Читать книгу "Обман зрения - Джейн Стэнтон Хичкок"

— О том, что мы с Гарри были друзьями.

— Нет, я не д-догадалась, — ответила я, слегка заикаясь.

— Возможно, это к лучшему, — вздохнула она. — Вы доверчивы. Это хорошо. Видите ли, мы с Гарри знаем друг друга очень давно. Он был мне другом во многих отношениях, так же как и вам. Мне так его будет не хватать, — грустно улыбнулась она.

Я покачала головой, все еще отказываясь верить.

— О чем вы говорите, миссис Гриффин?

— Почему вы так обеспокоены? Я вижу, что вы волнуетесь, но для этого нет никаких оснований.

— Но почему Гарри мне ничего не говорил? Когда я с ним советовалась относительно этой работы, он сказал только, чтобы я соглашалась. Он никогда не упоминал, что поддерживает с вами отношения. Наоборот, все время спрашивал о вас, словно сгорал от любопытства.

— Он расспрашивал вас, чтобы выяснить, что вы обо мне думаете.

— Я весьма озадачена, миссис Гриффин. И хочу наконец разобраться, что происходит.

— Конечно, дорогая. Я вполне вас понимаю и собираюсь рассказать вам все прямо сейчас, — размеренным голосом заговорила она. — Гарри Питт очень хорошо меня знал. Мы познакомились сразу после нашей свадьбы с Холтом. Я действительно зашла в его магазин и купила там комод. Судя по вещам, которые там стояли, у него был острый глаз, и я попросила его работать на меня, но так, чтобы об этом никто не знал. Я обязана ему несколькими лучшими вещами в моей коллекции.

Я вскочила со стула.

— Но почему он мне ничего не говорил?

— Мне было важно сохранить наши отношения в секрете, чтобы никто не знал, для кого он покупает эти вещи, иначе нам пришлось бы платить втридорога. Вы же знаете, каковы люди. И потом, я предпочитаю не афишировать свои знакомства и покупки. Это никого не касается.

Я почувствовала, как земля уходит у меня из-под ног.

— Так Гарри был знаком с вашим мужем?

— Да, конечно. Хотя Холт не слишком часто прибегал к его услугам. Он не любил геев.

— А Кассандра? — спросила я, заранее зная ответ.

— Он ее обожал, а она называла его «дядя Гарри». Я хотела, чтобы он стал ее крестным, но Холт был против. И потом, тогда все бы узнали о наших отношениях.

Фрэнсис невинно заморгала глазами. Я начала ходить по залу.

— Почему он лгал мне? Зачем?

— Боюсь, что это я виновата, дорогая Фейт, — ответила миссис Гриффин, следуя за мной взглядом. — Я подумала, что вы не захотите прийти сюда, если сразу узнаете правду. Мы с Гарри обсуждали это много раз и пришли к выводу, что будет лучше, если вы дойдете до всего сами. Постепенно к вам придет понимание.

— Что же я должна была понять?

— Меня, конечно. Вы помните, я вам сказала, что когда-нибудь мне понадобится все ваше сочувствие. Этот момент настал.

Я резко обернулась.

— Так что же произошло?

Она опустила глаза.

— Если вы полюбите меня, как дочь, то сумеете понять и простить.

— Как дочь? — удивилась я.

— Как вы знаете, моя дочь умерла. В этом есть и моя вина, но прошлого не вернешь. Я хочу, чтобы у меня снова появилась дочь, которая заменит ту, которую я потеряла. Мне нужна дочь. Короче, мне нужны вы.

Я молча ждала, что еще она скажет.

— Через пару лет после смерти Холта Гарри стал уговаривать меня кого-нибудь усыновить. Пожалуйста, подойдите и сядьте рядом со мной.

— Спасибо, я постою.

— Вы что, считаете меня закоренелой злодейкой? — несколько театрально спросила она.

— Нет, миссис Гриффин. Я пока ничего не считаю.

— Сядьте, пожалуйста… — сказала она, указывая на стул.

Я подошла и села рядом с ней.

— Я сказала Гарри, что слишком стара, чтобы усыновлять ребенка, но оказалось, что он имел в виду взрослого человека. Конечно, подобрать идеальную кандидатуру было довольно сложно, ведь совершенства так трудно достичь. Уверена, что вы со мной согласитесь.

Я молча кивнула головой.

— А как вам понравился Роберто Мади? — спросила она уже совсем другим голосом.

О Господи! Я совсем забыла о нем.

— Вы знаете, что я ездила в Колорадо?

— Знаю. Это я вас туда послала, дорогая моя.

— Вы?

— Ваше любопытство существенно облегчило задачу. Гарри оставалось лишь чуточку подтолкнуть вас. Он позвонил мне, когда умерла его собачка. Очень расстраивался, что не смог с вами поехать, беспокоился за вас. Весь наш последний разговор был посвящен исключительно вам.

— Понимаю.

— Я пыталась уверить его, что Роберто совершенно безобиден и будет вести себя, как ему велели. Но Гарри был такой неврастеник… Скажите, а вам не показалось странным, что он так легко нашел Мади и тот согласился заговорить после стольких лет молчания?

И в самом деле, абсурдно. Как же легко я попалась!

— Нет, не показалось, — вздохнула я.

— Очаровательно! И в этом вы похожи на Кэсси. В чем-то умудренная, а в чем-то совсем наивная. Вам несвойственна подозрительность, это очень хорошо. Подозрительные люди всегда так одиноки.

— Продолжайте, пожалуйста.

— Я разговаривала с Роберто после вашего бегства. Он рассказал мне, что произошло. Вы не должны были уходить ночью. Это очень опасно.

— Я испугалась.

— Вполне естественно. Я отругала его за то, что он показал вам ту полицейскую фотографию. Он, как обычно, стал обвинять меня во всех смертных грехах, включая ваш приезд. Старая песня — во всем виновата только я, — с раздражением сказала она.

— Это вы заставили его показать мне кинофильм?

— Не знаю ни о каких фильмах и знать не хочу, — бросила старуха. — Я попросила его рассказать вам, что там произошло на самом деле. О Холте и всем остальном. Теперь вы понимаете, почему я не могла сделать этого сама.

— Да, понимаю.

— Роберто очень эмоционален, он может устроить целое представление. Но не верьте этим страстям — это весьма практичный субъект, — презрительно сказала она. — Почему, вы думаете, он молчал все эти годы?

Я пожала плечами.

— Потому что боялся, что я лишу его средств к существованию. Что бы он там ни говорил о равнодушии к деньгам, вряд ли ему хотелось их потерять.

— Вероятно.

— Так или иначе, он был поражен вашим сходством с Кассандрой. Мне кажется, вы произвели на него большое впечатление. Хотя мы и не терпим друг друга, я ему многое прощала, потому что он так любил Кэсси. Я велела все вам рассказать. Мне казалось, что будет лучше, если вы узнаете обо всем от третьего лица. Но я, конечно, не предполагала, что он потеряет голову.