Читать книгу "Ноздря в ноздрю - Феликс Фрэнсис"

— И что ты об этом думаешь? — спросила Каролина. Она сидела на переднем сиденье и перебрасывала сверкающий металлический шарик из руки в руку.

— Понятия не имею, для чего он нужен, — ответил я. — Но, раз уж он как-то связан с Комаровым, очень хочется это выяснить. — Я еще прибавил газа, обгоняя очередной восемнадцатиколесный трейлер, мчащийся по средней полосе.

— Не нарвись на штраф за превышение скорости, — предостерегла меня Каролина.

— Но ты сказала… — Я замолчал. Она сказала, что ей надерут задницу, если она опоздает на репетицию.

— Я знаю, что сказала. Но если тебя остановит полиция, тогда мы действительно опоздаем.

Я чуть ослабил давление на педаль газа, и стрелка спидометра пошла назад. Скорость упала до разрешенной. Если и превышала, то на чуть-чуть.

— Что-то связанное с пони, — напомнил я. — По словам миссис Шуман.

— Может, они для настольного поло? — Каролина рассмеялась своей шутке. Шар действительно напоминал шарик для пинг-понга, пусть немного и превосходил его размерами. — Интересно, он открывается?

Едва заметный шов разделял сферическую поверхность на две половинки. Каролина схватилась за них и попыталась вскрыть шар ногтем. Не вышло. Крутанула одну половинку относительно другой. Шар тут же распался на две полусферы. Никаких проблем, если знать, как это делается. Одна половинка накручивалась на вторую при вращении против часовой стрелки.

Я коротко глянул на полусферы, которые теперь лежали на ладонях Каролины.

— Я, конечно, не мудрец, но точно знаю, это не игрушка. Не так-то легко нарезать резьбу на сфере, тем более такой тонкой. Да так, чтобы половинки плотно соединились. Для этого требуется высокоточное оборудование. Если миссис Шуман говорит, что таких шаров у Ролфа полный ящик, за них пришлось заплатить кругленькую сумму.

— Но для чего они? — спросила Каролина.

— Может, в них кладут что-то такое, что не должно из них вытечь или высыпаться. Но я не знаю, что именно.

Мы вернулись в отель с пятью минутами в запасе. Каролина схватила платье, альт и убежала, поцеловав меня на прощанье.

— Увидимся позже. Билет я оставлю в кассе.

Она выбежала из отеля и запрыгнула в автобус, который доставлял оркестрантов в концертный зал. Дверцы захлопнулись, и автобус тронулся с места.

Я стоял в вестибюле, чувствуя себя очень одиноким. Не знал, удастся ли мне привыкнуть к расставаниям с Каролиной, даже на несколько часов. Если она с нетерпением ждала репетиции и концерта, то я мучился от ревности. Как я мог ревновать к музыкальному инструменту? Но меня начинало трясти при мысли о том, как ее прекрасные, длинные пальцы ласкают гриф альта, прикасаются к струнам. Как же хотелось, чтобы Каролина проделывала это со мной. Иррациональность, я это понимал, но ничего не мог с собой поделать.

«Возьми себя в руки», — приказал я себе и направился к регистрационной стойке.

— «Лейк кантри поло-клаб»? — переспросил меня мужчина.

— Да, — кивнул я. — Думаю, он расположен неподалеку от Делафилда, штат Висконсин.

Мужчина пробежался пальцами по клавиатуре компьютера.

— Ага, вот и он.

Заурчал принтер, и мужчина протянул мне лист бумаги со всей необходимой информацией.

В сравнении с Делафилдом клуб поло находился на пять миль ближе к Чикаго. Собственно, в этот день мы дважды проехали мимо него, потому что располагался он на Силвернейл-роуд, в непосредственной близости от автострады. Я поблагодарил мужчину и договорился о том, чтобы автомобиль оставили за нами еще на один день.

Думаю, концерт в четверг был даже лучше предыдущего. Во-первых, я видел Каролину, и она это знала. Все билеты на концерт продали, и в зале для меня места так и не нашлось. Когда в семь часов я подошел к кассе, мне протянули не билет, а записку.

«Подойди к двери на сцену и спроси Рэгги», — написала Каролина. Я так и поступил.

— Ага… — Рэгги, крупный чернокожий мужчина, оглядел меня с ног до головы. — Так ты тот английский парень, о котором она верещит всю неделю?

— Он самый, — не стал отпираться я.

Он рассмеялся, продемонстрировав золотые коронки.

— Тогда пошли. Найду тебе местечко.

Местечком оказались два металлических стула, стоящие за кулисами. С одного открывался отличный вид на альтовую секцию, на мою Каролину. Я видел ее в зазоре между вторым альтом и валторной. По правде говоря, видел только правое плечо чуть сзади и часть бока, но мне этого хватало.

На этот раз я только бубнил себе под нос мелодию «Нимрода», практически не проронив ни слезы. «Нимрод» по-прежнему напоминал мне о похоронах отца, но теперь я уже примирился с тем днем, и он не вызывал у меня таких бурных эмоций.

Во время перерыва Каролина подошла ко мне и посидела рядом, тогда как остальные оркестранты скрылись в глубинах сцены.

— А что они делают в перерыве? — спросил я, когда они спустились вниз по бетонным ступеням.

— Полагаю, то же, что и зрители. Некоторые пьют чай. Обычно он уже ждет нас в гримерной. Другие предпочитают что-то покрепче, хотя такое не разрешается. Кто-то выходит покурить. Поверишь ли, но есть и такие, кто спит эти пятнадцать минут.

— А что обычно делаешь ты? — Я взял ее за руку.

— Все вышесказанное. — Каролина рассмеялась.

— Так ты хочешь выпить чаю?

— Нет, я хочу остаться здесь. Вместо того чтобы сидеть в гримерной с двенадцатью женщинами, я лучше посижу с тобой.

Хорошо. Я тоже отдавал предпочтение ее компании.

— Завтра я снова собираюсь в Делафилд, — поделился я с Каролиной своими планами. — Хочу побывать в «Лейк кантри поло-клаб». Ролф Шуман — вице-президент этого клуба, а президент погиб при взрыве на ипподроме.

— Но я не смогу поехать с тобой, — разом опечалилась Каролина. — На завтра у нас чуть меняется программа, поэтому у меня репетиции в одиннадцать и три.

— А как насчет субботы?

— В субботу дневной концерт в половине третьего и вечерний, как обычно. Завтра ты поедешь без меня, но будь осторожен. Помни, кто-то пытался убить Ролфа Шумана, и этот же человек, возможно, дважды пытался убить тебя.

— Можешь не напоминать.

«Лейк кантри поло-клаб» производил впечатление. Ряды и ряды стойл с белыми калитками и под коричневыми крышами, пять полей для поло, множество различных сооружений. И десятки лошадей, щиплющих весеннюю травку на огороженных белыми брусьями пастбищах. Сразу чувствовалось, что в клуб вложено немало денег, и деньги эти работают, дают отдачу.

Я оставил «Бьюик» на автомобильной стоянке для гостей рядом с административным зданием клуба и направился к двери с табличкой «Приемная». В небольшой комнате женщина в белой водолазке и джинсах сидела за столом и что-то печатала на компьютере. Подняла голову.