Читать книгу "Последний Дозор - Сергей Лукьяненко"

— Сейчас. — Я перегнулся черезсиденье в багажное отделение. Предчувствия меня не обманули: там стояли дваящика с «колой» в пластиковых бутылках и несколько коробок с шоколаднымибатончиками. — «Колу» будешь?

— Что? — воскликнул Алишер. —«Кола»? Буду! И батончики буду! Боже, благослови Америку!

— Не слишком ли много за изобретениеочень сладкого лимонада и очень калорийных шоколадок?

Вместо ответа Алишер ткнул пальцем в кнопкупроигрывателя. Через секунду из динамиков донеслись ритмичные аккорды.

— Тогда еще за рок-н-ролл, —невозмутимо ответил он.

Некоторое время мы ели батончики, запивая«колой». Все Иные — сладкоежки поневоле. Афанди, не прекращая похрапывать,зачмокал губами и протянул руку. Я вложил в украшенные кольцами пальцыбатончик, Афанди сжевал его, словно бы даже не просыпаясь, и снова захрапел.

— К трем часам ночи будем наместе, — сообщил Алишер. — Станем дожидаться утра?

— Ночь — наше время, — ответиля. — Разбудим старика Рустама, ничего. Он и так не перерабатывает.

— Странно это, — заметилАлишер. — Необычно. Что ж он там, отшельником живет, в пещере?

— Ну почему… — Я подумалнемного. — Может, коз пасет или баранов. Или пасеку в горах держит. Илиметеостанцию.

— Или обсерваторию, за звездаминаблюдать… Что за странное колечко ты Афанди надел?

— Ты про то, с рубином? Защита отвакуума.

— Экзотично. — Алишер присосался кбутылке. — Я и не припомню случая, чтобы Иной погиб от вакуума.

— А я помню.

Несколько секунд Алишер молчал, потом кивнул исказал:

— Извини. Не подумал. Ты все ещепереживаешь?

— Мы были друзья… почти. Насколько этовозможно для Светлого и Темного.

— Не просто Темного. Костя же былвампиром.

— Он не убивал, — просто ответиля. — И не его вина, что он вырос не человеком. Вампиром его сделалГеннадий.

— Кто это?

— Родной отец.

— Вот скотина, — с чувством произнесАлишер.

— Не суди. Мальчику не было и года, когдаон загремел в больницу. Двухсторонняя пневмония, аллергия на антибиотики… вобщем — родителям сказали, что их сын не жилец. Знаешь, попадаются иногда такиеудивительные доктора, которых и в ветеринарию пускать нельзя, коров жалко…«Мальчик ваш умрет, вы к этому готовьтесь, люди вы еще молодые, нового заведете…»Нового бы они, конечно, не завели. Костя был уже посмертным ребенком Геннадия.Вампиры после инициации довольно долго сохраняют способность к зачатию, этотакая странная шутка природы. Но ребенок у них может родиться только один.После этого вампир становится стерильным.

— Да, я слышал, — кивнул Алишер.

— Так вот Геннадий поговорил с женой… Онабыла человеком. Она знала, что ее муж вампир… бывают такие семьи. Но он никогоне убивал, был очень законопослушный вампир, она его любила… В общем — он укусилее. Инициировал. Они планировали, что сына инициирует мать. Но у нее еще шелметаморфоз, а малыш стал умирать. Геннадий укусил и его. Костя поправился. Тоесть он умер, конечно. Как человек — умер. А от пневмонии поправился. Врачбегала вокруг и квохтала, что это исключительно благодаря ее талантам. Геннадийкак-то признался, что едва не вцепился ей в горло — когда она стала намекать,что за чудесное спасение не грех бы ее и отблагодарить.

Некоторое время Алишер молчал. Потом сказал:

— Все равно. Они — вампиры. Лучше быломальчику умереть.

— Так он и умер, — согласился я. Мневдруг как-то резко стал противен этот разговор. Я хотел объяснить, что Костябыл самым обыкновенным ребенком, только ему приходилось раз в неделю питьконсервированную кровь. Что он обожал играть в футбол, читать сказки ифантастику, а потом решил поступить на биофак, чтобы изучить природу вампиризмаи научить вампиров, как обходиться без человеческой крови.

Но Алишер меня не поймет. Он настоящийдозорный. Он настоящий Светлый. А я пытаюсь понять даже Темных. Даже вампиров.Понять и простить, или хотя бы понять, или хотя бы простить. Последнее —труднее всего. Иногда простить — вообще труднее всего на свете.

Телефон в кармане звякнул. Я достал трубку.Ага. Ровное серое свечение.

— Привет, Эдгар, — сказал я.

После короткой паузы Эдгар спросил:

— У тебя что, мой номер определился?

— Нет, догадался.

— Ты силен, — со странной интонациейответил Эдгар. — Антон, я уже час в Самарканде. Где вы?

— Кто «мы»?

— Ты, Алишер и Афанди. — Инквизиторявно не потерял даром последний час. — Ну и дел вы натворили…

— Мы? — возмутился я.

— Ну, не вы, — пошел Эдгар напопятный. — Хотя и вы тоже. Машину у директора рынка зачем отняли?

— Не отняли, а купили. Согласно пунктам овозможности конфискации транспорта в чрезвычайной ситуации. Тебе зачитатьсоответствующие параграфы?

— Антон, Антон, не гони, — быстросказал Эдгар. — Никто вас ни в чем не обвиняет. Но ситуация и впрямьмрачная. Чтобы замаскировать ее, придется провести версию об уничтожениикрупной банды террористов. А ты же знаешь, мы очень не любим маскировать свои…свои недоработки под человеческие преступления.

— Эдгар, я тебя понимаю, — сказаля. — Но мы-то здесь при чем? У меня есть личный разговор к одному Иному,не состоящему на службе в Дозорах. Я прилетел неофициально и имею полное правоперемещаться по стране.

— В силу чрезвычайной ситуации — с ведомаи под контролем сотрудника Дозора, — поправил меня Эдгар.

— Ну так Афанди с нами.

Эдгар вздохнул. Мне показалось, что где-то назаднем плане ему что-то быстро сказали.

— Ладно, Антон. Решай свои личные дела…которыми потом придется заниматься Инквизиции. Только не надо разъезжать ночьюпо горам, навернетесь в пропасть.

Честно говоря, меня его забота даже тронула.

— Не беспокойся, — сказал я. —Мы до утра отдохнем.

— Ладно, Антон. — Эдгар помолчал,потом как-то неловко пробормотал: — Приятно было с тобой поговорить… несмотряни на что.

Я спрятал трубку. Сказал Алишеру: