать не пускать в сад мужчин. Почему я никогда не делала этого там? Почему я так и не прошлась по дорожкам, не дотронулась до ствола огромного дуба, который рос рядом с моими комнатами?

Нет, я довольствовалась тем, что просто смотрела на сад из-за решетки, когда могла гулять в нем каждый день.

К счастью, мой отец уехал во дворец, братьев тоже не было дома (они были во дворце, совершали паломничество или навещали жен). Через некоторое время Онага вернулась: слуги ушли из сада. Он был в моем распоряжении.

По сравнению с садом в деревне этот был маленький: едва больше двух-трех акров. Он был очень аккуратным, в нем было все словно в коробочке для пикника. Ни один сантиметр земли не пустовал. Я посмотрела на бассейн, где, как мне рассказывал сын, отец держал своих рыбок, которых так ценил. Рыбы не представляли из себя ничего особенного: большие и уродливые карпы. Я поежилась и пошла искать маленький фарфоровый бассейн, в котором жила гордость отца. Как же выглядел этот монстр, если простые рыбы были так уродливы?

Онага не одобряла моего желания: зачем смотреть на этого уродца, когда жизнь и так не очень приятна в последнее время? Но я настояла на своем. Продолжая жаловаться, она все же провела меня через бамбуковую ограду в маленький дворик, куда почти не проникало солнце.

Рыба была ужасна, как я себе и представляла. Я могла понять это по тому, что от нее осталось. На поверхности плавали ярко-оранжевые куски плоти, бассейн стал красным от крови, такой же красной, как и моя. Должна ли я была закричать? Не знаю, но я не закричала.

Конечно же, это сделали лисы. Онага пыталась успокоить меня, говоря, что это были кошки повара, но я видела рыжий клок шерсти у бассейна. Возможно, конечно, что есть кошки такого цвета, но я была уверена, что это были не кошки. Кто-нибудь другой мог бы в этом сомневаться, но не я. Лисы никак не хотели оставить меня в покое.

Это было дурное предзнаменование. Я послала за жрецом.

37. Дневник Кицунэ

Для того чтобы поехать к толкователю снов, нам пришлось выехать из нашего мира в реальный. Я испытала шок, когда мы въехали в реальный мир, как будто шагнула через блестящую стену водопада. Я боялась, что мой облик может измениться, но, к счастью, я осталась женщиной даже на другой стороне. Со мной было полдюжины женщин и дюжина мужчин, которые несли наш паланкин, остальные полдюжины мужчин обеспечивали нашу безопасность. Джозей знала, где найти толкователя, и давала указания ведущему.

Меня никогда до этого не носили в паланкине. Я со своим большим животом неуклюже втиснулась в эту маленькую коробочку со стенами из плетеного тростника, с внутренней стороны отделанными бледным шелком. Там было единственное крохотное окошечко. Я не смогла бы увидеть хоть что-то сквозь это окошко, даже если бы захотела. Я изо всех сил схватилась за раму паланкина, боясь упасть. Думаю, мы двигались со скоростью медленного шага лисицы.

Наконец, мы остановились. Мужчины отошли на приличное расстояние, и мои служанки помогли мне выйти.

Я ступила на заросшую сорняками полянку перед разваливающейся хижиной с соломенной крышей.

— А, снова ты! — раздался голос из-за покосившейся двери.

— Кто… — Я наклонилась, чтобы разглядеть что-то в темноте и нос к носу столкнулась с человеком, который когда-то не захотел отдать мне свой череп. Он хихикал.

— Не ожидала увидеть меня живым, да?

— Я не искала тебя. Мне нужен толкователь снов.

— Это я! — Он хлопнул себя по груди и закашлялся. — Заходи, не заставляй меня смотреть на тебя против света.

— Только не внутрь, — сказала стоящая позади меня Джозей. Я обернулась и посмотрела на нее: не думала же она, что он может напасть на меня? — Минутку, госпожа. — Джозей махнула рукой, и подошел слуга с тканью в руках и положил ее передо мной.

— Так это ты толкователь снов? — спросила я и села на ткань.

— Конечно. Неужели ты думаешь, что я все еще был бы жив, если бы не понимал так хорошо, что значат мои сны? Теперь они говорят мне, что проблема в легких. А! Что они знают, эти сны? Итак, лиса, я вижу, ты получила то, что хотела?

Я не могла скрыть гордости:

— Как видишь.

— Я готов поспорить, что в первый раз тебе было легче сюда добраться, чем сейчас. Стоило это того, девица?

— Я не девица, — сказала я с гордостью. — Я замужняя женщина и жду ребенка.

— Так зачем же ты пришла? Наверное, не за моим черепом, — колко сказал он. — Ведь он все еще принадлежит мне, ты это знаешь?

— Он мне не нужен, — сказала я. — Мне приснился сон, и мне сказали, что ты можешь объяснить мне, что он значит.

— Кто тебе это сказал? Ну, могу. Если захочу. Если ты что-нибудь мне оставишь.

Я кивнула. Одна из моих служанок вышла вперед и положила перед ним лакированную коробочку для пикников.

— Мертвый кролик? — с сомнением сказал он. — Ну, допустим. А теперь расскажи мне, что же снится лисе, которая стала девицей — нет, женщиной?

Я рассказала ему свой сон, запинаясь и пытаясь подобрать нужные слова. Когда я закончила, он не произнес ни слова.

— И все? — наконец, после долгого молчания сказал он. — Ничего больше?