Читать книгу "Жизнь замечательных детей - Люся Лютикова"

Мое сердце радостно забилось. Ну надо же, какое совпадение!Ведь именно ради этого я сама искала Олега. Сегодня мне просто фантастическивезет!

– Раздевайся и проходи на кухню, – сказала я.

Олег снял куртку, облачился в домашние тапочки Максима иотправился вслед за мной в пищеблок.

– А почему тебя интересует это убийство? –поинтересовалась я, наливая воду в электрический чайник.

Олег протиснулся за узкий кухонный «уголок» и ответил:

– Ты знаешь, по словам следователя я понял, что ониобвиняют Аиду. Но мне кажется, она не могла убить Льва. Ее поведение выдавалосовершенно другие намерения. Аида вела себя как женщина, которая хочет вернутьбывшего любовника.

Первая мысль, которая пришла мне в голову, – Олег неубивал Котика. Иначе зачем ему являться к свидетелю преступления и распинатьсяо невиновности Аиды? Следствие нашло основного подозреваемого, настоящий убийцаможет сидеть себе тихо да радоваться. То, что Хоркин пытается докопаться доистины, доказывает, что он совершенно не замешан в этом преступлении.

Олег выдержал паузу, но я ничего не ответила, и онпродолжил:

– Не знаю, может быть, я и ошибаюсь, однако профессиональныйопыт подсказывает мне, что дело обстояло именно так. Во-первых, внешний видАиды. Она ведь нарушила условия игры и сделала все, чтобы выглядеть оченьсимпатичной. Во-вторых…

Умение слушать состоит не в том, чтобы понимать, о чемговорят, а в том, чтобы понимать – зачем. Я слушала Олега, и до меня вдругдошло: на самом деле ему совершенно не интересно, кто убил Льва Котика. Емуинтересна я!

Сначала я решила, что сошла с ума. Ну, какому нормальномумужчине может понравиться то жуткое чудовище, которое я из себя сотворила вресторане? Но, прислушиваясь к собственной интуиции, я вновь и вновьубеждалась: Хоркин хочет за мной приударить.

В принципе, я не против. Сколько можно безнадежно мечтать оРуслане Супроткине? Пора заводить реальные отношения. К тому же Руслан, узнав оналичии соперника, возможно, наконец-то поймет, какое сокровище он теряет. Влюбом случае Олег, тихий московский интеллигент – неплохая партия. Но сначаланадо расставить все точки над i. Кто та гарпия на телефоне, которая не подпускаламеня к нему? Если жена, то, увы, наш роман погибнет в самом зародыше. У меняпринцип: не связываться с женатыми мужчинами.

Я решила пойти на хитрость.

– Самое странное, Олег, что у меня было точно такое жевпечатление от Аиды. И я, между прочим, тоже хотела с кем-нибудь это обсудить.Звонила тебе, но… Ты знаешь, твоя секретарша на телефоне, она так странно ведетсебя с клиентами…

И я многозначительно подняла брови.

– Это не секретарша, – сказал Хоркин и слегкапокраснел, – это моя мама.

Все понятно. Главный недостаток тихого московскогоинтеллигента – его тихая интеллигентная мама. Которая превращается в настоящуюфурию, когда в радиусе двадцати метров от ее дорогого мальчика появляетсяособа, потенциально годящаяся ему в жены.

Чтобы замять неловкость, я поспешно спросила:

– Кстати, а кто ты по профессии?

– Я психолог, занимаюсь семейной терапией. Консультируюкак сохранить брак, как построить отношения после развода, почему возниклитрудности с детьми и как их исправить…

– Да мне же тебя сам бог послал! – закричала я ибросилась вон из кухни.

Через полминуты я уже протягивала Олегу странный рисунокИгорька.

– Вот, это тест, который проводили в школе. Надо былонарисовать семью, а ты видишь, что у Игорька получилось? На самом деле у негоесть папа, мама, старшая сестра и двое младших братьев, но он никого из них ненарисовал, представляешь? Школьный психолог сказала, что подозреваетолигофрению…

Хоркин бросил быстрый взгляд на рисунок и спросил:

– Могу я поговорить с мальчиком?

Я позвала Игоря.

– Наедине, если можно.

Я вышла, тщательно прикрыв за собой кухонную дверь.

Минут через двадцать Олег отпустил Игорька и позвал меня.

– Никакой олигофрении у ребенка, конечно, нет, –сказал Хоркин. – И всех членов своей семьи он любит, каждого, разумеется,по-своему.

– Почему же тогда он никого не нарисовал?

– Мальчик просто не успел. Все дело в том, что школьныйпсихолог грубо нарушила методику проведения теста. Оказалось, она собрала веськласс, раздала каждому ученику листок бумаги и ручку, а через пятнадцать минутпришла и собрала рисунки. А Игорек не понял задание, он задумал изобразитьчто-то вроде семейной фотографии, но успел только тщательно прорисовать рамку.

Я обозлилась на подлую Марину Остаповну. Зачем она пугаламеня школой для дебилов? Неужели только ради того, чтобы выбить изобеспокоенной мамаши взятку?

– Вообще рисуночные тесты, – продолжалОлег, – требуют индивидуального подхода. Психолог должен фиксировать любуюмелочь, в том числе в какой последовательности ребенок рисует и что он при этомговорит. И конечно, для интерпретации рисунка необходим профессионализм ибольшой опыт.

– Значит, школьный психолог – дилетант? – осениломеня.

Хоркин вздохнул и уклончиво ответил:

– К сожалению, в общеобразовательных школах работаеточень много непрофессионалов. На маленькую зарплату выпускник университета непойдет, вот бывшие учителя биологии, труда или физвоспитания на скорую рукупереквалифицируются в психологов. Возможно, в будущем эта ситуация изменится.Однако если у тебя или твоих знакомых какие-то проблемы с детьми, лучшеконсультироваться у платного специалиста. Вот, держи, может быть,пригодится. – И Олег вытащил из кармана пиджака визитку.

«Олег Анатольевич Хоркин, психотерапевт», прочитала я набелом прямоугольнике, и у меня тут же возник вопрос:

– Слушай, а зачем ты работаешь в «Радости жизни»? Ни зачто не поверю, что ради дополнительного заработка.

– Нет, – улыбнулся Олег, – не ради денег.Дело в том, что я пишу диссертацию. С клиентами фирмы происходят значительныепсихологические изменения, порой люди вновь обретают смысл жизни. Я изучаю,насколько такое искусственное вмешательство в судьбу может быть полезно. У меняуже собран значительный фактический материал. Тема моего иссл??дования звучиттак…

Но он не успел договорить, потому что за моей спинойраздалось вкрадчивое:

– Добрый вечер.

Я обернулась и увидела Максима. И хотя Малахов улыбался,глаза его сверкали нехорошим огнем. Я изобразила бурную радость:

– Олег, познакомься, пожалуйста, это Максим.

– Муж, – веско добавил Малахов, буравя гостявзглядом.