Читать книгу "Эмигрант с Анзоры - Яна Завацкая"

— Я не знаю, как у вас, Ланс, — заговорил Валтэн, — но в отношении Глостии и многих других планет… да ты можешь сам почитать, я дам тебе литературу. Это все очень сложные процессы. Получается так, что наука как таковая вполне уже может прокормить и обеспечить все человечество Галактики. Это действительно так. Но наука — это Квирин. Другие центральные миры тоже, но в первую очередь — Квирин. Он на переднем крае, особенно, конечно, в исследовании Космоса, но и вообще… Квирин — это место, где создается новое. Если взять гравитехнологии и биотехнологии, то это — ресурсы неисчерпаемые, в смысле, мы можем их давать сколько угодно и кому угодно. И даем. И очень многие миры, пользуясь достижениями нашей науки, живут так, как они привыкли жить за тысячелетия. Но там уже нет голода, войн, нищеты… Таких миров много.

Но есть и другие миры. Ваша Анзора, может быть, в каком-то смысле — большое исключение. А с Глостией, Серетаном, и еще рядом других миров… ну, скажем, Стания. Или Кроон в большей его части… с ними все очень сложно. Они иначе устроены. Получилось так, что в них почему-то самую главную роль стали играть деньги и связанное с ними материальное благополучие, богатство. Мы их называем миры конкуренции, но даже не конкуренция тут главное слово, а выгода. Поэтому там для правительства хороши не те проекты, что облегчит жизнь населению и сделает население более умным, развитым, свободным, а те, что обеспечат наибольшую денежную выгоду… Понял?

— Не совсем, — сказал я. Конечно, где-то я об этом уже читал. Но не совсем понимал. Наверное, потому, что на Анзоре вообще не было никаких денег.

— Ну да, это сложно, — согласился Валтэн, — понимаешь, вот пример. На Серетане существует медицинская корпорация, которая производит лекарства и продает их за деньги. За большие деньги! Среди правления этой корпорации есть члены правительства. От существования этой корпорации зависит богатство этих людей и их власть. Теперь смотри, если они бесплатно получат технологии и сами лекарства на Квирине — будет ли это им выгодно в денежном смысле? Ну, если они сохранят монополию и будут у себя продавать все это, то да. Но сохранить монополию тут очень трудно… лекарства будут дешевыми, значит — невыгодно. Очень невыгодно! Значит, население Серетана будет тихо умирать от рака, иммунодефицита и прочих радостей, поскольку по-настоящему решить эту проблему — значит для кого-то лишиться положения в обществе.Понял теперь?

— Ну… приблизительно.

— Или возьми Кроон. Там два народа, скаржи и краалы. Скаржи живут как мы, а краалы значительно хуже. Казалось бы, чего скаржам с краалами не поделиться? Да просто скаржи националисты, у них древняя культура, и они стремятся с краалами поменьше общаться, мол — это их дела. А краалы к нам обратиться не могут, так как у них самостоятельного правительства нет, только скаржское. А как ты знаешь, по Этическому своду мы помощь оказываем только правительствам.

— Да… сложно, — признал я, — ну а здесь, на Глостии?

— Ну что… тут есть даже два объяснения. Первое — денежное. Выращивать бэнг силами рабов — это очень дешево и эффективно. Ну, положим, если запустить современное производство… но видишь, сам я не знаю, не пробовал. Но говорят, синтетические наркотики куда хуже натуральных. Может, это опять же, пропаганда. И надо куда-то девать всю эту массу людей, чем-то ее занять — вот они и занимают. А второе объяснение… Понимаешь, чем отличаются даже на Квирине самые крутые рестораны, вроде «Сада Ами»?

Я подумал.

— Там официанты — люди…

— Вот именно. Желание управлять кем-то, желание иметь рабов, именно рабов — оно из самых древних и непреодолимых. Ну представь, что наркотики производятся промышленным способом. Для этого нужны квалифицированные люди — инженеры, химики, пилоты для перевозки. Причем не обкуренные до последней степени, иначе работать не смогут. Такими людьми управлять куда сложнее. Но не в этом даже дело. Жена или дочь инженера — пойдет, извини, в наложницы к наркобарону? Не пойдет. А так… понимаешь, видал я таких… вот сидит царек, вокруг него молодые девушки, мальчики, он над ними властен, может с любой или любым сексом заняться, может голову отрубить или повесить. Бунт исключен — дозы лишил, и все. На плантации сослал, а это — ад, как ты видел. С охранниками частью своей власти делятся. Сладкая это жизнь, Ланс… непреодолимо сладкая. Невозможно от нее отказаться. Отсюда все остальное…

Я помотал головой.

— Валтэн, я… у меня стало складываться впечатление, что миром все же правят экономические законы… А тут получается — вопреки им такое общество существует…

— А это часто бывает в истории, — согласился Валтэн, — экономика — это одно, а вот психология людей…

Мы замолчали.

— Но как же с Анзорой? — спросил я вслух.

— А вот этого я не знаю, — сказал Валтэн, — это, пожалуй, очень редкий и необычный случай.

Часть 4. Просто женщина

У меня не было никакого желания участвовать в танцах. Я просто этого не умею. Во всяком случае, так, как квиринцы — чего ж позориться…

А балкон у этого зала очень широкий. И чудная погода сегодня… конец лета. Теплынь… Сумерки. Над морем уже встала звезда. Это, собственно, Люцина, вторая планета системы, теперь-то мне это известно. Все равно — звезда. Лазоревая звезда. Привет, Арни.

Воздух — чистый, чуть солоноватый, прохладный. Это очень важно — воздух. В корабле воздух совсем не такой. И на базе. Даже хуже, чем в обычном помещении. Всегда как-то душновато. Когда после патруля возвращаешься на Квирин и вдыхаешь первый раз… выходишь из корабля и вдыхаешь — такое же ощущение, наверное, как у младенца, только что появившегося на свет. Только, конечно, не кричишь, возраст не тот. Но голова кружится.

Я уже две недели на планете. И кажется, до сих пор не привык.

Валтэн танцует с Мирандой — это вторая спасательница, мы ее и не видели тогда. Тоже красивая. И даже больше на Пати похожа — черненькая, смуглая, очень изящная. Вдвоем они такие курбеты выделывают… н-да, не думал даже, что мой шеф так умеет. Ну ладно… мы скромненько тут постоим. На море полюбуемся.

— Ландзо!

Я обернулся. Оливия… Облокотилась о поручень рядом со мной. В синих глазах отражается море. Лиловое, алое, фиолетовое… уже угасающий, уходящий закат. А Оливия, хоть и выше меня, но кажется теперь более хрупкой, женственной… ну да, все-таки в бикре женщина выглядит слишком уж богатырски. А сейчас, в этом платье из сирени и серебра, словно льющемся с плеч… красивая, подумал я. Очень красивая. И мне стало неудобно как-то. Как будто я не имею права даже постоять рядом с такой красивой девушкой.

Оливия обернулась ко мне.

— Вы еще три месяца, значит, летали? А у нас был самый конец дежурства. Ну и как, было еще что-нибудь интересное?

Я пожал плечами. Да все интересно… для обычных ско, может, и рутина, а для меня все — впервые.

— Ничего особенного, — сказал я наконец.

— Ты первый раз был в космосе? — Оливия внимательно на меня посмотрела.