Читать книгу "Леди GUN - Владимир Вера"

Воистину, мелочь никогда не прочь стать неприятностью. Шлюха объявилась. И Крюк был не первый, кто ее навестил. Его опередила еще одна дура. Да, ему повезло, что попались такие дегенератки, могло быть хуже. Ну, теперь эти неприятные моменты позади, а две непоседливые дуры на том свете.

«Но Бог троицу любит», – кощунствовал Крюк и ждал Родионову. Он тщательно подготовился к этой встрече. Вероятнее всего, он убедил Матушку и ее людей, что игра затеяна ради выкупа: без видимого мотива ничего бы не вышло. Этот отвлекающий маневр был призван для того, чтобы хотя бы слегка ослабить бдительность, а его последнее условие они наверняка сочтут обычной перестраховкой – какие отчаянные ребята не воспользуются возможностью перестраховаться, когда речь идет о двух «лямах». Крюк переворачивал в ладони маленький электронный пульт, который в ближайшие минуты должен был поставить точку в этой охоте на Матушку.

Андрей на самом деле сидел на лавочке в Мариинском парке, но он не ждал, когда за ним приедут. За месяц Крюк разучил юношу думать, страдать, мечтать и даже разговаривать. В операции, которую задумал киллер, Андрею отводилась роль обездвиженной наживки, дождевого червяка, надетого на крючок. В идеале все шансы поучаствовать в реализации замысла ликвидатора могли бы быть у восковой фигуры. Нестандартные мысли щекотали честолюбие «профессионала», но Крюк не хотел усложнять себе жизнь вовсе не из-за отсутствия поблизости Музея мадам Тюссо. На этот раз рационализм отвернул его от экспериментирования. Крюк отбросил фантазии. В его арсенале было кое-что другое, что, впрочем, не перечеркивало напрочь его идею.

Ликвидатор очень дорожил этим планом. Все от начала до конца он сделал сам, и никто не посмеет усомниться – он отработает до последнего цента свой гонорар. Крюк с большим воодушевлением взялся за несвойственную ему работу. Ему хотелось смастерить куклу – безупречную копию оригинала.

Он считал себя скульптором, когда крупица за крупицей лепил из юноши безропотное чучело. Андрей оказался податливым словно глина. Подопытный мальчик был не в силах устоять против опробованного на нем инструмента ваяния – «китайского белка». Этот наркотик был последним достижением воркующих в подпольных лабораториях Москвы химиков. Бейсик снабдил своего исполнителя этим снадобьем и инструкциями по дозировке, полагая, что смертельная доза «китайского белка» при удобном случае может стать методом ликвидации Родионовой. И наркотик действительно пригодился Крюку, правда, в несколько меньших дозах. Ему понадобился не труп, а чучело.

И у него появилось изваяние, безмолвное и глухое ко всему, зомбированный истукан, который совсем не моргал, голова которого шаталась подобно маятнику. Андрей, точнее то, что от него осталось, сидел на лавочке спустя двадцать минут после укола. Изредка он делал несуразные движения – вскидывал голову вверх и опускал ее вниз, будто копировал старинную фарфоровую статуэтку. Оригинальность статуэтки заключалась в посаженной на туловище головешке, малейшее прикосновение заставляло державшуюся на штырьке мордочку ходить ходуном. Глядя на юношу с расстояния двухсот метров, Крюк был доволен своей работой. Оригинал ничем не отличался от копии. Родионова должна была явиться с минуты на минуту.

Крюк полагал, что его последнее условие несколько оголяет безупречный замысел. Он опасался, что люди Родионовой учуют подвох, но после долгих размышлений все же выдвинул непременное требование о передаче из рук в руки. Он не собирался рисковать, ведь за сопляком могли прислать охрану, а Родионова могла преспокойно отсидеться в машине. А на кой черт ему гамадрилы, ему нужна Она. Пусть приблизится метров на десять к своему сыночку и тогда уж наверняка превратится в элементы таблицы Менделеева.

«Нет, она не сможет отсидеться в машине, подойдет, – сказал себе Крюк. – Родная мама как-никак».

Показался «Линкольн Таун Кар», за ним следовали джип и микроавтобус. Из джипа выскочили на ходу крепкие парни в расстегнутых пиджаках. Один из них указал в сторону, где сидел Андрей, и сказал что-то в рацию. «Линкольн» и микроавтобус остановились.

Выбежал огромный детина-кавказец и принялся неистово жестикулировать, махать руками, как постовой регулировщик на проезжей части. Водитель микроавтобуса, вняв его темпераментным объяснениям, резко тронулся, сделал крутой вираж, с большой скоростью пронесся мимо скверика, где Крюк с нетерпением ожидал, когда появится Она.

Микроавтобус остановился у дворцового фасада, из него вышло человек двенадцать боевиков, некоторые были в камуфляже. Люди Матушки рассредоточились вокруг. Один стал прямо под носом у Крюка.

«Они не подходят к мальчишке. Значит, она выполняет условие…» – решил Крюк, но ему пришлось порядком поволноваться, пока, к своему удовольствию, он не увидел: из «Линкольна» вышла Родионова. В сопровождении двух телохранителей она шла к своему Андрею. Нет. Она бежала.

Родионова находилась от своего чада в двухстах метрах. Крюк, затаив дыхание, отсчитывал секунды, приближающие кульминацию. Пяти килограммов пластиковой взрывчатки хватит с лихвой, чтобы превратить Родионову в прах. Именно таков вес куртки со смертоносной подкладкой. Пластиковый заряд куда тяжелей лебяжьего пуха. Эту куртку он надел на Андрея. Палач Бейсика был хитер на выдумки. На этот раз задание потребовало больших интеллектуальных затрат. Бейсик должен оценить столь творческий подход к работе…

* * *

«Ну и что? Чем я располагаю теперь?» – спросил себя Борис. Не было даже надежды на след. Одного желания в таких делах мало. Он выдавил из этих «яиц» все содержимое, но в них было негусто информации. Поход к эпицентру ночной жизни с самого начала показался Борису бессмысленной ходкой, он пошел туда, просто чтобы успокоить нервы. Вот тебе и успокоил, ну и времена пошли… Эта девочка с перерезанным горлом… Его размышления никак не могли выбросить якорь и зацепиться за что-нибудь существенное.

Он вернулся домой ни с чем. Это было больно осознавать. Появилось только одно намерение – заварить себе крепкий кофе. Он знал, что спать… нет, он не сможет заснуть, ну а пить – не выйдет подавно.

Борис вылез в прихожей из своих туфель и направился к кухне. Краем глаза он увидел горящую лампочку автоответчика…

«Это же надо, кому-то взбрело в голову мне позвонить, интересно кому?» – Борис поднял трубку. То, что он услышал, ввергло его в оцепенение. Это был голос дочери Елены.

– Дядя Боря, это Мила, – звучал в трубке дрожащий голос, – я знаю, где Андрей. Его похитили не чеченцы, скорее приезжайте… Пушкинская, тридцать три, квартира сто шестьдесят шесть… до крестной я не дозвонилась… Все. Срочно, дядя Боря! Я еду туда!

«Короткие гудки… Боже, Мила в опасности! – Борис перезарядил свой пистолет, вставил полную обойму. – Ключи от гаража… Так, есть. Только бы успеть…»

В пять утра на улицах ни души. Первый троллейбус только вышел из депо. Бордовый «Шевроле» несся без правил и светофоров…

…Лучшее, что смог придумать Борис, – это с разбегу вышибить дверь сто шестьдесят шестой квартиры. Но зловещая тишина, в свою очередь, обдала его вполне осязаемым сквозняком. Держа пистолет наготове, Борис осмотрел комнату. Никого. Он огляделся вокруг: тахта с дешевой обивкой, допотопный сервант, на столике в углу целая лента одноразовых шприцев в вакуумной упаковке, тут же с десяток использованных игл. А что в другой комнате?